Вокруг Дины на пленке было то же самое… Значит, это уже здесь…
Что-то громко треснуло в зале, и Серж закричал. Он бросился к двери, не понимая, что она заперта. Обернулся, ожидая, что сейчас нечто появится из-за порога большой комнаты. По телевизору голосила реклама.
Серж пытается открыть входную дверь. Кажется, он потерял время, когда еще можно было спастись. Теперь уже, наверное, поздно…
Это все потому, что я посмотрел на призрака, я его увидел. А Дина?
Он завопил, чувствуя, что металлическая ручка вдруг сделалась раскаленной, отскочил от двери, дуя на ладонь и пальцы. Боль не прогнала ужас, но ненадолго вернула Сержа в действительность. Он уставился на дверь.
Все металлические части замка были раскалены. От самой деревянной поверхности шел горячий воздух, но дерево почему-то не горело.
Серж отвернулся и побежал к туалету. Ему показалось, что там он сможет спрятаться. Призраку до него будет не дотянуться. Так было раньше, когда ему было страшно оставаться дома одному… он прятался в туалете… и если раньше срабатывало, так сработает и сейчас.
Серж захлопнул дверь, задвинул защелку и только потом сообразил, что забыл включить свет. Но выходить было нельзя, ни в коем случае. Серж сел на унитаз, на пластмассовую крышку, и стал слушать. Он смотрел в темноту, обливая потом. Ничего не происходило или только так казалось.
Нет, все это невозможно, так не бывает… Опять знакомый треск, где-то совсем близко. И еле различимые крадущиеся шаги. Сейчас и правда похоже на то, как что-то горит. Крышка бачка неожиданно хрустнула у Сержа за спиной, и он опять заорал. Вскочил с унитаза и прижался спиной к двери.
Чьи-то пальцы мягко прикоснулись к его щекам в темноте. Дыхание перехватило словно удавкой, крик не мог вырваться наружу, легкие начало распирать от воздуха. Самого Сержа будто парализовало. Он задергался. По штанине потекла моча.
Откуда-то снизу появился свет. Тусклый поначалу, он становился все ярче. Унитаз и бачок с треснутой по диагонали крышкой стали видны отчетливо.
Серж почувствовал, что горлу сделалось легче, прикосновения пальцев исчезли.
Он опустил взгляд, чтобы посмотреть.
На этот раз крик был сильней и выше, чем раньше, и длился, кажется, целую вечность.
Максим проспал пять часов и, открыв глаза и глядя на будильник, долго не мог понять, сколько времени. Было уже около девяти вечера.
Писатель пошевелился, морщась от боли в затекшей шее, с трудом встал.
Он не собирался спать так долго, но что случилось, то случилось. Это даже к лучшему. Организм окончательно избавился от похмелья. Настроение было скверным. Вспоминать о проблемах, над которыми он ломал голову днем, было неприятно. Впрочем, тревога за приятеля никуда не девалась. Надо продолжать звонить, вот только куда?.. Максим подумал и вспомнил, что где-то у него был телефон бывшей жены Кочнева, Аллы. Номер сотового. Если она не сменила сим-карту, ему повезло. Шансов мало, что она может знать о состоянии дел бывшего правоверного, но испробовать этот вариант нужно.
Выпив стакан молока, немного подкисшего, Максим отыскал записную книжку. Если Алла не ответит, буду звонить Кочневу, подумал он, роясь в записях. Книжка была исчеркана, поля заполнены дурацкими рисунками, часть номеров заштрихована за ненадобностью. Максим боялся, что в число попавших под раздачу попал и телефон Аллы, но ошибся. Номер был. Писатель уселся напротив телевизора, сбавил громкость, и стал ждать. Прошло два года, не меньше, с той поры, когда Снегов сам звонил Алле по какой-то просьбе Дмитрия. Многое могло измениться. Вероятно, она сейчас и слышать его не захочет.
На звонок все-таки ответили. Женский голос.
— Алло, это Алла?
— Да. Кто это?
— Макс. Который Снегов, помнишь?..
— А-а… — Судя по интонации, голос не очень разочарованный. — Слушай, давай я тебе сейчас перезвоню, через минуту. Идет?
— Идет.
Максим положил трубку. Ну, это уже кое-что. Глядишь, все и прояснится.
Он сидел и смотрел на телефон, раздумывая, позвонит или не позвонит, и когда прошло больше трех минут, писатель нервно взъерошил волосы.
Звонок прозвенел, Снегов подпрыгнул, схватил трубку.
— Да.
— Ну, привет. Как дела у тебя?
— Все путем, потихоньку живем.
— Ты все один?..
— Как прыщ, — сказал Снегов. — Я тебе не помешал?
— Нет, конечно. Дома сижу сегодня, репетиций пока нет, в театре ремонт небольшой, поэтому приходится балду гонять.
— Ага, ну когда-то нужно…
Максим подумал, что будет забавно, если Алла спросит, как дела у Кочнева.
— Тебе пора жениться, Макс, а то зачахнешь на корню.
— Да на ком? Если бы я встретил тебя раньше…
Они немного посмеялись, перебрасываясь старыми шуточками. УАллы было хорошее настроение. Максим не мог больше откладывать главный вопрос и спросил, не знает ли она что-нибудь о Дмитрие. Когда он в последний раз появлялся на ее горизонте.
— Слушай, я даже точно не знаю. Давно не звонил. Месяца два точно…
Железно.
Ого-го. Оказывается, вот как давно.
— Может быть, ты просто с ним не разговаривала, а он пробовал дозвониться? — спросил Максим.
— Нет, вряд ли. По сотовому бы я вычислила, а так… мне бы передали.
— Кто?
— Ну, муж.
— А как его зовут?
— Макар. Я вообще-то Алла Савинова теперь…
— Поздравляю, — сказал Снегов. — Когда это с тобой приключилось?
Хм, а Кочнев ничего не говорил.
— Три месяца назад.
— Не знал, Димыч не рассказывал.
— Так что с ним?
— То есть, ни вчера, ни на днях он не появлялся?
— Нет. Не темни, рассказывай давай, в чем дело, — потребовала Алла.
— Просто не могу его застать дома, думал, ты в курсе. — Значит, она вообще ничего не знает, сказал себе Максим. Рассказывать или нет?
— Не имею понятия. Мы когда с ним три месяца назад общались — поссорились. Я ему сказала, что замуж выхожу, а он обозвал Макара придурком и ушел. Пьяный был.
— Понятно.
— И это все? — спросила Алла.
— А что еще?
— Не знаю. Не темнишь? Все равно узнаю.
— А ты не могла раньше поинтересоваться, что с твоим бывшим происходит?
— Почему я должна интересоваться? Он не хочет меня знать, а я ему не нянька, чтобы всю жизнь следить за ним! У всех своя жизнь. Между прочим, четыре ведь года прошло!
— Дела у него не очень, по-моему, идут.
— Конечно, не очень, если он без бутылки прожить не может. Его лучше воспринимать на расстоянии, так для всех легче, понимаешь.
— Безусловно, я же писатель, — сказал Максим. — Мне положено все понимать.
— В смысле?
— Да просто.
Алла помолчала.
— У него своя жизнь — и все. Когда он раньше звонил, я же с ним всегда разговаривала, слушала. А потом он решил, что все это и не надо. Я же не могу заставить его звонить мне каждый день и рассказывать новости… У меня же семья теперь, Макс.
— Да, все правильно. Извини, что отвлекаю от семьи. Буду дозваниваться, шею ему намылю за то, что пропал. — Максим рассмеялся. Он надеялся, что Алла не стала подозревать его в сокрытии правды. Объясняться с ней, рассказывать длинную предысторию сейчас не имело смысла.
— Ну смотри, — сказала Алла. — А может, мне самой ему звякнуть?
— Э, нет, не надо. Ничего особенно срочного нет.
— Ну ладно. Тогда счастливо.
— Удачи, Ал. Привет мужу.
Она засмеялась и повесила трубку.
Максим нисколько не поверил в то, что Алла отказалась от идеи позвонить экс-супругу. Лично она с ним не ссорилась, а тут вдруг представляется такой удобный случай. Если что, она заявит, что хотела оказать Снегову дружескую услугу. Так очень удобно. Запрещать ей звонить глупо, но Кочнев его, Максима, за это медалью не наградит. Поднял панику на ровном месте, скажет, заворчит.
Максим слушал гудки с трубке и воображал, что Кочнев бежит к телефону.
Но, по всей видимости, Дмитрий бежать не собирался. Снегов который раз общался с пустотой, посылая в нее бесполезные SOS.
— Подождем до завтра, — сказал Максим, бросая трубку в кресло, где недавно спал.
Зато хорошие новости ждали его по электронной почте. Аид ответила. С чувством ликования Максим кликнул на «re: Почему не пишешь так долго?»
Сообщение открылось, и он стал читать.
— Дин, помоешь посуду? — спросила мать после ужина. — Я устала.
— Ладно, без проблем.
Женщина повесила фартук на дверь и повернулась к дочери.
— Как твои дела? Что в школе?
Дина улыбнулась. Обычный ритуал. Родители спрашивают то, что им положено спрашивать, а ты отвечаешь то, что положено отвечать. Вопрос — положительный ответ.
— Порядок, привыкаю, — сказала Дина.
Мать поглядела на нее, девушка отвернулась к раковине, включая воду.
— Скоро закончишь школу, невероятно. Оглянуться не успеешь… — сказала женщина.
Дина напряглась. Пытку разговорами о будущем и философскими вздохами она не выдержит. Можно обойтись без них сегодня?..
Девушка капнула на влажную губку моющего средства. Мать не уходила, стояла в дверях. Можно было почувствовать каждый взмах ее ресниц. Ну пусть поймет, что дочь не расположена беседовать на подобные темы.
Образовавшаяся пена покрыла поверхность большой тарелки, на которой выкладывались к ужину куски жареного мяса. Дина медленно водила губкой, ожидая, когда мать уйдет. Она в конце концов устала, так пускай отдыхает.
Дина поглядела через плечо, и от ее взгляда мать точно ветром сдуло.
Нехорошо, конечно, так напрямую выказывать свое неудовольствие, но правда же — сейчас не время для разговоров. Мысли Дины занимало совершенно другое — та пустая квартира на первом этаже. Кажется, она снилась ей днем. Это был не кошмар, просто набор мутных образов: комната, ванная, кухня. Потом во сне появилась капля крови на бетоне перед дверью. Дина смотрела на нее, пока та не стал закипать, точно поверхность под ней нагрелась. От крови пошел мерзкий запах. Когда Дина открыла глаза, ей показалось, что вонь горелого пропитала всю комнату. Вскоре запах рассеялся. Скорее всего он был лишь во сне.