Почему же тогда пластмасса не пострадала?
— Как будто она появилась на том месте, где уже есть стена, да так и осталась торчать… — сказал Снегов. — Бетон и пластмасса как-то соединились, проникли друг в друга… Что тут еще можно предположить? Это и есть ваша другая физика?
— Да. — Лидин затягивался, не обращая внимания на падающий на линолеум пепел.
— Скорее всего, ручка здесь появилась в одно время с этим вот настенным художеством.
— Я тоже так думаю, — сказал агент. Голос его становился раздражающе-визгливым. — Не знаю, как вас, но меня эти штуковины доводят до психоза. Удивляюсь, почему до сих пор сюда не нагрянули охотники за привидениями и исследовали аномальной чуши?
— А вы бы хотели этого?
— Я не хочу больше сюда приходить, не хочу появляться, заниматься этой чертовой квартирой!
— Успокойтесь!
Лидин сделал глубокую затяжку.
— Макс… — сказала Дина.
— Что?
— Воздух…
— Что воздух?
Но он и сам понял. Температура в квартире повысилась. Было уже не так промозгло сыро. По крайней мере, стало теплее градусов на десять. Максим и Дина осмотрелись. Лидин тоже завертел головой.
— В чем дело?
Дина посмотрела на его сигарету, взгляд сам метнулся к ней. Огонек зардел красным и огонь пополз к фильтру, словно кто-то затягивался помимо воли держащего ее. Жар мгновенно подобрался к пальцам агента, и тот вскрикнул от боли. Окурок упал на пол. Лидин зашипел и, трясся рукой, стал его затаптывать.
— Бежим, — сказала Дина.
У Максима волосы поднялись дыбом.
— Уходим!
Железная дверь с грохотом захлопнулась. Лидин подскочил и заблажил гораздо громче.
Квартира наполнилась треском, похожим на статические разряды. Или на звук костра. Завоняло горелым, жженой человеческой кожей.
Максим первым добрался до двери и толкнул ее что было сил. Она не сдвинулась ни на миллиметр.
— В чем дело? — вскрикнул Лидин. — Откройте!
— Не открывается!
— Почему? Защелка-то не задвинута!
— Сами попробуйте!
Агент попробовал. Несколько его ударов плечом в дверь ни к чему не привели.
— Оно закрыло нас, — сказал писатель.
— Кто?
— Призрак. То, что здесь обитает!
Физиономия Лидина перекосилась. Максим хотел было врезать ему, чтобы он пришел в себя, но вместо этого стал трясти за плечи.
— Спокойней!
— Что?.. — Глаза Лидина полезли на лоб.
Дина привалилась спиной к стенному шкафу рядом с дверью. Чьи-то пальцы касались ее лба, холодные мертвые пальцы, напоминающие червей.
Дине кажется, что она открывает рот, чтобы завопить, но ее сковывает паралич. Она скашивает глаза вправо, замечая вибрирующий воздух, поднимающийся волнами к потолку. Из этого марева, излучающего жар, проступает человеческая фигура. Видны глаза и разинутый рот.
Прикосновения к лицу пропадают.
Дина видит перед собой лицо Максима.
— Где оно? Что ему нужно?
— Не знаю, — говорит Дина.
— Очнись!
— Воняет, — произносит девушка. — Они горят и даже не чувствуют боли…
Только огонь… ничего больше… — По подбородку потекла струйка слюны.
Максим схватил ее за плечи и потряс. Почва уходила у него из-под ног, пот тек градом, лицо обдавало жаром.
Глаза у Дины закатились.
Она увидела себя стоящей на верхней ступеньке. Невидимка бежит, приближается, он где-то на уровне четвертого этажа. «Не смей приближаться!» — Дина кричит ему это изо всех сил. Эхо от голоса мечется между бетонных стен, сталкиваясь с эхом от шагов призрака.
«Дина! Дина!» — пробивается сквозь эту какофонию кто-то еще.
Девушка кричит, хватка на плечах ослабевает. Она открывает глаза — перед ней стоит Максим с совершенно белым лицом. За его спиной жмется к двери Лидин. Они не замечают этой фигуры, появляющейся из марева, попросту не способны ее увидеть.
Дина отходит от стены и разворачивается к дверному проему. Она чувствует давление, исходящее с стороны комнаты. Кожу на щеках начинает припекать. Этого не может быть! Ведь они не чувствовали боли!
— Убирайся! Выпусти нас! — Дина вкладывает в этот вопль ярость и страх.
Максим и Лидин закрывают уши руками. Какая-то тень перекрывает на секунду дверной проем и появляется на фоне окна без занавесок. В ту же секунду одно из стекол лопается, точно мыльный пузырь. Облако осколков ярко блестит в сумрачном дневном свете, и густо засыпает пол комнаты, ковер и линолеум.
Жар уходит. Резко, точно кто-то убрал от лиц людей раскаленную сковородку.
Максим навалился на дверь снова и чуть не выпал наружу. Следом выскочил агент по недвижимости. Лидин кинулся к подъездным дверям.
— Ключи! — крикнул ему в Снегов. — Закройте дверь!
Дина вышла и прислонилась спиной к прохладной стене. В ногах была слабость. Лидин остановился — и через пару секунд взял себя в руки, хотя лицо его пугало. Оно дергалось и ходило ходуном, каждый мускул. Агент захлопнул дверь и долго не мог вставить трясущимися руками ключ в скважину.
Тогда Максим оттолкнул его и сделал все самостоятельно.
— Держите. — Писатель протянул Лидину ключи. Те упали на пол. Агент рассмеялся и поднял их.
— Ну и дела, я думал, что мы… — Лидин посмотрел на дверь, улыбка с его лица спала, будто и не было. — Как же я теперь зайду туда?.. После…
Максим отвернулся от него, жалея, что не нашел в себе смелости сфотографировать в тот момент или заснять вид, открывающийся из прихожей.
— Ты его видела?
— Видела.
— Кто это был? Как выглядел?
— Никак?
— Ты видела? — вступил Лидин. — И тебя не Марина зовут? Совсем не Марина!
— Заткнись, — посоветовал Максим. Лидин фыркнул и отошел, меряя шагами пятачок пола перед лифтом.
— Оно появилось до сигареты, незадолго, я поняла, — сказала Дина. Как же ей хотелось разрыдать и заистерить!
— Почему оно стало так себя вести? Мы ему помешали?
— Не знаю! Отвяжись! Я не медиум! — сказала Дина.
— Успокойся…
Она зашипела:
— Да я спокойна, вон его успокой! Оно чуть не изжарило нас из-за него!
— Из-за меня? — Лидин захохотал опять.
— Ты показался нам эти вещи!.. Ты раньше видел его, но не сказал!
— И значит, я виноват?! Да пошли вы оба — психопаты! — Лидин махнул в их сторону зонтом, точно собирался ударить и побежал к выходу. Подъездная дверь грохнула, породив продолжительное эхо.
— Извини, — сказал Максим. — Как думаешь, это она была?.. Самоубийца?
— Не могу сказать. Я чувствовала… к моему лицу прикасались холодные пальцы, просто ледяные. А жар усиливался.
— Может, уйдем отсюда? — Максим указал на дверь проклятой квартиры.
— Она пуста, его здесь нет. Или затаилось.
— Значит, у тебя с ним такой тесный контакт? И ты не все мне говоришь… Ты повторяла там, как в трансе, что им не было больно — это про тех, кто сгорел? Откуда тебе известно?
— Не имею понятия! Я боюсь. За мной оно постоянно следит… В тот раз по телефону я не говорила, что оно появилось в моей комнате. Ты представляешь, что это такое! Эти прикосновения, эти пальцы…
Опять уход от прямых ответов. Максим молчал, давая Дине немного успокоиться. В его мыслях тоже наступил хаос, страх мешал выстроить что-то более-менее логичное. Он и вообразить не мог, каково это — находиться под вечным контролем. Но, похоже, его ожидает именно такая участь.
У него на столе лежит тетрадь, самый важный артефакт из всех. Предмет, являющийся связующим звеном между миром реальным и потусторонним.
Максим подумал, что с самого начала поступал неправильно, отодвигая срок близкого ознакомления с дневником. Записи Кочнева важны, но вряд ли в них можно отыскать ключ к разгадке.
Максим ощутил, как быстро течет время. Что-то проносится мимо них с Диной, улетает назад, точно подхваченные сквозняком листы бумаги. Какова будет конечная станция этого маршрута, неизвестно, но писатель подозревал, что у них билет только в один конец. После случившегося разговоры о призраке уже нельзя назвать забавными или нелепыми. Нечто вступило с ними в контакт — и явно с недобрыми намерениями.
А ведь проще всего уничтожить тетрадь, пока не произошло непоправимое, подумал Снегов.
Но почему-то думать об этом не хотелось.
К нему пришло яркое и короткое видение: он сидит перед компьютером у себя в кабинете, отчаянно вцепившись в волосы. У него нет вдохновения, все пусто, он не способен написать ни строчки. Когда это было? Перед тем, как последний роман начал писаться в обычном порядке? Что случилось тогда?..
Максим тряхнул головой.
— Расскажи мне обо всем, что узнал от того телеведущего, — сказала Дина. — Еще есть время до того, как мать вернется домой.
Максим поежился.
— Мы так и будем здесь стоять?
— Пошли куда-нибудь. — Она пожала плечами.
Они вышли из подъезда под дождь. По ступенькам поднялась пожилая женщина с зонтом. Дина успела спрятаться за Максимом. Соседка с четвертого этажа вообще ничего не заметила, она поднималась по мокрому бетону и хрипло дышала.
Рассказ Максима занял довольно много времени. Начал он с того, что с ним произошло ночью и закончил не совсем дружеским, особенно в конце, разговором с Елисеевым. Дина не перебивала. Слушая, она обдумывала одну идею, которая возникла у ней сразу после первого кошмара с лестницей и бегущим человеком. Можно действовать грубо и просто. Написать призраку записку и оставить ручку, чтобы он ответил, если имеет такое желание. Чего проще? Может быть, дух этого и добивается — сообщить о чем-то, а за неимением инструментов прибегает ко снам и непонятным передвижениям.
Приглашать медиума, идти на сеанс к «колдуну», пользоваться специальными досками для вызова привидений Дина не собиралась. Чувствовала, что эта дрянь не поможет. Если и есть способ успокоить буйного призрака, то он заключается в чем-то другом.
Только вот что написать?.. Надо посоветоваться с Максимом.
Они сидели в кафе, название которого не знали. Проехав два квартала от Дининого дома, Дина и Максим просто вышли из машины и скрылись в первой попавшейся забегаловке. Подальше от посторонних глаз и еще свежих впечатлений.