ным первым мужем, и не может позволить себе потерять это умение сейчас, когда оно особенно нужно.
— Я вполне способна сама разобраться, куда мне править. И не нуждаюсь в твоих командах.
— Ты что, решила свести счеты с жизнью? А как же Тарек? Что бы он делал, если бы ты сломала здесь шею?
Лицо опалило жаром.
— Не вмешивай сюда Тарека!
Как он вообще смеет обвинять ее в том, что она безответственная мать? Да она отдала свою свободу, связав себя с человеком, которому не нравилась! Полыхая от ярости, Сафия опустила поводья и слезла с лошади.
— И куда ты идешь?
Сафия не успела пройти и пары шагов, как он поймал ее и развернул к себе лицом.
— Не стоит поворачиваться ко мне спиной, Сафия.
Вырваться? Но это будет выглядеть нелепо. И Сафия выбрала оборонительную тактику под маской покорности.
— Конечно, ваше величество. — Она присела в глубоком реверансе. — Как непростительно с моей стороны забывать о королевском этикете.
— Не нужно играть со мной, Сафия, это не сработает.
Он резко выпустил ее и подошел вплотную. По его взгляду было понятно одно: она заигралась. И хорошо. Должен же хоть кто-то пробить его эго.
— Я разберусь с лошадьми.
И снова он поймал ее — на этот раз хватка не была такой стальной, и все равно Сафия не могла высвободиться.
— Оставь их, они никуда не денутся. Почему ты бежала? Ты ведь знала, что это я.
— Захотелось уйти в галоп.
— Не лги. — Ледяное спокойствие сменилось настойчивостью.
— Я не…
— Из-за этого?
Не дав ей опомниться, Карим впился в ее губы поцелуем. Его злость переливалась в нее, позволяя сопротивляться растущему желанию отдаться ему. Это просто его уязвленная гордость, на самом деле он ее не хочет. Но даже эта мысль не помогала — когда Карим отстранился и начал ласкать ее руками, все тело Сафии отозвалось на его прикосновения, стало податливым и мягким. Она вздохнула, и это было ошибкой — Карим снова приник к ее рту.
Сафия пыталась убедить себя, что не должна этого хотеть. Не должна хотеть его, его кофейный вкус, аромат моря и сандалового дерева, его скульптурное тело. И уж точно, не должно в ней пробуждаться это тяжелое тянущее вожделение. Но тело не слушалось ее и уже вцепилось пальцами в широкие плечи, инстинкты толкали девушку в его объятия.
Карим что-то пробормотал, и поцелуй стал свирепее, мир вокруг рассыпался на мелкие частички от чувственного восторга. Потерявшись в волнах возбуждения, она и не заметила, как он скользнул рукой под ее рубашку и неожиданно нежно прикоснулся к ней, провел пальцем по коже. Казалось, ему это доставляет такое же наслаждение, как и ей. Между ногами стало влажно. Но она ведь не хочет его, почему тело так реагирует?
Невозможно было больше себя обманывать — на самом деле она его хочет. И хотела все эти недели, все эти годы, хотя и пыталась избежать этого знания. Словно угадав ее мысли, Карим подхватил ее на руки. Как непривычно целиком полагаться на другого. К удивлению Сафии, ей было невероятно хорошо у этой широкой груди. Боковым зрением она заметила лошадей, а потом Карим опустил ее на холодный песок. О чем он думает? Выражение лица оставалось непроницаемым. Может быть, нужно остановить происходящее? В конце концов, она прискакала сюда в попытке убежать от Карима. Но… нет. Это… чем бы это ни было… это невозможно остановить. Резкими движениями он расстегнул ее рубашку, стянул свою и наклонился ниже. Ее завораживал этот мускулистый торс, который она раньше видела только под рубашкой, жар его тела распалял ее собственное. Руки Сафии казались мраморными на фоне его бронзовой плоти. Она позволила себе исследовать ладонями его тело, затем расстегнула пояс, коснувшись пальцами плоского живота, узкой полоски волос. Он напрягся, и даже этот рефлексивный ответ показался невероятно эротичным.
— Ты хочешь меня.
Он не спрашивал — ему достаточно было прочитать ответ в ее прикосновениях, сбитом дыхании, жадно поедавших его глазах. И все равно казалось, что он чего-то ждет. Словно бросал вызов — сможет ли она сказать «да»? Сможет ли признать то, что пыталась скрыть даже от себя?
Сафия сглотнула — кажется, спустя неделю после принесенных друг другу клятв они впервые стали чуть ближе. Впервые смогли посвятить себя друг другу — без свидетелей, перед лицом огромного моря и непроницаемых звезд. Не было даже тени, чтобы спрятаться.
— Я хочу тебя, Карим. А ты хочешь меня, правда?
Его улыбка скорее напоминала гримасу боли, чем радости.
— Конечно.
Он опустил ее руку еще ниже — туда, где напряженно пульсировала его плоть, — и, откинув голову, зашипел от удовольствия. И это зрелище окончательно разрушило все барьеры Сафии, ее переполняли ужасные и одновременно приятные ощущения. Она хотела его, и хотела давно. Еще до того, как смогла догадаться об этом сама. Сила желания пугала ее настолько, что она смогла отдернуть руку.
— Ты не приходил ко мне. Целых. Десять. Дней. Ты игнорировал меня.
А вдруг он продолжает играть в свою жестокую игру? Пробуждает в ней желание, чтобы потом отстраниться?
— Ты сердишься на меня за это?
Сафию охватили сомнения. Что она делает здесь, почти обнаженная, перед мужчиной, который когда-то поигрался ею и бросил? Зачем выворачивает если не свою душу, то свои желания?
— Прости.
Одно слово, но оно пригвоздило ее к месту.
— Я хотел быть с тобой. — Он наклонился так близко, что тепло его дыхания согревало грудь Сафии. — Но не мог. Слишком много было работы, чтобы убедиться, что ключевые лица преданы мне, а не Шакруну.
Она старалась сосредоточиться на его словах, едва пробивавшихся через царивший в голове туман.
— Чтобы убедиться, что вы с Тареком в безопасности.
Сафия вздрогнула — то ли от мысли, что Карим так заботился о ней и Тареке, то ли от его прикосновений. Он потянулся и, расстегнув бюстгальтер, впился губами в ее сосок. Никаких ласковых прикосновений, только яростный жар, проникавший прямо в кровь. Никогда в жизни она не испытывала такого чувства вожделения. Сомнения испарились, осталось только одно, только эта отчаянная потребность в том, чтобы Карим заполнил пустоту внутри ее.
Он разорвал поцелуй, и Сафия задрожала от внезапно охватившего ее чувства утраты. Она испытывала похожие ощущения в прошлом, но никогда они не были настолько сильными. Поглощенная ими, девушка едва осознавала, что Карим продолжает раздевать ее, и только машинально изгибалась, чтобы ему было проще. Когда он закончил, Сафия потянулась к нему сделать то же самое, но он замер и пристально на нее посмотрел.
— Ты так красива. — Он снова принялся ласкать ее тело.
— Слишком медленно. Снимай одежду!
Она никогда ни с кем так не говорила, никогда не требовала, но сейчас было невозможно иначе. Может быть, виной та гонка, высвободившая в ней более раскованную женщину, какой она не разрешала себе быть. А может быть, просто то, что с Каримом, по крайней мере сейчас, она чувствовала возможность такой быть. Чувствовала себя такой сильной, как никогда раньше, пусть даже его нависающая фигура и напоминала о его мощи и властности.
Карим бархатисто рассмеялся, но вместо того, чтобы снять штаны, наклонился ниже и раздвинул ее обнаженные ноги.
— Мне нравятся женщины, которые знают свое дело.
Он опустился на песок и принялся мучительно медленно ласкать ее интимную плоть языком. Какие незнакомые, сильные, прекрасные ощущения. Сафия дрожала всем телом, ее разрывало между отчаянным влечением и невероятным наслаждением, между желанием прижать к себе Карима и оттолкнуть его. Происходящее пугало и возбуждало ее, переполняло, чувств было слишком много. Его ласки становились все более медленными и более жесткими, и Сафия уже хотела было его остановить, как вдруг незнакомые ощущения лишили ее голоса, закружили в сокрушительном восторге. Секунды превратились в вечность, они длились и длились, проходя через ее полыхающее дрожащее тело, отрывая ее задыхающуюся плоть от песка и вознося прямо к звездам.
Карим прижимал ее к себе, а она продолжала судорожно вздрагивать и цепляться за него. Он ждал, что доставит ей удовольствие, но так… Не в силах понять, что это, он просто держал ее, пока Сафия не обмякла и не зарылась лицом в его грудь. Он с улыбкой ждал возможности войти в это удовлетворенное тело, но вдруг почувствовал влагу на коже.
— Ты плачешь? — У него были эмоциональные любовницы, но от ее слез ощущения были совсем другие.
— Правда? — Она провела пальцами по щеке. — Прости. Я просто никогда…
— Никогда что?
Сафия прикусила губу и отвела глаза. В тусклом свете было сложно разобраться, но казалось, она покраснела. Что она имела в виду? Неужели? Нет. Невозможно.
— Ты хочешь сказать, у тебя никогда не было оргазма?
Она так опечалилась, словно он обвинял ее в чем-то плохом. Но почему?
— Сафия, поговори со мной.
Его плоть твердела, еще немного — и он кончит, не успев снять штаны. Но сейчас казалось более важным узнать, что происходит.
— Ничего.
С кривой улыбкой она потянулась к его ремню.
— Я знаю, чего ты хочешь.
Вот только из ее голоса желание пропало. Словно она делала это… из чувства долга.
— Я хочу услышать ответ. — Карим остановил ее.
Сафия вздрогнула, и он почувствовал смесь стыда с любопытством. Почему она так пугается резкого голоса? Что происходило в их отношениях? Годами он подавлял в себе вопросы, но теперь его одолевало желание знать все.
— Но ты даже не…
— Я могу подождать. — Ему самому с трудом верилось в свои слова. — Скажи мне, Сафия.
— Ничего. Я просто немного… взбудоражена.
— Ты никогда не испытывала этого раньше?
Эта мысль не давала ему покоя, хотя будь так — это ничего не меняло. Что, если даже муж не удовлетворял Сафию в сексуальном плане? Или если в ее опыте подчинения было больше, чем удовольствия? Хотя кого он обманывал — это важно. Он сам не понимал почему, но был в этом уверен. Он прижал ее ближе и держал так, пока она не перестала дрожать. Наконец Сафия успокоилась, и Карим поднялся на ноги.