Тина пожала плечами. Ничего вразумительного в голову не приходило.
– Почему его убили?
– Я вижу здесь связь между внезапной переменой в Сташкове после больницы и его контакте с антикваром. Прежний Сташков не подозревал, что у него есть дядя, и не поддерживал с ним никаких отношений. Когда контакт состоялся – дядя убит, племянник убит. Шутками тут и не пахнет!
– Все это может быть нашими домыслами... – робко возразила Тина, хотя на самом деле ей так вовсе не казалось.
– Разумеется. Разумеется... Игра случайностей и закономерностей. По большому счету, я в случайности не верю. Кстати, киллер, которого вы «случайно» видели, тоже убит.
– Мы действительно...
– Знаю, – перебил Сиур. – Вы не нарочно. Но жизнь раскладывает свой пасьянс по вполне определенным правилам. И то, что мы этих правил не знаем, еще не говорит о том, что их нет!
– В этом я могу с вами согласиться. Арбалет тому подтверждение. Я думаю, что Альберт Михайлович совершенно не случайно оставил его в подвале. Это тоже подсказка. И знак на нем...
– Мне даже показалось, что я узнал это оружие, что я когда-то сам стрелял из него!
– Мне тоже. Я вообще безумно люблю старинное оружие, особенно луки. В детстве отец водил меня в музейные запасники, – там работал его друг. Тогда я всякого навидалась.
Летняя ночь дышала в окно свежестью и запахом отцветающих деревьев. Сиур зажег лампу. Ее свет отражался в стеклах.
– Знаете, есть такая вещь, как предчувствие, – задумчиво произнесла Тина. – У меня оно всегда было – предчувствие, предвосхищение, предощущение... Как правильно сказать?
– Судя по всему, это правда – иначе бы вы ни за что не взяли ворох писем с чердака. – Сиур кивнул в сторону кучи пожелтелых листов. Удивительное письмо вам попалось! Странствующий монах, серьги...
– Неплохо было бы узнать про дом антиквара: кто в нем жил раньше. Это возможно?
Глава 40
«Где же причина причин,
потому на все почему?»
Вопрос с отдыхом детей в загородном доме Влада был улажен гораздо быстрее, чем можно было рассчитывать. Костик принимал в сборах активное участие, свекровь была в восторге, дети ликовали, собака лаяла и лезла под ноги...
Людмилочка представила Влада как человека, который сдает на лето дом и любезно согласился помочь с переездом. Костика заставили складывать вещи, но в машину не взяли, объясняя это отсутствием места. Впрочем, он и сам не рвался. Несмотря на это, пришлось ездить два раза из Москвы и обратно, чтобы перевезти всех и все. Наконец, дело было закончено.
Свекровь осматривала дом, сарай и небольшой запущенный сад. Несколько яблонь, грушевых и вишневых деревьев, рябина, одичавшие кусты смородины – вот и все. Огорода нет, ни одной грядки. Зато колодец во дворе и магазин рядом.
Улица спускалась к речке. На другом берегу белела березовая роща. Речка оказалась на удивление чистая и прозрачная, с берегами, заросшими камышом. Дети сразу пустились бегать по пляжу, собака за ними, подпрыгивая и хватая их за рукава и за полотенца, которыми они нарочно размахивали.
Пришлось разрешить им купанье, несмотря на вечер и комаров. Людмилочка сама с удовольствием бы поплавала, но в суете сборов она забыла взять купальник. Влад плавал и нырял вместе с детьми и собакой, брызгался и хохотал так же, как они.
В нагретом за день воздухе пахло водой и мятой.
– Посмотри, какой месяц – будто рога на шлеме викинга!
Влад уже оделся и подошел к одиноко стоящей Людмилочке, которой хотелось домой, к телевизору и горячей ванне. Ей жутко досаждали комары.
Они вернулись в дом, растопили печку, выложенную кафелем, попили душистого чаю с медом вместо сахара и стали собираться в Москву.
По дороге в город Людмилочка почти все время молчала, думая о том, что будет теперь с ее жизнью?
– Влад, скажи мне одну вещь, – она посмотрела в его сосредоточенное лицо. – Я ведь знаю, что ты тоже об этом думаешь... Вот мы хотим все понять, во всем разобраться. Ты уверен, что это вообще возможно? Ты уверен, что мы справимся?
– Против нас играет серьезный противник. Справимся ли мы с ним? Либо да, либо нет. Первый вариант предпочтительнее.
– Мне не до шуток! – насупилась Людмилочка.
– Я не шучу. А насчет того, чтобы узнать все... Я думаю, узнать все – все равно что перестать быть человеком в обычном смысле этого слова. Я уже начал это чувствовать.
Людмилочка зябко поежилась. Ей стало по-настоящему жутко, – впервые после того, как Тина поделилась с ней своими опасениями по поводу Альберта Михайловича. До сих пор она относилась к происходящему как к приключению. Даже «сцена с киллером» была всего лишь «страшной сценой». Хотя, может быть, она просто устала...
– Что мы теперь будем делать?
– Жить, думать, защищаться – мы не можем выйти из этого круга. Сдается мне, эта карусель давно закрутилась, а дети на лошадках и слониках так давно катаются, что забыли, как можно остановить ее, если вдруг надоест.
– Спрыгнуть нельзя?
– Спрыгивать на ходу – удел слабых. Да и кости можно переломать.
Они ехали в темноте, встречные автомобили слепили фарами. Вдали в бледном зареве показались огни города.
– Как же быть?
– Попытаться разгадать головоломку... Кто-то преследует вполне определенную цель. Какую? Что один человек сумел придумать, другой сумеет отгадать.
– Если мы имеем дело с человеком!
– Ты веришь в нечистую силу?
Людмилочка закрыла глаза и вздохнула. Боже, как все мрачно! А сначала было весело. Между тем в Москве теплый вечер, горят витрины, гуляют по улицам прохожие...
– Так мы пойдем в ресторан?
Влад замолчал на полуслове. Женщины – удивительные создания. Никогда нельзя предугадать ход их мыслей...
Сиург, рыцарь Грааля, полный сил и отваги, в красивой одежде и при оружии, ехал по вымощенной булыжником узкой улочке. Лошадь, ухоженная и лоснящаяся, помахивала хвостом. С неба лилась холодная синева, бледное солнце скупо позолотило шпили собора и крыши домов. От ноздрей лошади шел пар...
Он всегда знал, что в нужный момент жизнь обязательно подаст ему знак, главное – быть настороже, чтобы не пропустить его. И теперь, когда это наконец случилось, они с Тиннией будут наполнять каждый дарованный им миг до краев, словно бокал молодого вина. Воспоминание о ней обдало жаром, так что сердце едва не остановилось. О Боги, вот как это бывает! Любовь к женщине – это рок. Самая изощренная ловушка...
Двери собора открыты... ярко горят бесчисленные свечи... каменный лик мадонны с потупленным взором кроток и светел...
Здесь Тинния обещала встречу. В ту страшную ночь пожара и крови они смогли добраться до лесного убежища. Их посчитали мертвыми и не искали. Они получили временную передышку. Приземистый домик в низине, окруженный зарослями терновника и жимолости, стал их романтическим приютом...
Несколько дней отдыха и целебного лесного воздуха сотворили чудо – рыцарь Сиург поправился настолько, что смог покинуть лесной дом. Он ушел первым. Тинния стояла и смотрела ему вслед. Между стволами долго виднелось ее синее платье, пока деревья не слились в одну сплошную зеленую пелену.
Она сказала, что будет ждать его в соборе в такой-то день, в такой-то час, – а теперь им лучше расстаться.
– Где мне искать тебя, если ты не придешь?
Тинния посмотрела на него долгим горящим взглядом... и ничего не ответила...
Он явился точно в назначенный срок.
Тиннии не было. Пространство собора, прорезанное солнечными лучами, без нее казалось пустым. Время остановилось. Рыцарь почувствовал, что его сердце тоже остановилось...
Я увидел в Саду Любви, как зимой расцветают деревья...
Я увидел в Саду Любви цветы неутоленных желаний...
Я увидел в Саду Любви плоды сладких снов...
Но где этот край, которым брежу я?..
Над недостроенным коттеджем переливались крупные звезды. Круглое око луны пристально наблюдало за мужчиной и женщиной, которые вышли из машины и молча стояли, очарованные красотой ночи. Сладкое благоухание жасмина смешивалось с запахом диких трав и земли. В свете фар вилась мошкара.
Тина подняла голову к темной по краям чаше неба.
– Какое оно бездонное... и вон та звезда, она особенная. Я всегда-всегда смотрю на нее и не могу насмотреться. Почему, как ты думаешь?
Сиур не удивился, что она сказала ему «ты». Это получилось как бы само собой, очень естественно. Все звезды на небе, большие и маленькие, близкие и далекие, вдруг показались ему родными, как та тропинка к озеру, по которой он в детстве ходил на рыбалку, босиком, с длиннющей удочкой на плече...
У него возникло ощущение, что жизнь, казавшаяся ему до сих пор огромным количеством зеркальных осколков, – совершенно непостижимым образом упорядочивается. Пусть это пока только фрагменты разбитого зеркала, – по крайней мере он знает, что есть целое, и в конце концов все сойдется в единой точке его собственного «я».
О Египет... Страна Олив, дом на берегу Нила и затерявшаяся в песках гробница...
О Британия... каменные громады замков... рыцарские ристалища, воспетые трубадурами...
Магический круг замкнулся здесь, у этого коттеджа с пустыми глазницами окон, в которые заглядывает луна. Тайна, – их собственная великая тайна осознания себя как вечных странников, богоподобных и бессмертных, которым все подвластно... вдруг раскрылась перед ними подобно лотосу, на который смотрел маленький Будда, загадочно улыбаясь...
– Возьми арбалет, – сказал Сиур. – Пусть тоже хранится здесь, вместе со статуэткой и ключом. Когда-нибудь мы узнаем, что все это значит. Думаю, нам не придется ждать слишком долго. Хотя главное уже началось – мы получили доступ к смутным воспоминаниям об ушедших мирах, которые, сами не ведая, несем с собою...