Мюс, чуть отойдя, скрывается от темного прошлого в прибрежном поселке в Стране Басков. Там ее настигают самцы небывалой красоты. Все хотят ее потрогать, прикоснуться к ее животу, таящему внутри себя чудесный плод. Среди них и Поль – брат покойного Луи, которого играет певец Луи-Ронан Шуази, похожий на молодого Алена Делона, правда без его темперамента.
Изабель Карре, одна из лучших молодых актрис Франции, в роли Мюс показала и зрелость, и темперамент. Она играет не только лицом, но и почти в буквальном смысле животом: беременность становится для героини ключом к сердцу любого мужчины, даже с нетрадиционной ориентацией. Беременность как феномен возбуждает и самого Озона. Стиль картины критики назвали «беременным реализмом»: актриса, готовясь стать матерью, подарила проекту весь свой женский интимный мир, свои страхи и незащищенность перед силами природы, а Озон, будучи вуайером по призванию, охотно принял этот дар.
Хотя в послужном списке режиссера есть костюмно-постановочные «8 женщин», «Ангел» и примкнувшая к ним «Отчаянная домохозяйка», существует совершенно другой Озон – вероятно, более подлинный. Он – автор нескольких лирических камерных фильмов с одной и той же навязчивой темой: это – желание и невозможность иметь детей. Или, в другом повороте: дети как желанные и чуждые ангелы во взрослом аду пошлости и компромиссов. В «Рики» заурядная пролетарская пара производит на свет чудесного младенца: у него вырастают крылышки, с помощью которых он взлетает над грубой земной банальностью. В «Убежище» мать-наркоманка пытается радикально изменить свою жизнь и самым неожиданным способом обеспечить счастье ребенку. В картине «5 × 2» Озона, как и многих режиссеров-гомосексуалов, интригует ускользающая женственность – тайна женского естества. Тем притягательнее, чем недоступнее.
Тайна женственности и тайна детства из всех французских режиссеров больше всего увлекали Франсуа Трюффо. Именно поэтому Озон стал «новым Франсуа» кинематографа Франции. В том числе для нескольких поколений актрис: он подарил бенефисные роли ветераншам Катрин Денев и Фанни Ардан, выразительный эпизод – «бабушке французского кино» Жанне Моро, закалил таланты Людивин Санье и Валерии Бруни-Тедески, дал толчок возрождению карьеры Шарлотты Рэмплинг. В «Убежище» к этому списку присоединяется Изабель Карре. Так что главу об этом фильме можно было назвать «Плодоносящая женственность».
Нет сомнений, что заслуги Озона перед французской актерской школой останутся в летописи кино. Что касается школы режиссуры, и здесь занятое им место не последнее, хотя больше шансов запечатлеться в истории у его вызывающе декоративных ретро-мелодрам и мюзиклов – и прежде всего у «8 женщин», столь важных для кинематографа рубежа веков. Но хотя историки, скорее всего, сделают акцент на больших постановках, полных синефильского подтекста, все равно понять мир Озона невозможно без учета таких лент, как «Убежище». Они просты по конструкции и незатейливы по исполнению, но именно в них слышен тот интимный голос, который мешает Озону превратиться в успешного коммерческого режиссера с гарантированным знаком качества.
Проанализировав историю отношений Мюс с Полем, братом погибшего возлюбленного, приходишь к выводу, что она выполнена в эстетике глянца: такие же рекламные цвета и кадры природы есть в финале «5 × 2» и «Времени прощания». Но это никак не мешает жесткому психологическому реализму, на основе которого разработан главный женский персонаж. А всю конструкцию объединяет несбыточная мечта о продолжении – нет, не рода, а себя как песчинки во времени и пространстве.
Озон снимает фильмы один за другим, почти параллельно, но кодируя их в совершенно разных частотах, чтобы можно было легко переходить из одного диапазона в другой – от душераздирающей драмы до бульварной комедии. Вскоре после «Убежища» режиссер выпускает «Отчаянную домохозяйку» – музкомедию на тему торжествующего феминизма, политически актуальную, почти «народную», эксплуатирующую живые мифы Катрин Денев и Жерара Депардье в их вечно длящемся кинематографическом романе.
Мы помним, как в той картине интриганка-судьба играла с членами буржуазной семьи, ведя их к инцесту. Сначала сын, того не ведая, вступал в отношения с внебрачной дочерью своего отца. Но мама, в отличие от папы, не переживала, зная, что у парня на самом деле другой отец, видный чиновник. Кто мог подумать, что парень поменяет сексуальную ориентацию и влюбится… в юного сына того самого чиновника.
По сути, перед нами изнанка интриги «Убежища». Здесь холеных родителей Луи и Поля, смирившихся с уходом одного сына и бесплодием другого, ждет не меньший сюрприз. Они думают, что решили вопрос, отвергнув беременную Мюс. Но наследство в лице прелестной внучки подстерегает их с самой неожиданной стороны.
Подобные повороты интриги типичны для Озона – независимо от того, делает он костюмное или интимное кино: так или иначе, оно вписывается в его особый художественный мир, обретающий черты мифологической эпичности. Словно речь идет о «Человеческой комедии» Бальзака или «Ругон-Маккарах» Золя, но только перемещенных на сто – сто пятьдесят лет вперед. Ирония судьбы в озоновском «эпосе» доходит до такой кондиции, что впору говорить о цинизме авторского прочтения книги жизни. Но поразительным образом эти фильмы остаются и гуманистическими, и даже нравоучительными. Наверное, только так можно улучшать нравы в XXI веке, хотелось бы резюмировать, но… Тут же вспоминаешь, что цинизма хватало и в «Опасных связях», и в других классических просветительских романах, написанных двести с лишним лет назад.
Глава четвертая. Смена пола и гардероба
Тихий вуайер: «В доме»
Неброское, маловыразительное название «В доме» точно определяет тему фильма, да и вообще всего творчества Франсуа Озона, одной из вершин которого этот фильм, по моему убеждению, является.
В доме, то есть в одном и том же замкнутом помещении, чаще всего заселенном семьей, разыгрывается действие «Крысятника», «8 женщин», «Бассейна», «Рики», «Убежища», «Отчаянной домохозяйки». Тихий вуайер Озон любит наблюдать за тем, что происходит в кругу семьи, и обнаруживать в идиллическом семейном интерьере скрытые драмы, комедии и трагикомедии. Правда, в данном случае сюжет завязывается в лицее на уроке литературы, но только для того, чтобы познакомить нас с главными героями истории, основная часть которой вскоре замкнется в стенах частного жилища.
Жермен (Фабрис Лукини) – учитель словесности, фанат стиля, его кумиром является Флобер, кто же еще? На фоне лишенных воображения учеников, кропающих бездарные сочинения, яркой звездой разгорается Клод (Эрнст Умоер). В своих домашних работах он описывает визиты в дом к своему однокласснику Рафа – но как описывает! Читая вечерами эти вдохновенные опусы, Жермен испытывает настоящий кайф эстета, граничащий с сексуальным возбуждением. Под предлогом, будто он хочет помочь Рафа (Бастьен Угетто) с тригонометрией, Клод проник в его дом, пропитанный «характерным запахом женщины из среднего класса». И описал этот дом с талантом великого стилиста, с бесстыдством ловца человеческих душ.
Маму Рафа играет Эммануэль Сенье, жена и муза Романа Поланского, и Клоду, выходцу из бедной семьи, ничего не останется, как затащить эту утонченную буржуазку в койку. Еще, кажется, немного – и жертвами чар Клода станут остальные члены семьи. Ведь мы уже в курсе, что бисексуальность – нормальное и весьма распространенное явление в мире Франсуа Озона, и если, скажем, отец Рафа выглядит на первый взгляд стопроцентным мачо, можно не сомневаться, что скоро он превратится в ходячую карикатуру, а то еще, глядишь, поменяет сексуальные предпочтения.
Помимо главного, в фильме есть другой дом, где обитает Жермен со своей бездетной супругой Жакки (Кристин Скотт Томас), работающей в музее современного искусства. Ей-то и предстоит стать еще одной жертвой Клода: неизбежная благодарность ученика учителю, лелеявшему его талант до такой степени, чтобы пойти на служебное преступление.
«В доме» соединяет знакомые мотивы и стилистические приемы Озона, но соединяет в неожиданной комбинации и в новом контексте. Фильм бравирует присущим французской литературе духом галантных игр, интриг и манипуляций. Попутно Озон распространяет свой сарказм на современное искусство, комбинирующее пенис со свастикой и практически стирающее границу между музеем и секс-шопом. Балансируя между страстной мятежностью «Теоремы» Пазолини и мудрым конформизмом Вуди Аллена, французский режиссер высмеивает средний класс, заставляя его погрузиться в пучину сексуальных провокаций и разоблачительных синефильских цитат.
Уже достаточно давно Озон занял свою позицию в обширном режиссерском диапазоне, на полюсах которого расположились Альмодовар и братья Дарденны. Он делает иногда по два фильма за сезон, мгновенно меняя интонацию. Чем глубже он утопает в мейнстриме, тем больше вылезают наружу его травмы и внутренний надлом (одна из ключевых тем – невозможность иметь детей; именно поэтому его так тянет в дома и семьи). Тень одного фильма падает на другой – так складывается цепь «моральных историй». По сути, перед нами наследник – пусть не вполне законный – Эрика Ромера. Не случайно еще юношей игравший в ромеровских притчах Фабрис Лукини стал теперь любимым актером Озона.
Премьера «В доме» состоялась на юбилейном 60-м фестивале в Сан-Себастьяне, и именно этой картине был присужден главный приз «Золотая раковина». И хотя Озон подчеркивает свое безразличие к наградам, признание всегда стимулирует, а тенденциозное неприятие травмирует. Сан-Себастьян – не Канны, не Венеция, не Берлин – первый из фестивалей оценил талант режиссера. Именно здесь состоялась премьера фильма «Под песком», где Озон дал новый импульс увядавшей в ту пору карьере Шарлотты Рэмплинг. Это был и важный шаг в движении самого режиссера от хулиганских пастишей к глубокому постижению женской психологии. Потом он вернулся в Сан-Себастьян с картиной «Убежище», где поразительно сыграла Изабель Карре, пополнив и без того внушительный список французских актрис, выбравших Озона своим режиссером. После фильма «В доме» к ним добавились Кристин Ск