— Ругать будете? — понятливо покивал слуга.
— Я — его? — расхохотался я. — Ну, это безусловно самый быстрый способ поставить его на ноги. Нет, Прохор, поговорю я с ним честно, просто поговорю.
— Хорошо, ваше сиятельство, всё исполню. И спасибо вам, на добром слове. Нет вины моей, правы вы. Вот только от этого не легче, знаете…
— Знаю, — согласился я.
Когда я вернулся, Воронцов посмотрел на меня и вдруг рассмеялся:
— Ну и розовый ты, словно поросёнок молочный. Прости уж такую неуместную шутку, нервическое это. Ладно, не хмурься, к утру пройдет. Ты отдыхай пока, Александр, — граф поднялся, бросил строгий взгляд на Головина и тот тоже подскочил. — Пойдём мы, поздно уже. Я пару гвардейцев оставлю тут, пусть присмотрят.
— Христофор Георгиевич…
— Не обсуждается! Пока не выясним, не стоит ли кто за пожаром, пусть подежурят. Да и мне так спокойнее будет, уж уважь старика.
Тратить силы на спор с ним я не хотел. Они мне ещё пригодятся для более полезного дела. Гвардейцы мне не помеха, уж если придётся — избавлюсь. В смысле угощу сонным чаем, например.
Я проводил гостей до ворот, поздоровался со своей охраной и оглядел сад.
Происшествие не самым лучшим образом повлияло на ландшафт. Дорожку разбили в нескольких местах, горелые листья возле лаборатории мокрыми чёрными пятнами мозолили глаза. Пожарные свернули пару деревьев, и они теперь лежали корнями вверх.
Понимаю, жизни спасали, но можно как-то аккуратнее…
Но хуже всего выглядело то, что осталось от пристройки.
Лаборатория уставилась на меня выбитыми окнами и их тёмные проемы словно укоряли — не доглядел. Стены почернели и снаружи, земля вокруг выгорела и всё ещё чуть парила.
Я зашел внутрь, осторожно ступая по полу, усыпанному битым стеклом. Оно жалобно хрустело под ногами, которые я передвигал с усилием.
Я знал, что увижу, но до последнего не хотел верить.
Статуи уцелели, что станется отличному материалу. Сохранились и некоторые толстостенные колбы, только копотью покрылись. Я бережно оттирал их, изучая гравировку символов силы.
Чёрт с ними, с чертежами, я был способен воссоздать их в точности, если понадобится. И улучшить, как и собирался.
Я искал самое ценное, что было тут. Достаточной силы накопитель магии жизни.
Оживить камень — задача нетривиальная.
Тут недостаточно просто хорошего целителя, как например такого, что находился у деда. Даже если его полностью опустошить, за что была положена смертная казнь, то не хватит и на половину.
Эта сила особенно неохотно давалась артефакторам. Её нужно было пропустить через себя в огромном количестве, чтобы получить лишь малую часть. Что уж говорить о том, чтобы воспользоваться целительной магией. Суметь удержать и напитать артефакт — вот главная цель.
Дед очень сильно рисковал.
Под ногами звякнуло, и я опустил глаза. Остатки накопителя магии жизни разноцветным калейдоскопом переливались на полу в лучах заходящего солнца.
Глава 14
Последний луч заходящего солнца проник через разбитый купол лаборатории, ослепил меня на миг, и я усмехнулся небесному хулигану.
Я сегодня сгорел заживо, но даже это не смогло меня расстроить. Что мне… Ну да, полная и абсолютная жопа. Иначе не назовешь, иные эвфемизмы оскорбят данную ситуацию.
— Зато мне не придётся вытесывать новых львов, — я довольно посмотрел на статуи. — Протереть тряпочкой и всё.
До глубокой ночи я прибирался, заодно обдумывая дальнейший план. Уборка сродни медитации, помогает освободить голову от лишних тревог.
Мне нужно было всего ничего.
Ментальная магия для управления зверушками и передачи информации от них. Для простейшего варианта много не нужно, достаточно будет того ранга, что есть у Головина.
Природная магия — её ипостась, связанная с растениями. Как бы это ни было странно, из статуй должны были вырастать лианы и опутывать нарушителей. Видимо, дед решил выпендриться и задействовать накопитель из своей коллекции. Этот накопитель, к счастью, был среди уцелевших.
Особый химический состав для нанесения знаков плетений. Ингредиенты не из дешёвых, но вполне доступные.
Удерживающие контуры в лаборатории. В процессе соединения сил без этого не обойтись. Самый лучший вариант — более надёжные артефакты взамен разрушенных. Но как временное решение сойдут и амулеты эфирников. Экономически очень невыгодно, вот только времени и средств на иное не хватит.
Оборудование…
Что же, вспомню славные походные времена и обойдусь банальной горелкой и простой ретортой. Ещё парочку точных измерительных приборов и хороший противогаз.
И прочие мелочи, о которых вообще не стоило переживать.
И, наконец, магия жизни, крайне редкий и дорогой ресурс, на приобретение которого уйдет половина суммы за артефакт. И то, если повезет быстро найти подходящего одаренного.
Вот как раз последнее — единственная проблема.
Точнее, было бы проблемой для любого другого артефактора.
Когда ты универсал и тебе доступна любая сила, сложность состоит лишь в том, с чего начать. Да и сложность условная, просто выбор нужно сделать.
А значит — развитие я начну с магии жизни.
Когда я принял это решение, настроение сразу улучшилось. Я вспомнил бравую песню Прохора и принялся напевать её, размахивая в такт метлой. Магия жизни!
Конечно, до уровня целителя мне придётся идти долго. Но мне такой и не требовался. Ведь если артефактор сам владеет нужной силой, то её нужны крохи. Хватит начального ранга. В том числе поэтому Вознесенский и не занимался развитием своей стихии. Зачем, если достаточного минимума.
Но я планировал заняться каждым аспектом всерьёз.
Магия жизни поможет мне не только создать артефакт для Воронцова. Но и даст немалое преимущество при ранениях. Да и старикам смогу чуть помочь.
Всё было прекрасно в этой силе.
Кроме её дуальной «сестры». Магии смерти. Потому что её мне было нужно развивать одновременно. А значит — убивать.
Я вытащил очередной мешок с мусором на улицу и присмотрелся к голубям, сидящим на ограде. Нет, тупые птицы — слишком слабый объект. Их придётся извести во всем городе, чтобы получить ранг. А то и во всей губернии.
Услышав шуршание за спиной, я обернулся и успел заметить крысу, нырнувшую в подвальное окошко.
Вот и достойная жертва. Достаточно разумная для быстрого получения ранга. К тому же, несущая какую-то жуткую болячку. Их тут, похоже, было полно.
Порадовавшись ещё и вредителям, я отправился в душ, где долго смывал всю грязь. Горячая вода уносила и последнюю тяжесть с души.
День выдался не из простых, надо признать.
Но перед тем, как пойти спать, я заглянул к деду. Его переодели в просторную ночную рубашку и уложили в кровать. Среди одеял и подушек он смотрелся совсем тощим. Но уже не был похож на мертвеца, дышал размеренно и глубоко.
Прохор сидел рядом и не сводил с графа глаз.
Целитель, увидев меня, подошёл и тихо заговорил:
— Его сиятельство будет в порядке. Но его зацепило магическим выбросом, так что пока я поддерживаю его в состоянии покоя. Организму лучше самостоятельно наладить основные процессы, так дальнейшее выздоровление пойдет быстрее.
— Вам что-нибудь требуется?
— Да, ваше сиятельство, я уже отправил сообщение своему брату, он аптекарской лавкой заведует, очень хороший алхимик. Он изготовит несколько специальных снадобий и доставит к рассвету.
— Хорошо, я предупрежу гвардейцев, чтобы его пропустили, — меня новости успокоили и спать захотелось ещё сильнее, но я видел, что эскулап мнется, не решаясь что-то сказать. — Что-то ещё?
— Ваше сиятельство… Вы только не подумайте, что я цену набиваю или подобное. Пусть я не мастер, но дело своё знаю отлично. Если необходимо, то могу рекомендательные письма предоставить.
Меня отпустило — вот в чём проблема, оказывается. Мне было достаточно того, что я увидел ещё в саду, целитель он был действительно отличный.
— Павел Фёдорович, не беспокойтесь об этом. В вопросе здоровья Луки Ивановича я вам доверяю и обеспечу всем, что потребуется, без лишних обсуждений. Поставьте его на ноги, хорошо? — я улыбнулся, и целитель робко улыбнулся в ответ, кивнув.
Я дошёл до ворот, предупредил охрану и наконец отправился в свою спальню.
Сон одолел меня сразу же, я провалился в его исцеляющую темноту, совершенно спокойный.
Первым делом поутру я проведал деда.
Возле кровати, на тумбочке, стояли ряды разномастных банок и мелких бутылок, аромат от них исходил соответствующий — так пахло в больнице.
Прохор похрапывал рядом на стуле, сложив руки на груди. Целитель не выглядел утомлённым и жестом показал мне, что всё в порядке.
Вот ещё один плюс магии жизни — можно долго не спать, если требуется.
Заодно это доказало мне, что Павел Фёдорович и правда талантлив не по чину. Четвёртый или даже третий ранг? Я точно не помнил, с какого ранга магам жизни была доступна возможность долго удерживать себя в бодром состоянии.
Царь легко мог не спать неделю, чем очень раздражал некоторых своих подчинённых.
Удовлетворенный увиденным, я отправился за первой чашкой кофе.
Слуга появился на кухне вскоре за мной. Недовольный — видимо целитель его выгнал, чтобы тот подкрепился.
— Ваше сиятельство, доброго вам утречка! — Прохор сразу же переменился в лице и заулыбался, увидев меня с чашкой кофе у мутного окна.
— И тебе того же, — я улыбнулся в ответ. — Как Лука Иванович?
— В себя не приходили, но лекарь говорит, что лучшает. Помаленьку, но лучшает. Что-то там с волшбой связано, не понял я, — он виновато развел руками.
— Ничего, главное, чтобы скоро поправился.
— И то верно! Вы, молодой господин, идите в гостиную-то. Я сейчас вам завтрак справлю и принесу.
— Я тут поем, — мой голос изменился почти незаметно, но слуга понял.
Завтракать в гостиной без деда мне было неуютно. Пусть времени прошло немного, но я успел привыкнуть. Было что-то в этом — спуститься и увидеть деда с газетой, ворчащего на молодежь и жалующегося на переменчивую погоду.