Внутри дом был полон воздуха и объема, роскоши и тонкого изящества. Светлые стены покрыты прекрасными росписями.
Сехер зажег светильник в самой большой зале, пространство которой сразу наполнилось мерцанием красок... Тийна замерла, переводя восхищенный взгляд со стены на стену.
– Посмотри, – он тронул ее за локоть, привлекая внимание, – здесь все подчинено таинственному ритму...
Сехер подошел и погладил стену, прикасаясь к рисункам так нежно, будто они были живыми...
– Видишь? Остановившийся взмах, дуновение ветерка, трепет крылышек? Кажется, еще миг, и эта бабочка оживет!.. Я знал, что тебе понравится. «Я выполнил работы прекрасные» – так говорит художник, завершив свой труд.
Он подошел к Тийне и очень нежно, бережно обнял ее, прижал к своей груди, целуя запыленные, выгоревшие на солнце волосы.
– Слышишь ли ты, как осыпаются к твоим ногам лепестки моей души? Чувствуешь ли, как ступаешь по ковру, сотканному из нитей моих сокровенных желаний?..
Он легко поднял ее, словно перышко, отнес на широкое мягкое ложе, хранящее прохладу ночи, и она почти сразу уснула, утомленная длительным плаваньем...
Сехер долго сидел рядом, охраняя ее сон, глядя на разгладившиеся черты милого лица, тонкие руки, на всю ее уже слегка отяжелевшую фигуру... и думал о том, какая жизнь начнется завтра в этом новом богатом доме. Он подошел к огромному проему, выходящему на реку. Из сада доносились голоса слуг... звезды стояли в темной воде...
Когда начало розоветь там, откуда Ра выплывает на своей золотой ладье, Сехер неслышно вышел из дома, обошел сад, вдыхая напоенный речной влагой воздух. Ему показалось, что какая-то темная тень мелькнула между деревьями. В груди заныло. Неужели?.. Нет, ему почудилось!..
– Что ты сказал? – Сиур говорил по телефону с Алексеем. – Хорошо. Молодец, что сразу позвонил.
– Все в порядке?
Тина обеспокоенно посмотрела на него. Она уже научилась читать по его лицу.
– Такая новость: в Химках найден труп неизвестного мужчины, одет в черную футболку, черные брюки и... насчет кепки не знаю. Одежда, в общем, распространенная...
– Вы думаете, это киллер? Мало ли людей ходят в черных футболках! А... – она запнулась, – что с ним случилось?
– Сущие пустяки: сбила машина – буквально всмятку. Единственный свидетель, – пьяный бомж, который спал за кучей картонной тары у магазинчика, да в недобрый час проснулся, – заявил, что машина развернулась и еще раз проехала по телу.
– Какой ужас...
Сиур о чем-то усиленно размышлял.
– Но зато... зато вам с Людмилочкой, похоже, месть киллера не грозит.
Было заметно, что он говорил одно, думая совершенно о другом. Но Тину вопрос безопасности волновал по-настоящему. Она не верила, что они так легко отделались.
– В самом деле? С чего вы взяли, что это именно он? Вы ведь его даже не видели.
– А вы смогли бы его опознать? – Сиур повернулся к ней, на секунду отвлекшись от своих напряженных раздумий.
– Я?.. Не знаю... Наверное, смогла бы...
Тина вспомнила крадущиеся шаги убийцы и невольно содрогнулась... Чего она боится? Ведь он мертв.
– Но почему вы...
– Почему я думаю, что это он? – Сиур вздохнул. – Тут еще одна интересная деталь. Мужчину, по свидетельству того же нетрезвого бомжа, сбил темно-синий внедорожник. Я знаю, что вы мне можете возразить: мол, таких машин в городе много, но... В общем, скорее всего, киллер, которого вы вчера видели, убит. Это был он. Чтобы убедиться на все сто... Может, съездим посмотрим?
– Куда? – она поперхнулась от неожиданности. Или от возмущения. – К-как это посмотрим? Вы что, собираетесь тащить меня в... морг? Показывать эту... этого... расплющенного мертвеца?!
– Вы с Людмилой, кажется, любите играть в детективов? Вот и поехали смотреть на труп.
– Ну, знаете! Прекратите! Кто вас туда пустит? Какое отношение вы имеете к этому трупу?
– Это уж мои проблемы. – Сиур невозмутимо достал сигарету из пачки и закурил. – Так что, едем?
Он нарочно хотел показать ей этот ужасный труп, чтобы она осознала степень опасности, которой они с Людмилкой по глупости подвергали себя. Пусть посмотрит! Ему становилось не по себе, стоило только подумать, что на месте погибшего киллера могла бы оказаться... Он прогнал эту мысль.
– Я не хочу. Ну, пожалуйста! В крайнем случае мы с Людмилочкой можем... опознать тело по фотографии...
– Ладно...
Сиур решил, что для них это и правда будет перебор. Им хватило переживаний, когда они оказались рядом с убийцей. Нужно будет в самом деле показать им фотографии. Перепроверить все до конца. Если киллер погиб, то они должны знать это точно.
Но тогда... подтверждаются худшие опасения. Против них действует безжалостный изобретательный враг. Каковы его намерения? Что он предпримет завтра?..
Глава 35
Влад выслушал последнюю новость довольно хладнокровно. Он тоже почти не сомневался, что погибший – тот самый стрелок, которого видели девушки. Учитывая марку и цвет сбившей его машины...
Людмилочка долго ахала и охала, еще больше испугалась и наотрез отказалась опознавать труп. Игра в детективов становилась все более зловещей, окрашиваясь настоящей, а не поддельной кровью.
– Одного я никак не пойму, – Влад потирал затылок. – Кто это такой крутой, и что ему надо? Ведь не шуточное же дело – мочить всех подряд. Для этого должна быть веская причина. А тут – статуэтки с секретом, подвалы, в которых люди испаряются, – чертовщина какая-то! Ну, ведь ерунда же!
Людмилочка была с ним категорически не согласна.
– Вдруг это связано с сокровищами? Вдруг изображения на фигурках – условные знаки, по которым клад найти можно?
– Ну и что? Зачем убивать-то? У Сташкова, к примеру, и фигурки никакой не было. Тоже мне, граф Монте-Кристо!
– Во-первых, мы не знаем, была у него фигурка или нет. Этого Сиур и Тина не смогли выяснить.
– Я почему-то уверен, что не было. Антиквар и вдова Виолетта – совсем другого сорта люди. Было в них что-то эдакое... – Влад задумался. – Все равно не понимаю, зачем убивать. Пусть клад! Пусть украли бы фигурки... Нет, не понимаю! Это-то и плохо. Когда не понимаешь своего врага, он становится сильнее.
Людмилочка подумала о детях. Им теперь ничто не угрожает, но на дачу за город их отправить все равно надо.
– Вы мне поможете перевезти детей?
Влад решил, что им всем давно пора перейти на «ты». Он терпеть не мог официальщины и тяготился необходимостью придерживаться ритуала, который казался ему излишним.
– Давайте будем говорить друг другу «ты».
– Давайте! – предложение ей понравилось. – Ты поможешь мне перевезти детей? Мы это сделаем, когда Костик будет на работе.
– Сначала я дом в порядок приведу. Позвоню соседям, попрошу их сделать все, что необходимо. За деньги, разумеется. Мы это дело уладим, обещаю.
Людмилочка успокоилась, но ненадолго.
– Слушай, Влад, у жены Сташкова есть мама. Может, с ней поговорить? Она не в таком горе... Вдруг что-то да знает? Нужно все испробовать! Ты знаешь ее адрес?
– Найдем...
Мама Ирины, жены убитого клерка, жила в коммуналке. Длинный общий коридор был сплошь уставлен велосипедами, санками, колясками, корытами, перевязанными веревками пачками макулатуры.
Дверь в комнату, принадлежащую Татьяне Михайловне, теще Сташкова, было невозможно открыть полностью – стремянка и картонные коробки, наваленные в углу, не давали этого сделать. Так и входили бочком поочереди – сначала хозяйка, потом Людмилочка с Владом.
– Горе какое у нас! Вы проходите, не обращайте внимания на беспорядок. Не до уборки мне...
Пожилая женщина вытирала глаза носовым платочком, то и дело шмыгая носом, который распух и покраснел от слез.
– Мы с Ириной вместе работаем, – заявил Влад. – Зашли предложить помощь.
Он знал, что после похорон женщина не станет вспоминать, и тем более расспрашивать, кто приходил, зачем и откуда.
– Ничего не надо, спасибо. – Татьяна Михайловна всхлипнула и махнула рукой. – Гриша в банке работал, там деньги выписали, директор обещал все устроить. Вот ведь как все закончилось! Кто ж мог подумать? Все деньги эти проклятые...
Она нервно теребила пальцами кончик черного платка.
– Так его что, из-за денег убили? – робко осведомилась Людмилочка.
– А за что же еще?! Сейчас только за деньги да за политику и убивают. Он политикой не занимался... – значит, за деньги.
– И много у него их было?
– Чего? – женщина непонимающе взглянула на Людмилочку.
– Ну, денег...
– Какое там! Гриша неплохо зарабатывал, премии всякие получал, ремонт начали делать с Ирочкой. А потом, как попал в ту аварию... все на лекарства и ушло. Как он только жив остался! Врачи и те удивлялись. Мы с Ирочкой когда к нему в реанимацию пришли, нам хирург сказал, что он до утра не доживет. Нет, говорит, никакой надежды! Увечья, несовместимые с жизнью.
– Так, значит, денег у него не было?
Татьяна Михайловна захлопала глазами. Она совсем запуталась. С самого утра она проклинала деньги, которые никогда до добра не доводят и от которых все несчастья. А у Гришки-то ведь и правда денег не было...
– Выходит, не было. – Она помолчала. – За что ж его тогда?
– Может быть, у него ценности какие были? Вещи старинные? – Людмилочка упорно гнула свою линию. Если у Сташкова тоже имелся божок, это бы все объяснило.
– Нет. Отродясь я у него ничего не видала. Он же гол как сокол был. Детдомовский! Ни кола, ни двора, ни копейки за душой. Сиротинка несчастная! – Женщина снова залилась слезами. – Теперь Ирка-то моя одна остала-а-ась...
Людмилочка сочувственно кивала головой, она уже сама готова была заплакать.
– Что за авария? – спросил Влад. – Что случилось?
– Под машину Гриша попал. Нынче-то ведь гоняют как сумасшедшие, не смотрят, что люди идут. Так его и не нашли, бандюгу этого! А Гриша чуть не умер. Никто не ожидал, что он поправится, весь переломанный... И знаете, он удивительно быстро выздоровел!