ли старейшины и лидеры кланов — первые лица Ассары. Сафия вспомнила о реакции Карима на то, что Аббас отказался от столь любимых людьми этой страны конных церемоний. С его стороны умно восстановить их.
— Сафия.
Словно призванный ее мыслями, он возник рядом с ней — еще более чарующий, чем обычно, в одеянии цвета песка. Накачанные бедра уверенно напрягались при каждом шаге. Почему вообще она это замечает? Сафия нахмурилась. Как она сможет сопротивляться ему, если собственное тело предает ее при любой удобной возможности? Галопирующее сердцебиение писало собственную историю.
— Карим.
— Ты выглядишь великолепно.
В его глазах плясали чертики, он явно с нетерпением ждал начала шествия. Или этот взгляд относится к ней? Нет, нельзя об этом думать, нельзя. У Карима есть и более важные дела, чем интерес к жене, с которой он вступил в брак по чисто политическим причинам. Например, укрепить свои позиции в стране. Произвести впечатление не только на великих и лучших, но на обычных людей. Наверняка поэтому он решил появиться верхом на лошади, как шейхи Ассары делали веками.
— Ты поэтому прислал брюки. — Наконец до нее дошло. — Чтобы я тоже поехала верхом.
В этот же момент к ним подвели двух лошадей. Чудесную серую для Карима и кобылку с темными глазами для нее. Сафию разрывало между двумя ощущениями — любовь с первого взгляда и разочарование, что все возбуждение Карима было связано только с успехом его плана. Впрочем, все равно было сумасшествием думать, что он рад видеть лично ее. Она его удобная жена. Недостаточно хороша, чтобы просто жениться на ней, — он дал это понять годы назад, — но достаточно удобна, чтобы завоевать расположение людей.
Сафия вырвала свою руку, проигнорировав вопросительный изгиб темных бровей.
— Ты мог бы меня предупредить.
— Предупредить тебя?
— Что я буду ехать верхом. — Конечно же, она недостаточно важна, чтобы знать о его планах. Похоже, все, кроме нее, готовились к процессии заранее.
Карим подошел ближе, загородив слугу, державшего коней.
— Я думал, тебе понравится сюрприз.
Сафия удивленно распахнула глаза. Ему хотелось, чтобы ей что-то понравилось? Нет. Это просто хорошая рекламная акция, не имеющая отношения к ее удовольствию. И все-таки он думал о ее чувствах. Так странно и непривычно. Что из этого следует?
— Ты мне не веришь?
— Я просто удивлена.
— Надеюсь, приятно?
Она молча кивнула.
— Хорошо.
Она ждала продолжения, но Карим замолчал и посмотрел на нее так, что ей едва удалось не покраснеть. Что-то в его взгляде возвращало ее в прошлую ночь. Словно вместо участия в шествии он хотел ее — и хотел прямо сейчас.
— Мама! — В дверном проеме появилась маленькая фигурка и бросилась навстречу Сафии.
Она подхватила его на руки.
— Ты пришел посмотреть на праздник, милый? — Тарек был в своей самой нарядной одежде.
Мальчик кивнул и вцепился в нее.
— Он примет участие в сегодняшних торжествах. Я хочу, чтобы люди видели, что он не останется в стороне.
Это имело смысл и было в интересах Тарека. Умный жест, который поможет и Кариму, и ее сыну. Но с ней снова не посоветовались. Хотя с чего вообще она думала, что Карим будет обсуждать с ней свои планы? Аббас никогда так не делал. И снова остается только подчиняться и выполнять свою роль. Глупо испытывать разочарование из-за того, что ничто не поменялось.
— Что такое, Сафия? Ты кажешься огорченной.
Низкий голос Карима напомнил ей, каким опасным он был и каким наблюдательным. А ведь она думала, что успешно носит маску «королевского лица». Ту, за которой долгие годы скрывала свои чувства. Ее беспокоило, что Карим может разглядеть, что за ней прячется.
— Раньше он никогда не видел их так близко. Он не умеет ездить верхом. Он не сможет принимать участие в процессии, это слишком опасно.
Она не позволит Кариму рисковать ее сыном ради внешнего лоска. Долгие годы она была видимой, но не услышанной. И только когда речь заходила о благополучии Тарека, Сафия отказывалась подчиняться.
Ее новый муж пристально посмотрел на нее и сказал так тихо, чтобы могла услышать она одна.
— А ты не слишком хорошего мнения обо мне, да, Сафия?
Прежде чем она смогла ответить, из дворца появилась еще одна фигура.
— Рана! — Сафия не могла поверить своим глазам. Ее сестра… здесь? Сердце сжалось, к глазам подступили слезы. Она открыла рот, но не смогла ничего сказать. Карим хмуро наблюдал за ней. Такой неприступный, словно не существовало того мужчины, что одним взглядом выбивал у нее почву из-под ног. А ведь наверняка это благодаря ему сестра появилась во дворце. Сафия почувствовала благодарность и что-то похожее на счастье — как давно она его не испытывала.
— Ваше величество. — Рана присела в глубоком реверансе.
— Рад познакомиться с вами, Рана. — Карим с чарующей улыбкой помог ей подняться. — Рад, что вы смогли приехать, чтобы поддержать сегодня свою сестру и племянника.
Сафия переводила взгляд с сестры на Карима и обратно. Что происходит? На королевских свадьбах Ассары не присутствовали женщины, даже если у невесты не осталось живых родственников-мужчин. В предыдущем браке Сафия в одиночку справлялась со всеми торжествами, и только в покоях ее поддерживала горничная. Прежде чем она смогла попросить объяснений, Карима отвлек измученного вида слуга.
— Сюрприз! — Рана поцеловала Сафию и Тарека, ее лицо освещала мягкая улыбка. — Твой муж пригласил меня в столицу на ближайшие два дня. Ты не говорила, что он такой милый. Я все думала, действительно ли ты хотела этого брака?
Как хорошо, что Рана не знает их с Каримом истории. Иначе ее сомнения усилились бы.
— Действительно, Рана.
Сестра кивнула.
— Ради благополучия Тарека. Но… ради своего тоже?
Сафия сглотнула и заставила себя улыбнуться. Не время вдаваться в объяснения. Карим уже показал, что сможет защитить свою позицию и сына Сафии, и только это имело значение. Его внимание к деталям сегодня целиком и полностью связано с желанием впечатлить толпу. И даже приглашение сестры, чтобы она сопровождала принца вместо няни.
Карим пытался создать в глазах народа образ счастливой семьи. Зачем бы еще ему прикладывать столько усилий?
— Так рада тебя видеть, Рана. — Сафия приобняла сестру.
Она не привыкла, чтобы кто-то ее поддерживал. И так странно было обнаружить, что она действительно нуждалась в поддержке, особенно в последние эмоциональные дни. Тарек извивался у нее в руках.
— Опусти меня, я хочу посмотреть на лошадей.
— Яблочко от яблони. Едва он сядет на лошадь, то вряд ли уже слезет. Как и мы с тобой.
От улыбки сестры в груди Сафии потеплело. Как и их отец, они обе начали ездить верхом, как только научились ходить.
— Позже, Тарек. Если будешь себя хорошо вести, сможешь погладить одну из них. А сейчас с тобой побудет тетя Рана.
Но Тарек не собирался сдаваться так просто, он уже надулся и приготовился спорить.
— Позволь мне. — Карим протянул свои длинные руки к мальчику.
Он держал Тарека так, как мог бы это сделать только отец. Сафия попыталась вспомнить, когда вообще Аббас держал своего сына на руках в последний раз. Когда они делали официальную фотографию?
Неодобрение на лице Сафии привело Карима в ярость. Да что не так с этой женщиной? Она настолько ему не доверяет, что даже не готова дать подержать ее драгоценного сына? Она согласилась выйти за него замуж и при этом всеми силами пытается сохранить дистанцию. Карим потратил уйму времени в раздумьях, как облегчить ей этот непростой день. Он сделал все возможное, чтобы пригласить ее сестру и привлечь Тарека, и даже организовал пошив наряда для верховой езды, в котором Сафия выглядела еще более красивой и невероятно соблазнительной. Услышал ли он хоть слово благодарности? Только от ее сестры. От Сафии — ничего. Она даже не улыбнулась.
Хотя чего он ждал? Эта женщина предала его, когда узнала правду его рождения. И сейчас согласилась терпеть его рядом только потому, что он мог дать ей допуск к королевской позиции и защитить ее ребенка. Он попытался прогнать мысли о Сафии и сосредоточиться на ребенке. Тарек смотрел на него своими огромными карими глазами, нижняя губа дрожала. Может, схватить его в охапку было не лучшей идеей, но это показалось Кариму более хорошим вариантом, чем если бы малыш плакал весь парад.
— Хочешь познакомиться с лошадкой, Тарек? — Он улыбнулся ребенку, и ответный кивок наполнил его неожиданным удовольствием. — Я подниму тебя повыше, чтобы ты мог ее погладить. Согласен?
Восторг малыша на секунду перенес его в воспоминания о тех редких моментах детства, когда ему удавалось выкроить время и побыть с братом. Глаза Ашрафа сияли так же ярко. Карим подошел к груму, державшему за поводья его коня и лошадь Сафии, и машинально повернулся к кобылке, как к более маленькой и послушной. Но Тарек покачал головой и показал на серого коня.
— Эта.
Если это первый раз, когда ребенок видит лошадей, то он определенно не лишен мужества. Кариму казалось, что мальчика привлечет более спокойная лошадь. Впрочем, он все равно позаботится о безопасности малыша.
— Это Зефир. — При звуке его голоса серый мерин насторожил уши и фыркнул.
Тарек захихикал, когда теплое конское дыхание защекотало его лицо и руки. Лошадь отодвинула морду, и Карим заговорил с ней низким голосом, успокаивающе поглаживая за ухом.
— Ты же не боишься, Тарек, правда? Он такой же сильный парень, как и ты.
И снова малыш захихикал и внезапно потянулся вперед, пытаясь дотронуться до лошади.
— Не стоит так делать. — Карим удержал ребенка. — Дай Зефиру возможность познакомиться с тобой. Тебе нужно сидеть тихо, чтобы не пугать его. Выстави ладонь и дай ему ее обнюхать.
— Щекотно!
К чести мальчика, он удержался от визга, даже когда Зефир, бросив косой взгляд на Карима, попытался зажевать его рукав. Ребенок огорченно посмотрел на Карима, и тот снова вспомнил те времена во дворце, когда его брат готовился предстать перед разочарованным отцом.