— Доброго, — немного ворчливым тоном ответил он и махнул в сторону лаборатории: — Александр, ты уверен в этих людях? Выражаются они…
— Вполне уверен, — я оценил скорость работы — бригада уже приступила к куполу. — Как бы они ни выражались, лишь бы дело своё делали хорошо.
— Ты задержался, — сменил тему дед. — И где оружие? Сломал-таки эту старую тыкалку о Киселёва?
Меня порадовало, что вариант с моим поражением он не допускал. Я улыбнулся и развел руками:
— Думаю, шпага уже в центральном участке, как улика. Вполне, кстати, неплохое оружие, зря ты так про него.
— Неплохое оружие — это сабля, — хмыкнул патриарх. — Отлично рубит дурные головы и вспарывает животы. Какая ещё улика? — дошло до него, и дед настороженно выпрямился в кресле.
Я рассказал о произошедшем, невозмутимо и без лишних деталей. Постарался, чтобы старший Вознесенский не пришел к выводу, что меня хотели убить. Но и выдавать за случайность не стал, в такое бы он не поверил.
Дед на мой отчет отреагировал спокойно, хоть и нахмурился. Покачал головой:
— Не думаю, что стоит переживать о расследовании. Пусть событие нетривиальное, но если ты говоришь, что все документы в порядке, то и проблем не возникнет. И хорошо, что ты Николая в секунданты позвал. Слово капитана лейб-гвардии дорого стоит. Тем не менее я бы привлёк адвоката, чтобы наверняка. У меня был один неплохой, может ещё жив…
— Благодарю, я уже знаю к кому обратиться.
Лука Иванович взглянул с удивлением:
— Быстрый ты. Когда только успел полезными знакомствами обзавестись?
Я деликатно промолчал, а дед помрачнел. Понял, что знакомство это состоялось благодаря его закладной.
— Ты уже позавтракал? — я сделал вид, что не заметил перемены его настроения.
— Да. Из-за снадобий твоего лекаря у меня аппетит, как у медведя после спячки, — с виду недовольно ответил старик. — Уверен, он что-то туда добавляет, чтобы я ел! Поговори с ним, Саша, не надо мне этого. И иди, подкрепись. А я тут пока пригляжу за рабочими. А то испортят чего.
Я поблагодарил его за помощь, скрывая улыбку.
— И да, я сделал наброски, они в моём кабинете, — добавил патриарх. — Загляни и потом скажи, что непонятно. После обеда я продолжу работу.
Как только он заговорил про чертежи, то совсем преобразился. Напускная сварливость исчезла, глаза загорелись, а на лице появилась удовлетворённая улыбка.
Я пообещал себе, что мне обязательно будет что-то непонятно, и отправился завтракать. Живот уже нескромно рычал, требуя еды.
На кухне поджидал Прохор и тут же засуетился, накрывая по моей просьбе прямо там. Слуга сиял, как начищенный медный чайник, который он поставил на огонь.
— Прибили? — лукаво спросил он и сам себе ответил: — Вот и правильно, я считаю. Нечего к вам лезть-то, ваше сиятельство.
Меня удивила не кровожадность старика, а его осведомлённость, и я спросил:
— А ты откуда знаешь?
— А мне разносчик газеток рассказал, — выдал он сразу же свой источник. — Он же с раннего утра по острову на лисепеде разъезжает, всё подмечает. А уж уйму жандармов и труповозку у парка не заметить сложно было. Видел и как вас в машинку-то усаживали.
Я на это только усмехнулся. Что же, значит информация о дуэли уже распространяется по городу, это хорошо. В ближайшее время новых вызовов не будет.
— Луке Ивановичу сказали, молодой господин? А то я не решился его волновать, — слуга поставил передо мной чашку с горячим кофе и занялся яичницей.
— Рассказал, всё в порядке, — я вдохнул шикарный аромат и осторожно пригубил напиток. — Хорош!
— Это из лавки принесли утречком. Да, и коробку ещё большую лично для вас. Я её в пока в кладовке пристроил.
Видимо, Малинин прислал мне свой глобус. Я планировал заняться сломанным артефактом сразу, как лаборатория будет пригодна для подобной несложной работы.
С такой слаженной работой строителей это должно было произойти довольно скоро.
Так что нужно было заняться защитой помещения. Как и всего дома с землёй.
Я вздохнул. Заботы приятные, но и для магии нужно выделить время. Значит, стоит усложнить задачу, чтобы ускориться.
— Приятненького вам, господин, — Прохор подал яичницу прямо в чугунной сковороде, щедро присыпав её зелёным луком.
Слуга широко улыбался, и я увидел, что одного зуба у него не хватает. Вопросительно поднял брови:
— А это кто тебя?
— Это? — он прикоснулся к прорехе. — Сам я. Ерунда, ваше сиятельство. Ножницы выронил, когда деревья стриг. Зуб-то давно шатался, ну и бог с ним.
— Прохор, да оставь ты в покое этот сад. Позже им займёмся.
— Да ну как же, — он упрямо помотал головой. — Вон людей важных сколько ходить стали. Стыдно, ей богу.
По глазам видел — не угомонится, пока все зубы себе не выбьет или не сломает что. И хорошо, если лестницу. Ну что за два упрямых старика мне достались!
— Так, работы в саду отставить, — строго сказал я. — Это приказ. Я сегодня же найму работников, чтобы они там прибрались.
— Да ну зачем деньгу на это тратить, молодой господин! Я сам…
— Не обсуждается, — отрезал я и нахмурился.
Прохор посмотрел на меня с восхищением и прижал руки к груди:
— Ну вылитый дед в молодости! Вот так же, как зыркнет, все разбегались кто куда. Слушаюсь, вашсиятство!
Меня такие вещи сейчас мало волновали, но я понимал, что для старого слуги, и уж тем более деда, это важно. Вот только если патриарх никогда бы в этом не признался, то Прохор передо мной не стеснялся.
Граф Вознесенский никогда не любил показной роскоши. Но и беспорядка не трепел. Что уж говорить про запустение, которое для него было сущим позором.
Я не подумал, насколько им тяжело принимать гостей, даже будь они друзьями семьи.
Своё родовое поместье я помнил плохо, всё затмили последующие путешествия и походы. А потом и вовсе увлекла работа, мы возводили новый город, так что мне было не до удобств. Не говоря о годах заточения после.
Но и вбитое с младенчества понятие о чести дома давало о себе знать.
Так что я без сожалений заочно расстался с требуемой суммой на моём счете.
И всё-таки, в походах было проще. Палатка, котелок и несколько артефактов. Я улыбнулся этим воспоминаниям, пока Прохор продолжал умиляться моей наследственной стойкости.
— Ты мне сразу скажи, если что ещё задумал, — я снова принял серьезное выражение. — А лучше список составь. Какие работы по дому требуются в первую очередь, а какие могут обождать.
— Это я с радостью, ваше сиятельство! — оживился слуга. — Всё-всё подробно распишу, не сумневайтесь.
Его воодушевление заставило меня снова вздохнуть. Нужен управляющий. Прохор слишком уж бесхитростный, да и в таких вопросах не разбирался. Дед тем более никогда подобным не занимался. А мне решительно некогда. Да и, по правде говоря, не хотелось.
Я подумал о той милой даме, Софье Павловне, домоправительнице князя, фамилию которого позабыл. Переманить бы её, сразу видно, что очень талантливая работница. Пусть и увлекается неправдоподобными романами.
Но пока финансовый вопрос не решён, придется и это брать на себя.
Наймом уборщиков я занялся сразу после еды. Не мудрствуя, обратился к бригадиру, Петру Емельянову. Стройка — дело пыльное, и мусора после неё много, кто ещё мог знать нужных мне людей, как не он.
Так и оказалось, мастер любезно подсказал хорошую бригаду и сам позаботился, чтобы их вызвать и обо всём договориться. Единственное место, которое я попросил не трогать — возле флигеля. Его всё равно практически не было видно, а я там намеревался сам всё преобразить. И лишние глаза мне были не нужны.
Заодно попросил продать мне рабочую одежду, чем удивил Емельянова, но просьбу он выполнил без вопросов.
Решив эту задачу, я приступил к следующей.
Целитель уговорил деда пойти отдохнуть, так что я отправился в обход территории, не рискуя привлечь его внимание.
Вознесенский свой дом укрепил неплохо. Опытный артефактор потрудился над тем, чтобы земля была защищена. Но я сразу же нашел несколько слабых мест, где оборвались сплетающие нити.
Сигнальная сеть, работающая на эфире, давно истощилась. Её напитывать я не стал, бесполезная трата ресурсов. Замкнуть такую — плёвое дело, для того же эфирника.
Артефакты надёжнее. Поэтому и гораздо дороже.
Я прошелся вдоль ограды, отмечая прорехи, и вышел за ворота, остановившись у каменных львов. Посмотрел на них и улыбнулся. Две статуи или четыре превращать в артефакты — особой разницы не было.
Так я смогу проверить схемы на нашем имуществе и, в случае удачи, немного улучшить заказ Воронцова. У меня появилась одна идея…
Но для начала я решил практически опустошить банковский счёт.
Мне требовались ингредиенты и материалы для работы, но получить я их хотел как можно более незаметно для интересующихся деятельностью Вознесенских.
Об официальном заказе узнать несложно, как и перехватить, испортить или вовсе уничтожить. Паранойи у меня не было, но подстраховаться не мешало. Тем более я знал человека, способного провернуть всё быстро и тихо.
Батист на мой вызов ответил мгновенно, словно ждал, что сразу же и сообщил елейным голосом:
— Уважаемый, как я рад вас слышать! Наша встреча в силе?
Судя по обращению, купец был не один, и имя моё предусмотрительно называть не стал. К тому же, он явно желал избавиться от своего клиента.
— В силе, Жаныч, — усмехнулся я. — Должен будешь. Буду ждать через полчаса в Михайловском саду, у павильона.
— Славно! — чересчур счастливо ответил он. — До встречи, уважаемый.
Под конец голос его предал и всё-таки проскользнуло недовольство. Вероятно, собирался улизнуть к любовнице, а теперь придется встречаться со мной.
Ничего, когда узнает сумму заказа, а значит и свои проценты, оттает.
Сад возле императорского замка был идеальным местом для подобных встреч. Сомнительного вида людей туда не пускали, а сам парк был надежно защищен от магии, чтобы и те, кто туда попадал, не вздумали баловаться силой.