Не просто броситься стихией, походя и даже не осознавая. А вот так, каждой клеточкой почувствовать мощь и необъятность. Возможности.
Даже лягушки в пруду уважительно затихли, когда я наконец открыл глаза.
Меня пошатнуло от возвращения в новую реальность. Краски стали ярче, запахи чётче, а звуки громче. Этот эффект скоро пройдет, но я насладился им в полной мере.
По карнизу дома по ту сторону улицы крался котяра, его выдавали отросшие когти, но это не помешало ему поймать какую-то глухую птицу. Послышался хруст костей, после чего довольное мурчание.
Гвардейцы у ворот курили дешёвый табак, отсыревший и вонючий. Один из гвардейцев кашлял, и я услышал, как внутри его лёгких что-то булькает.
На кухне журчала вода, и гремел посудой Прохор…
Всё закончилось резко, мир потускнел и стал обычным. Ух ты!
Я потряс головой, отгоняя остатки наваждения и присел, положив ладонь на землю.
Теперь предстояла кропотливая работа. Аккуратно воздействовать на силу, буквально уговаривая её сделать нужное. Потом я смогу не церемониться, но до этого было далеко.
За дамой нужно было сначала поухаживать…
Я чуть сжал пальцы, трава была сухой и хрупкой. В кожу впилась колючка, но это только придало мне уверенности. Я ухватил первую нить, потянул и поделился каплей своей силы, связывая нить со мной.
Времени счёт я потерял, полностью сосредоточившись на магии. Очнулся от далеких голосов.
Огляделся и устало улыбнулся, покрутив затёкшей шеей.
Поляна зеленела новой травой, что пробивалась сквозь заросли и сухие ветки. Процесс пошел, и довольно неплохо! Жизнь сегодня ко мне была благосклонна.
Сорвал одну травинку, зажал её между зубов и пошел узнавать, кто там так шумит.
Шумели рабочие. Родственник лавочника приехал не один, а сразу со строительной бригадой. Они обсуждали, как половчее открыть ворота для техники и не доломать их, при этом не обращая внимания на гвардейцев.
— Ваше сиятельство! — обратился ко мне один из рабочих, когда я подошёл.
О таких говорят — до старости юнец. Его возраст было не опознать, вроде уже залегли морщины у глаз, но лицо совсем молодое. Жилистые руки, пригодные к тяжелой работе, но при этом чистые и ухоженные ногти. Странный малый.
Рост небольшой, едва мне до подбородка доставал. Но крепкий и мускулистый, это даже в просторной одежде заметно было.
Бригадир торопливо снял кепку, сжал её в руках и быстро поклонился. Уважительно, но не подобострастно.
— Мастер Петр Емельянов я, господин, — сообщил он, улыбнувшись. — От Стефана Ильича Малинина.
— Александр Лукич, — я протянул ему руку.
Петр посмотрел на мою руку с недоверием, потом взглянул на свою, не грязная ли, и всё же принял, осторожно пожав.
— Господин граф, ворота и ограду мы быстро починим, за пару дней управимся, — он махнул назад. — Все материалы есть, сразу же и приступим.
— Это радует, но ограда меня волнует в последнюю очередь. Фронт работ вот там, за домом, — я жестом пригласил его пройтись.
— Дела… — протянул бригадир, увидев лабораторию.
Но тут же собрался и принялся изучать, бодро расхаживая вокруг. Постукивал по стенам, задирал голову и что-то бормотал. Заглянул внутрь ненадолго, вернулся и вынес приговор:
— Справимся!
— Вот так, легко? — с усмешкой спросил я.
— А я не говорю, что легко, господин граф, — серьёзно ответил Емельянов. — Если вам кто такое скажет — обманывает, так и знайте. Пожарище всегда проще снести, да заново всё построить. Но тут стены крепкие, да и вижу что пристройка-то непростая, важная.
— Когда-нибудь подобным занимались, мастер?
— Честно скажу, не было такого, — ничуть не смутился он. — Но знания имеются, я при гильдии академию Штиглица посещаю. Учат там так себе, зато библиотека у них хорошая и бесплатная. Я затем в столицу и перебрался, за знаниями.
Ну чудо просто — строительный бригадир, учащийся в академии, специализирующейся на магической архитектуре. Раз уж его туда вообще приняли, значит и правда умный.
Кто-то мне рассказывал про это учебное заведение, вроде девица…
— Ну хорошо, — не стал я отвлекаться на ненужные сейчас воспоминания. — Составьте план работ, список необходимого и счёт подготовьте. Когда сможете приступить?
— Так прямо сейчас, — удивился Петр, словно я что-то необычное сказал. — Я бумагами займусь, а ребята мои пока порядок наведут, да вещи все аккуратно вынесут. Куда их, кстати, ваше сиятельство? Мы, если пожелаете, можем тент вот тут рядом натянуть, и пока туда поставить, а то вдруг осадки.
Его искренняя забота и предусмотрительность меня окончательно убедила. А ещё то, что я почувствовал в нем неплохой потенциал эфирника.
Емельянов вряд ли это знал, только универсалы могли увидеть способности и примерно оценить ранг. Но универсалы не занимались подобными мелочами, для этого существовали специальные артефакты. Вот только проверка стоила денег. Как и обучение.
Если Пётр был из провинции и к тому же простой семьи, там всё было просто. Чем тратиться на проверки, лучше сразу отправить отпрыска обучаться ремеслу, чтобы наверняка. Ведь если окажется стихийником, как чаще всего и бывало, считай что бесполезный.
Стихийникам для развития требовались специальные полигоны, экранированные и укреплённые. Что тоже стоило немало.
Вот и получалось, что даже универсал мог бродить где-то по имперским землям. И работать до конца жизни в поле. Очень маловероятно, но всё же возможно.
Царь, к слову, никогда не брезговал разглядеть потенциал хоть в бездомном оборванце, хоть в княжеском наследнике. И собирал вокруг себя таких людей, щедро вознаграждая за службу.
Я присмотрелся к бригадиру.
Сначала поработаем, а там увидим, на что он способен сам по себе.
Показал себя Емельянов довольно быстро. Я успел лишь сходить умыться и проверить деда. А бригадир уже принёс мне нужные документы.
Составлено было грамотно, никаких недосказанностей и лазеек. Ещё меня удивил скромный размер задатка и тщательно расписанный план. Действительно, не преувеличивал Малинин, родственник его к своему делу подходил очень серьёзно.
Так что я всё подписал с удовольствием, пояснил некоторые моменты и уже собрался пообедать, но меня отвлёк звонок.
— Ваше сиятельство, вы в порядке? — услышал я излишне обеспокоенный голос того странного юриста с дохлым голубем, Казаринова.
— Благодарю, Михаил Алексеевич, жив и здоров, — вежливо ответил я. — А как ваше самочувствие?
— Уже гораздо лучше, — вдруг сильно обрадовался он. — Так что могу заехать к вам с бумагами, как мы и договаривались. Я как раз проезжаю мимо. Конечно, если вам будет удобно, — торопливо добавил он с надеждой в голосе.
Мы договаривались? Он не с кем меня не перепутал? Парень, конечно, очень странный, но не настолько же. В голову, занятую другими заботами, не сразу пришла догадка о причине его поведения.
— Жду вас, — коротко ответил я и завершил связь.
Вот ведь параноик! Нельзя просто позвонить и сказать, что есть новости по моему делу? А лучше просто сообщение отправить.
Казаринов появился через пять минут. В этот раз форма была в полном порядке, только причёска чуть взлохмаченная. Юрист быстрой походкой прошелся по дорожке, внимательным взглядом изучив окружение.
— Уже ремонтируетесь, ваше сиятельство, — он кивком головы указал на рабочих. — Быстро вы.
— Повезло с работниками, — с лёгким раздражением ответил я. — Чай, кофе?
— Я буквально на минутку, не смею вас отвлекать дольше, — сообразил юрист. — Где нам можно поговорить?
Кроме гостиной, подходящих помещений в особняке не было. Не в спальне же его принимать. Конечно, визитёра, который предупредил о себе за пять минут, можно было и на кухне устроить.
Но не так уж я был недоволен. Да и невоспитанно это.
Впрочем, судя по дёрганному виду Казаринова, ему было всё равно. Он даже не присел на предложенное кресло, сразу выпалил:
— Ваш князь — интереснейшая личность!
— Мой князь?
— Ну тот, который завязан в деле вашего разорения, — иронию Михаил пропустил мимо ушей. — Выяснить мне удалось пока немного, к таким персонажам подобраться нелегко. Князь точно из столичных, остался след в палате кожевников… А, неважно. У всех есть свои слабости, в общем, так что я смог подобраться поближе.
— Михаил Алексеевич, — я помрачнел, этот парень так нарвется на неприятности. — Должен вас предупредить об опасности. Я подозреваю, что на князя работает…
— Маг смерти, да, я знаю, — легкомысленно отмахнулся юрист. — Собственно, это была вторая новость. А вы уже и в курсе, да? — внезапно расстроился парень.
— В курсе, — я кивнул, вспомнив мумию, в которую превратился барон Пахомов. — Думаю, стоит передать эту информацию в жандармерию. Как-нибудь анонимно, мне бы не хотелось чтобы о моей причастности…
— Ну я точно не скажу, — нетерпеливо перебил Казаринов. — Мы с вами договором связаны, а там пункт о неразглашении даже в случае вашей гибели, господин граф.
— Александр, будьте уж любезны, раз мы с вами в такое вляпались.
— Так вот, ваше сиятельство, — он, кажется, и это прослушал, хотя кивнул. — Его в жандармерии кто-то прикрывает, нельзя туда обращаться. О смерти одного из братьев Пархомовых вообще ни в одной хронике нет. Ни в морге, ни в сводке происшествий, ни-че-го!
— Ну это ещё ничего…
— И из документации коммерц-коллегии он испарился! И в торговой палате зачищено, — азартно продолжал юрист. — Пуф! И нет человека, словно и не было никогда. Понимаете?
Я понимал, что он стремительно несётся к своей смерти с таким-то энтузиазмом.
— Ну, то есть само-то общество осталось, как есть. Братьев Пархомовых. Но при этом про второго брата все упоминания пропали, — продолжал он, не замечая, как я хмурюсь.
— Михаил! — я чуть повысил голос, чтобы привлечь наконец его внимание. — Вы понимаете, что это опасно? Оставьте это, дальше я сам займусь расследованием.