— Спасибо за заботу…
— Благодарить будешь потом. В областном управлении милиции со дня на день должна освободиться перспективная должность. Я уже переговорил кое с кем… Ты, кстати, кто у нас: капитан, майор?
— Подполковник.
— Неплохо. Награды есть?
— Да.
— Где служишь-то?
— В штабе округа, — и едва не добавил: «писарем».
— Перспективы?
— Наблюдаются, — ничего деревянного под рукой не оказалось, поэтому он и не постучал. Напрасно.
— Видишь, как все удачно складывается. — Павел Георгиевич отпил из массивного толстостенного стакана и продолжил терзать сигару. — Молодой перспективный подполковник, орденоносец, бросает штабную работу в Москве и переезжает в провинцию, на передний край борьбы за правопорядок. Что скажешь?
Игорь представил себя на переднем крае, в серой красивой форме, с автоматом на груди и почему-то с волшебной полосатой палочкой в руке. Сразу стало тоскливо.
— Понимаете, Павел Георгиевич… — но тот ничего понимать не желал. Собеседник завелся.
— Служишь в штабе, в тридцать один год уже подполковник, значит, строить отношения с руководством умеешь. Признаться, не ожидал.
— Я…
— Учти, должность, о которой я говорил, не только перспективная, но и, как бы сказать, — он пошевелил пальцами, — политическая. С нее далеко шагнуть можно.
— Мне…
— С образованием, как я понимаю, у тебя не очень. — Сам собою восхищенный родственник еще разок приложился к стакану. — Ничего, подучишься в нашем университете. Лет через пяток защитишь кандидатскую, а там и…
— Нет.
— Что ты сказал?
— Спасибо за участие в моей судьбе, но менять место службы я не буду.
— Ну как знаешь. — И мгновенно потеряв всяческий интерес к беседе, взял папку из лежащей перед ним стопки и углубился. — Ступай. Встретимся за ужином. — Он посмотрел на часы. — Через полтора часа. Не опаздывай.
Они не встретились за ужином, потому что через полтора часа Игорь уже запивал в привокзальном буфете сиреневый винегрет чем-то, издали напоминающим чай. Сразу же после беседы с отчимом он собрал вещички и уехал. Совершенно, знаете ли, не улыбалось проводить время в компании мающегося государственными заботами хозяина дома, прислуги и охраны. На следующий день после дня рождения сестренки мама укатила в Чехию, руководить отделкой квартиры в Праге. Чмокнула его в щеку и ускакала в аэропорт, красивая, ухоженная, очень благополучная.
Сестренка… Совсем уже не та угловатая девчонка с веснушками на носу и вечно расцарапанными коленками. При встрече повела себя аристократически-сдержанно, с криком «Игорешка!», как когда-то, на шею не бросилась, просто сказала: «Привет», — и ловко увернулась, когда попытался обнять. Когда же он предложил ей опробовать подарок, двухлетнюю крошку Daewoo Matiz, посмотрела как герцогиня на бомжа, девушка уже год раскатывала на Audi ТТ. Бывшего кумира детства она теперь считала просто деревенщиной и последним лузером. Краем уха Игорь услышал, что она говорит о нем, беседуя с подругой по телефону на немецком, и порадовался, что у девушки достаточно приличное произношение.
Напрасно он все-таки не постучал тогда по дереву, сглазил. Буквально через месяц судьба сыграла с подполковником Коваленко И. А. достаточно злую шутку. Перспективы сошли на нет, прежняя жизнь закончилась, началось черт знает что, серое, в мелкую черную крапинку. В гости к родным с тех пор он не ездил, да они его не больно-то и приглашали.
Глава 14
— Вот, собственно, и все. — Шадурский допил остывший кофе и замер в ожидании.
— Да уж. — Устроившийся напротив него хозяин кабинета, Сергей Волков, вытянув ноги, откинулся на стуле и принялся барабанить пальцами по столу. Издаваемые звуки очень напоминали похоронный марш. — Нехило. Очень бы хотелось узнать, почему вы решили, что…
— Проехали, — как всегда, деликатно влез в разговор Котов. Вольготно расположившись в хозяйском кресле, он изображал дурную пародию на Гая Юлия Цезаря, то есть одновременно наблюдал через компьютер запись допроса героя-полковника, пил кофе и курил. А еще по мере сил участвовал в беседе. — Все уже случилось, так что…
— Не отвлекайся. — Волков прекратил музицировать и закурил.
— Все под контролем, шеф. — Саня нажал на клавишу, встал и, заложив руки за спину, принялся разгуливать по кабинету. — Если разобраться, получилось не так уж и плохо. Злодеев развезли по моргам, мир в очередной раз спасен, престиж державы, — тут он взял под козырек, — не подорван. В самое ближайшее время, когда определятся с кандидатурами героев, заработают очереди за орденами.
— Головой надо было думать, а не в ковбоев играть!
— Но кто же знал? Если бы не вторая акция, все вообще прошло бы на «ура». Расхреначили бы в четыре смычка колонну и…
— Если бы… — Волков нервно загасил в пепельнице недокуренную сигарету. — Как ты любишь говорить, если бы у бабушки был партбилет, то это была бы уже не бабушка…
— А член партии, — подхватил Котов. — Кто же знал?
— Он, — Сергей полез в пачку за следующей сигаретой, — Коваленко знал, или, по крайней мере, догадывался. Я прав? — повернувшись к Шадурскому, спросил он.
— Предполагал, — угрюмо подтвердил он.
— Вот видишь, — усмехнулся Сергей. — Предполагал. Значит, надо было…
— Что надо было? — Саня тоже начал понемногу заводиться. — Скакать в контору? Так он, уверен, первым делом туда и ломанулся, — посмотрел на Деда. Тот молча кивнул. — Может, в ФСБ? Там бы с ним не меньше недели разбирались, и то исключительно в том случае, ежели бы поверили. Надеюсь, ты не забыл, это именно они в прошлом году грохнули Режиссера, исполнители даже премию получили. Тогда куда, в милицию, в Министерство сельского хозяйства, в театр кукол, куда?
— Ко мне, вернее, к нам. — Волков заглянул в чашку и обнаружил, что она пуста. — Кому еще кофе?
— Всем. — Котов вернулся на место и, развалившись в кресле, развязно закурил. — Парень поступил как счел нужным, то есть попытался решить все проблемы самостоятельно. Получилось.
— Это точно. — Кофейный аппарат зашипел и начал плеваться. — Еще как получилось.
— А вот теперь, как сделать Игоря с напарником, как его там?
— Кирилл.
— Как сделать Игоря с Кириллом непричастными ко всей этой оперетте? Вопрос, однако.
— Чертов реваншист. — Сергей поставил перед Шадурским чашку, тот поблагодарил коротким кивком. — В середине девяностых Коваленко насадил на перо один умелец на Северном Кавказе, едва успели эвакуировать.
— И чего? — сделав богатырский глоток, полюбопытствовал Саня.
— Ничего, оклемался маленько, потом целый год учился как следует работать ножом. Постоянно пропадал в залах, даже в Питер ездил к какому-то Яхонтову. Выучился-таки, разыскал того джигита и разделал, как тушу.
— У него действительно классно получалось, — согласился Шадурский. — Что теперь?
— Теперь, — Волков указал чашкой на Котова, — он скажет.
— Будем пытаться выправить ситуацию. Сергей правильно сказал, надо было прийти к нам не после, а до.
— А я о чем?
— Но… — Тут Саня сделал паузу. — Неизвестно, какие прихваты у этого полковничка по нашей конторе. Запросто могла случиться протечка. И вот тогда…
— Это точно, — согласился Дед.
— Где сейчас этот ваш красавец?
— На квартире.
— В Кунцеве?
— Обижаешь, в Медведкове. Спит связанный.
— Надеюсь, не один?
— Под охраной.
— Отлично. Будем работать.
— Какие мысли, Саня? — поинтересовался Волков.
— Простые, как жопа в огороде, ваша светлость. Думаю, стоит попробовать поторговаться с отчизной, если будет чем.
— То есть шантаж?
— Именно. Только разговаривать с Родиной будем не я и не ты, мы для этого просто мордами не вышли. Пойдет кто-нибудь из взрослых.
— Что будешь делать?
— То и буду. Сейчас мы с Квадратовым смотаемся в Медведково, пообщаемся с этим кексом. Сыграем с ним в одну старую игру.
— В доброго полицейского и злого полицейского?
— В злого и очень злого. А потом дадим ему попробовать одну очень вкусную штуку.
— Так его вроде уже допрашивали, — заметил Шадурский.
— Это, — Котов презрительно указал толстым, как сарделька, мизинцем в сторону компьютера, — не допрос, а слезы еврейского народа. Он мне, сука такая, расскажет, с кем в нашей управе плотно контачил, с кем бизнесом за кордоном занимался, кому подарки оттуда возил и многое, многое другое. Короче, работы на целый день, если не больше.
— Мы ему вчера «Зомби» вводили, — напомнил Георгий.
— Не страшно, эта штука совмещается с чем угодно…
— Не забудьте личики прикрыть, — напомнил Волков. — Его еще в контору сдавать придется.
— Не извольте беспокоиться, ваше преосвященство. — Саня потянулся к телефону. — По дороге заедем, купим маски поросят. Але, это директор по связям с общественностью? — заверещал он в трубку. — И тебе того же. Одевайся и с вещами на выход. Куда-куда, в «Детский мир», а потом на съемку. Нет, не девок снимать, а кино. И Лехе скажи, пусть тоже готовится.
* * *
Где я, черт подери? Где-где, понятно где, не в санатории. Когда застилавший глаза туман немного разошелся, я без успеха попытался приподнять голову и принялся глазеть по сторонам. Комната, окрашенные белой краской стены, тусклая лампочка под потолком, окна с решетками, койка и я в ней. Впрочем, если решетки на окнах, то это уже не комната. Квадратная тетка в белом халате, вынырнув из темноты, подошла поближе и склонилась надо мной. Густо накрашенные губы зашевелились, только я ничего не услышал.
— …больной? — Вот и звук наладился.
— Попить дайте, — проскрипел я.
— Сейчас, — и ушла, впрочем, скоро вернулась. Сунула руку пол подушку и с легкостью приподняла мне голову.
Я принялся жадно пить из алюминиевой кружки, стуча зубами о края. Никогда не думал, что вода может быть такой вкусной.
— Спасибо, — прошептал я и откинулся назад, усталый, как будто целый день таскал на горбу мешки с цементом.