Дина заказала пива и на вопросительный взгляд Максима сказала, что ей надо расслабиться. Продавщица покосилась недовольно, оценивая возраст девушки, но не стала ничего говорить. Клиентов и так было мало.
— Теперь у нас имеется доказательства, что в квартире что-то есть.
— Я не сомневалась.
— Ну ладно, может громко сказано, но мы видели своими глазами. Чудовище существует. Оно может вызывать… всплеск какой-то энергии, управлять ею, чтобы расправляться с людьми. Это факт. В другом вопрос-то: почему оно послушалось тебя, когда ты сказала ему убираться?
— Мне кажется, оно пытается сжиться со мной. Слиться.
— Что?
— Мое тело и сознание.
Максим покачал головой, глядя в чашку с кофе.
— Разве ему по силам? Ну, допустим так, но тогда для чего? Он хочет из тебя сделать эту девчонку Регану из «Изгоняющего дьявола»? Чтобы ты превратилась черт знает во что?
— Кто его знает!?
— Как же тогда призрак нашел именно тебя?
— Я ведь живу рядом, хожу рядом с дверью квартиры… — так совпало.
— Ага, ты хочешь сказать, что сюда надо добавить твою способность к сновидению?
— Да, уже теплее…
— Действительно, — усмехнулся Максим. — Совпадение очень редкое, насколько я вообще понимаю в теории вероятности — ну, на обывательском уровне. Значит… Призрак хочет прицепиться к тебе и завладеть твоим телом… Допустим. Хочет ли он заменить твою личность в этом теле на свою?
Ответа пока нет. Предположим, чтобы осуществить этот замысел, ему нужна энергия — условно назовем это так. Энергия. Темная сила. Призрак присасывается к Кочневу и постепенно превращает его в зомби. Он теряет сон, и сознание его разрушается. Когда Кочнев уже не нужен, призрак его убивает.
Просто как лишнего свидетеля.
— Но появляешься ты, — сказала Дина.
— Точно. Появляюсь я, и тетрадь попадает ко мне… как переходящий приз.
— Но ты сам сходил к своему приятелю, чтобы ее забрать.
— Сам, но идея насчет тетради крепко сидела у меня в голове, понимаешь.
Я ехал к другу домой и только и думал — как бы она не пропала. Дневник тянул словно магнитом. Он руководил мной, так же, как руководил руками Елисеева… в ту минуту, когда он передавал тетрадь Кочневу. Руками и сознанием. В этом есть определенная логика. Я не удивлюсь, что девушка Елисеева оставила единственную реальную память о подруге в Екатеринбурге именно за этим. И даже не зная про весь кошмар.
— Значит, ни этот телеведущий, ни его девушка призрака не интересовали.
Почему?
Максим помолчал. В его голове родилась догадка. Может быть, чересчур устрашающая и невероятная…
— Не знаешь?
Дина проглотила пиво.
— Не имею понятия…
— Что если призрак взял тебя в прицел еще год назад? Он предвидел наше знакомство через Интернет и множество других фактов и произвел эту многоходовую комбинацию. Если я прав — самоубийца нуждалась в тебе сразу.
— Зачем же так сложно?
— Откуда мы знаем, был ли у него какой-то выбор? Мы же говорим о том, что человеком уже не являлось.
Дина потерла висок.
— В голове не укладывается.
Обо всем этом она догадывалась, но боялась себе признаться. Слишком страшна была предлагаемая реальность.
— Я понимаю, что это… неприятно. Но, кажется, ото всего этого зависит наша жизнь. Тетрадь у меня, и я нахожусь перед дилеммой: уничтожить ее или нет. Возможно, все исчезнет, когда я сожгу дневник, однако я не узнаю, почему погиб мой друг и все другие. Я не заделываюсь в гуманисты и не собираюсь спасать весь мир. Дело в вызове. Я поднял перчатку — и значит, обязан идти до конца.
Дина не сразу ответила.
— Неужели для взрослого это так важно?
— Для взрослого мужчины, такого, как я, да… Только так. Может, я и с жиру бешусь…
— Я не говорила этого.
— Иногда я думаю, что могу сделать что-то, кроме написания романов.
Выходящее за рамки моего личного образа жизни. А тут моя мечта осуществляется у меня же на глазах, да еще густо приправленная необходимостью борьбы за жизнь.
— Думаешь, и мы можем…
— Больше всего сгореть угрожает мне. Я не знаю дня и часа, но я начинаю как Дмитрий — не удивлюсь, если сегодня мне приснится что-нибудь, от чего я сойду с ума или близко подойду к черте…
— Я этого не хочу, — сказала Дина.
Максим как будто пропустил эту реплику мимо ушей, пряча смущение.
— Призрак может высосать силу и из меня.
— Уничтожь дневник. Их назад не вернешь. Пепел есть пепел.
— Слишком легко. Я думаю, что, владея информацией, которой не владел Кочнев, я сумею бороться. И уничтожить тетрадь, когда почувствую предел.
— А если нет? Ты же не смог сопротивляться, когда она позвала тебя!
Максим молчал.
— Может, не рисковать? — добавила девушка.
— Не думай, что это чисто мужская бравада, но я не могу. Это говорит не дневник, а я сам. Веришь?
— Верю, почему не верить. Вот только что мы дальше делать будем?
Решение взять пиво было правильным. Дина ощущала расслабленность. Ей удалось максимально отдалить от себя неприятные воспоминания.
— Дальше я попробую встретиться с отцом Авеличевой, ее бывшим парнем и дочерью хозяйки квартиры. Вдруг повезет? В тетради есть вырванные листы.
Если бы мне удалось отыскать их, то, вероятно, я бы нашел в них много важного.
— Думаешь, там отгадка? Сомнительно.
— Конечно, там могут быть дела душевные, связанные с Владом и для нас не интересные. Но вдруг все иначе? Небольшая вероятность есть, что там описан случай из прошлого Ксении, который и привел к этому.
— А если она их уничтожила? Я бы, например, сделала так.
— Логично. Я все-таки надеюсь. Думаю, недостающие листы, если принять, что они сохранились, могут храниться среди вещей, взятых отцом Авеличевой.
Либо у Влада Шевцова.
— Тебе придется добиваться разрешения произвести обыск в вещах. Что-то не очень хорошая идея. Этот мужик тебя вытолкает взашей. Он же ее, кажется, терпеть не мог, дочь свою.
— Время кое-что меняет, в том числе и память… — Максим понял, что и сам теперь не очень верит о успех вылазки к отцу Ксении. По сути, у него нет никаких прав влезать в чье-то прошлое, даже с такими благовидными намерениями. Отец девушки будет вправе послать его куда подальше. И бывший друг тоже. — Мне бы только эти бумаги достать. Я чувствую, что круг постепенно сужается. Если я попаду в ту же ловушку, что и Кочнев, то это только подтвердит гипотезу о паразитизме нашего призрака. Наверное, ему не так просто вселиться в кого-нибудь…
Дина смотрела чуть в сторону, а Максим старался угадать, о чем она думает. Страшно ли ей? Еще как… По существу, она только ребенок, пусто очень умный и развитый, умеющий рассуждать здраво и строить выводы.
Глубоко внутри Дина, скорее всего, просто маленькая испуганная девочка.
— Ты говоришь, что у друга твоего написано, что собирался записку оставить? Я хочу попробовать то же самое.
— Написать и оставить на столе?
— Я не могу бегать по дому и кричать «Чего тебе надо?» при родителях.
Может быть, оно ответить через бумагу. По-моему, хорошая идея.
— Опасная.
— Мы связались с тем, что вообще нам враждебно. Только и жди, что нас поджарят, — заметила Дина. — Ничего не поделать. А сидеть сложа руки я тоже не хочу.
— Я понял. Пожалуй, верно. Но будь внимательна…
Дина вздохнула. Дескать, не тебе меня учить.
— Нельзя знать, что это чудовище сделает с тобой, когда установит контакт.
Девушка молча кивнула. Ей захотелось домой. Мысли о завтрашних похоронах все-таки добрались до нее, подталкивая к депрессии. Сегодня на ночь придется выпить снотворного.
Максим отставил чашку.
— Так. Времени уже довольно много. На этом мы разойдемся. Я подброшу тебя домой, а сам займусь нашим делом вплотную…
Дина задумчиво раскрыла телефон, посмотрела на таймер.
— Можно спросить?
— Что? — Снегов уже встал.
— Тебе столько лет, а ты не женат. Почему?
Максим потер кончик носа, не зная, что бы такое соврать.
— Слишком много времени потратил на литературу, наверное. Да ты не обращай внимания. — Он засмеялся, а Дина с удивлением ощутила укол жалости.
Когда они сели в машину, Максим как бы невзначай бросил:
— Ты мне нравишься.
Потом он всю дорогу вел молча, глядя перед собой. Максим дал ей просмотреть видеозапись на телефоне и снимки, однако ничего «особенного» на них не проявилось. Осталось чувство разочарования.
Через полчаса после возвращения Дины пришла мать. Усталая и злая.
Девушка как раз делала уборку в большой комнате, гудел пылесос. Женщина подошла и стала в дверном проеме.
Дина повернулась и вздрогнула. Пылесос замолчал.
— Напугала, блин…
— Оставь свои словечки, — скривила губы мать. Она прошла к дивану, села, откинулась на подушки. Сердце Дины все еще учащенно билось. Пока пылесосила, все думала о Максиме, и эти мысли хотя бы частично помогали сбросить напряжение. Сексуальный мотив в ее воображении был довольно силен.
Главное, помогал выходить из мрачной давящей атмосферы ожидания беды.
С другой стороны, стойкое присутствие Максима в мыслях начинало беспокоить. Одно дело когда кто-то нравится, иное — влюбиться… О нет, пожалуйста, вот этого не надо…
Почему не надо?
Дина взяла пылесос в руку. В общем-то приборка здесь была закончена.
— Как в школе дела? — спросила мать.
— Нормально, как еще.
— Почему ты постоянно отделываешься формальными ответами?
— Все так говорят.
— Меня все не интересуют… — На Дину она даже не смотрела, сидела с закрытыми глазами. Дина заметила на ее колготках дыру, в ней виднелись расширенные вены, точно извилистая река на карте. — Я разговариваю со своей дочерью.
— У меня все нормально.
— А самочувствие?
— Еще лучше.
— Приливов нет?..
Дина смолчала.
— Я знаю, что твои месячные не всегда хороши и безболезненны. Меня не обманешь.