«Нет таких дверей, которые не смог бы открыть леопард своей когтистой лапой».
– А если вы будете мне угрожать, то клянусь всеми своими предками, что буду преследовать вас во всех мирах и за пределами жизни. Вы думаете, что так уютно обустроились в своем царстве? Я уничтожу и его. – Опять запершило в горле, и Озомена закашлялась. Но теперь ее ноздри улавливают не только гневные вибрации Нкили, но и запах дыма. Что-то горит.
– Ты пойдешь со мной, или я велю своим изголодавшимся духам спалить дотла эту школу. Ведь если духам не хватает тепла в их телах, они берут его из огня. А мои духи, что орудуют сейчас, очень голодны и разгневаны. – И тут Повелительница костей начинает расти, увеличиваясь в размерах, словно тесто на дрожжах. Она вскидывает свою резную трость, угодив ею в левый висок Озомены. Тут леопард делает прыжок и обрушивается на бабуина, прокусывая мощной челюстью его череп. В черном небе раскрываются створки, сквозь которые вылетают новые столбы смерча. Девочка приседает на корточки, обхватив голову руками. Глотая слезы, она пытается подняться, думая о том, насколько же она хрупка и беззащитна под ударами трости. Сразу вспомнились стычка с Бенджамином, жестокосердие Мбу и другие подобные ситуации. Она прислушивается к себе, голова ее словно сгусток из криков боли, когда ты оказываешься на краю. Эта женщина права. Все заблуждения о собственном величии мигом улетучились, и она чувствует себя обыкновенной девочкой, сотканной из плоти и крови. Между тем леопард и второй бабуин кружат вокруг друг друга, рыча и оскалив зубы, и Озомена понимает, что если прямо сейчас она не станет леопардом, то упустит свой шанс и погибнет.
Нет, – возражает она сама себе. Ее сестра очень поменялась, теперь она на ее стороне, а Бенджамин остался в прошлом. Существует только здесь и сейчас.
Повелительница костей подходит к Озомене и снова заносит над ней трость.
– Никому не суждено взобраться по перечному дереву, – говорит женщина и наносит удар. Но Озомена успевает откатиться в сторону.
И тут из кустов вылетает тот самый мальчишка: подгоняемый неведомой силой, он спотыкается, но сбивает с ног Повелительницу костей. Трость угодила в траву, взрыв землю до самых корней и вырвав толстый пучок травы. Мальчишка открывает рот в немом крике и пригибается: он двигается странными рывками, словно марионетка на оборванных нитях.
Озомена ползет на четвереньках, хочет встать, но не может. Она говорит себе, ей уже приходилось терпеть и не такое, когда на нее прыгал леопард, унося в другие миры. Она помнит, как хрустели ее косточки, какие ожоги появлялись потом на коже. Она уже испытывала боль, которую ни с чем не сравнить. И через это она стала совсем другим человеком. Поэтому Озомена встает на ноги и расправляет плечи.
Между тем леопард уже разделался со вторым бабуином и теперь пытается оттеснить Нкили поближе к Повелительнице костей. Озомена отходит в сторону, стараясь быть поближе к леопарду.
«Хорошо, я согласна», – думает она.
Она протягивает руку к леопарду, не отрывая глаз от Повелительницы костей. Она больше не чувствует ни боли, ни сопротивления. Сейчас она одновременно и девочка, и леопард.
И перед ее взором возникает вся земля, населенная людьми, а дальше – другие миры, один поверх другого, подобно слоям луковицы. Но в центре всего этого находится она, Озомена, она стоит как несокрушимая скала. Леопард шипит под ее напором и нервно бьет хвостом по земле.
Из столбов смерча в сумраке материализуются зыбкие злобные силуэты. Подняв голову, леопард издает короткий рык, по его телу пробегает волна нетерпения.
– Просто отдай мне папу таким, каким он был при жизни, – молит на коленях Нкили, не обращая внимания на опасность.
Озомене хочется крикнуть и предупредить Нкили, чтобы она прикрыла руками шею. Озомене хочется вцепиться зубами в эту неприкрытую шею.
– Пожалуйста, не оставляй меня ни с чем. Я ведь все для тебя сделала.
Повелительница костей гневно крутит тростью над головой. Фигуры, выплывшие из смерча, повторяют это движение.
– Твой отец был обманщиком, шарлатаном и убийцей. Ты хоть знаешь, на чем он разбогател? Ну да, ты ж была маленькой, тебе и невдомек. Твой отец, бизнесмен в кавычках, поставлял учеников древним богам-кровопийцам, и его преданность вознаграждалась лишь до тех пор, пока он помогал им напиться кровью. А потом он обнаглел, обленился. В ночь, когда за ним были отправлены мстители, наши с ним пути пересеклись. Он прятался под крышей, на самом верху лестницы. Он знал, что его ждет мучительная смерть и что после этого его душа потеряется в вечности. И ради своего возрождения он заключил со мной сделку. Он отдал тебя мне. Как вещь, как цыпленка. Пообещал, что если я спасу его дух от наказания, то смогу забрать твою жизнь. С того самого момента ты уже была моей собственностью, и твоему разлюбезному духу это было прекрасно известно. Так нет же, он вознамерился украсть тебя для себя самого!
Вот уже призрачный хвост первого смерча коснулся земли. Земля дрожит и ходит ходуном под ногами, но леопард Озомены не сводит глаз со своей добычи.
Глаза Нкили расширены от ужаса.
– Это неправда, папа не мог так поступить. – Вены на лбу и висках девочки вздулись от напряжения, она тоже начинает задыхаться от дыма.
Повелительница костей устало вздыхает и опускает трость.
– А ты спроси у своей мамы, почему она не хочет, чтобы ее муж вернулся. Спроси-спроси, если только найдешь ее – кто знает, с кем сейчас она разделяет ложе. Уж она-то в курсе, на какие деньги тебя кормили и одевали. Но, пожалуй, на сегодня с меня хватит. Мне пора.
Повелительница костей ударяет тростью о землю, и вокруг нее образуется облако пыли. Леопард слишком поздно сделал свой прыжок. Повелительница костей исчезла. Небо вдруг сразу просветлело. Леопард шипит и поворачивается к Нкили, которая пытается отползти, скрыться в высокой траве. Она поднимает руку, продолжая сжимать косточку, которая и есть ее отец.
– Погодите, – просит она.
«Стой», – думает Озомена. Леопард останавливается. Озомена глядит на Нкили его глазами, видит, что она убита новостью. Девочка измазана в крови и стоит на коленях, в позе взывающего к пощаде. С территории школы валят клубы дыма, слышится гул пожара, треск подожженной сухой травы.
– И что же мне теперь делать? – говорит Нкили, уставившись в землю. В последний раз взглянув на косточку, она забрасывает ее в кусты. Когда Нкили поднимает глаза на Озомену, та пытается разорвать связь с леопардом, прилагая все силы, чтобы выбраться. Нкили – ее подруга, и она страдает.
– Ты не понимаешь, – говорит Нкили Озомене, находящейся в леопарде. – Он мой отец, я не могла не попытаться вернуть его.
Гнев Озомены утихает. Никакое на свете горе не способно заставить ее пойти на поступки, несвойственные ее природе. Эменике бросил семью ради поисков умершего брата, а Нкили принесла людям столько несчастья ради отца, который оказался недостоин этого. Но даже теперь, оплакивая всем сердцем свою дружбу с Нкили, Озомена знает, что никогда не даст Нкили того, о чем она просит. Точно так же, как никогда не найдет для отца его брата Одиого только лишь затем, чтобы ему стало легче. Она хочет что-то сказать Нкили, но леопард начинает рычать, никогда прежде он так грозно не рычал. И Нкили сникает перед ним.
И тут мальчишка кидается на Нкили и вонзает ей в глаз острый кол, утопив его в голове девочки. В это же самое мгновение леопард выпрыгивает из Озомены, которая уже совершенно вымотана и опустошена. Девочка не в состоянии подняться, и ее проглатывает темнота.
Глава 46
Трубный клич окпоко – добрый знак. Озомена сидит в траве, зная, что именно произошло. Она попала в другой мир и совершенно не испугалась этого.
За спиной не обнаруживается никакого дерева, тут вообще нет деревьев, а лишь сплошные луга. Трава тихо шуршит под слабым ветерком.
Окпоко летит вперед, Озомена поднимается и следует за ним. Тропинка в лесу уютно петляет средь высокой травы, и Озомена впадает в мечтательное настроение. Да, ей нечего бояться. Она идет, раскинув руки, и трава щекочет ее ладони, подмышки, и девочка тихо смеется от удовольствия. Земля под ногами мягкая, подобно просеянной через сито муке, что струится меж пальцев, ласкает подошвы ног. Озомене хочется присесть и отдохнуть, но окпоко ворчит, привлекая к ней свое внимание, и девочка продолжает путь.
Слева восходит солнце, нежно пригревая все вокруг. Спиной Озомена чувствует это тепло, как и дуновение ветерка. Ей все равно, что сейчас она нагая, что при ходьбе ее ляжки трутся друг о друга и что ее называют пухленькой девочкой, то есть богатой и избалованной. Ее мало волнуют и другие эпитеты, которые совсем к ней не относятся. Озомене все равно, что случилось с тем ее телом, что осталось на Земле. Сейчас вообще ничего не важно, кроме этой тропинки, ведущей куда-то. Озомена даже не уверена, что жива. Надо же, как было глупо бояться смерти. Сейчас она даже не припомнит, с чего взялся этот страх.
Там, где она сейчас идет, трава уже не такая высокая, лес начинает редеть. Озомена ступает по желтым стелющимся цветам с плоскими листьями, нежными, словно бархат. Тропинка приводит ее к двум высоким прямоугольным башням в три этажа, с тростниковыми крышами и стенами, увитыми плющом. Башни символизируют собой вход. Поначалу Озомена вообще подумала, что это деревья, настолько башни затянуты растениями. Перед ней какая-то старая деревня. Хижины построены из глины, прокаленной на солнце либо обожженной огнем. Стены – гладкие, и на них изображены животные, растения и еще какие-то символы. Стены также украшены вкраплениями разноцветных блестящих камней. Крыши домов выстелены соломой, смешанной с глиной. Куда ни зайдешь, везде чисто и ни души. Озомена ходит от дома к дому, но нигде не находит людей. Тут нет ни кухонной утвари, ни набитых соломой матрасов или кроватей, ни единой книги, ни одного предмета одежды. Ничто не свидетельствует о том, что здесь кто-то живет.