Потом все кричали, что это был просчитанный коммерческий проект. На самом деле Франсуа Озон шел на огромный риск. Кинематографист, широко известный в узких кругах, начавший карьеру как маргинал-провокатор, он был уличен в том, что предал свою публику и быстро интегрировался в мейнстрим. Где ему удачи никто не гарантировал, а похоронить режиссера желающих было предостаточно.
Вот характерный комментарий рядового пользователя сайта Kinopoisk.Ru:
Любимые темы Озона, которые есть почти в каждом его раннем фильме, это – убийство, гомосексуальность и тонкий черный юмор. Три лучших фильма молодого француза – короткометражные «Летнее платье», «Посмотри на море» и, наконец, вершина творчества – рвущий мозг на полосы первый его полнометражный «Крысятник», в котором собран весь набор извращений, попраний морали и прочих прелестей. Причем ясно, что иногда это всего лишь эпатаж ради эпатажа, легкомысленное кино без претензий на значимость. Все, что делал Озон после «8 женщин» (исключая, пожалуй, только «Бассейн»), – это уже не издевательства над киноштампами и обществом, это не буйный Озон, а Озон, который с этими штампами согласился и использует их на всю катушку. Сам режиссер говорит, что его поздние фильмы содержат более глубокий протест, выраженный в классической форме. Но проще сказать, что Озон постарел, заматерел и перестал быть интересным.
Хлестко, но – несправедливо! В «8 женщинах» перемешаны и разрушены законы всех жанров – мюзикла, комедии, детектива, мелодрамы, но при этом нет признаков усталого конформизма. Это – торжество юмора, киномании и самоигральной формы. Но торжество как бы прощальное. Картина, появившаяся в 2001 году, стала лебединой песней постмодернизма. В XXI веке киноискусство перейдет на новый этап, от эстетской игры оно повернется обратно к реальности; отчасти по этому пути пойдет и сам Озон.
Режиссер собрал цвет французского кино в декорации богатого дома 1950-х годов, где только что произошло убийство единственного мужчины и где каждая из великолепной восьмерки – потенциальная подозреваемая. Приглашенные актрисы – от ветеранши Даниэль Дарье до девчонки Людивин Санье – получили по музыкальному номеру и в качестве опоры какой-нибудь культовый имидж. Сюжет ленты взят из рутинной пьесы Робера Тома: восемь женщин и один труп в замкнутом пространстве, взаимные подозрения, интриги и скелеты в шкафу у каждой из героинь; помесь фарса и детектива. Восемь актрис, пять из которых – легенды, дивы, амбициозные соперницы. На выходе – живая энциклопедия кинематографа середины прошлого века. Вспоминаются как самые что ни есть классические фильмы («Двенадцать разгневанных мужчин» с выдержанным единством времени, места и действия), так и самые новаторские: ведь «8 женщин» для Озона столь же принципиальное авторское высказывание, как «8½» для Феллини.
История этого проекта витиевата, как и сама картина. Сначала Озон задумал снять ремейк фильма Джорджа Кьюкора «Женщины», но права оказались выкуплены Джулией Робертс и Мэг Райан. Тогда он взялся за старую пьесу Тома, финал к которой дописал в свое время не кто-нибудь, а Жан Ануй. Режиссер пригласил двух женщин, уже хорошо знакомых ему в работе, – оператора Жанну Лапуари и художницу по костюмам Паскалин Шаванн, придумавшую яркие платья в косую клеточку и маленькие шляпки, леопардовые накидки, кокетливые туфельки со шнурочками. За основу был взят стиль new look, с помощью которого в 1947 году Кристиан Диор революционизировал моду, вытащив из забытья высокий корсет и вернув послевоенным женщинам ощущение волнующего эротизма.
Таким образом, высказаться о себе Озону помогают костюмы и декорации. А также актрисы. Мать убитого – 85-летняя Даниэль Дарье, некогда блиставшая в мелодрамах и детективах; один из них под названием «Мари-Октябрь» также разыгрывался в одном помещении, где собирались бывшие подпольщики Сопротивления, чтобы вычислить предателя. В роли вдовы – Катрин Денев, она во многом унаследовала меланхоличный романтизм Дарье и уже в четвертый раз за свою карьеру выступила в роли ее экранной дочери. Сестру вдовы, старую деву, играет Изабель Юппер, а богемную сестру убитого, паршивую овцу в семейном стаде, – Фанни Ардан. Эммануэль Беар появляется в роли опасной горничной, всегда готовой вывести хозяев на чистую воду.
Все эти знаменитости входили в «список А». У Озона был еще «список Б» – на случай, если первые не согласятся. Но согласились все – как только сказала «да» Денев! Ее явно задел успех фильма «Под песком», где столь знаменательный и успешный comeback совершила Шарлотта Рэмплинг. Об Озоне заговорили как о знатоке тайн женской души. И французские актрисы всех поколений, давно сетующие на дефицит выигрышных женских ролей, обратили свои взоры в его сторону. Кажется, Денев даже напрямик спросила Озона, когда он предложил ей сниматься: «Почему же в картину „Под песком” вы пригласили Шарлотту, а не меня?» Взаимная женская и профессиональная ревность актрис, даже очень знаменитых, – вот конек, на котором сыграл хитрый Озон. Он заставил всех героинь фильма любить одного и того же мужчину, который на экране так и не появится (может, это сам Озон?). Он собрал на одной съемочной площадке самых великолепных женщин Франции и предоставил им сообща выяснять, кто на свете всех милее. Кто лучше сыграет, звонче споет и темпераментнее станцует? Юппер или Беар? Ардан или Денев? А может, 85-летняя Дарье?
Кроме них, в фильме участвуют Вирджини Ледуайен и Людивин Санье (обе играют дочерей героини Денев), а также Фирмин Ришар в образе чернокожей домоправительницы мадам Шанель. В группе было установлено полное равноправие: у каждой из восьми свой «альфа-ромео», свой шофер, свое кресло для гримировки. В паузах между съемками «девушки» обменивались кулинарными рецептами.
Своего рода идиллия царит и на экране. Озон превращает пьесу в «стихотворение в музыке и цвете», как назвали в свое время не менее рутинные по сюжету и столь же смелые по существу «Шербурские зонтики» Жака Деми. У каждой из героинь – свой цвет и фирменный наряд, свой символический цветок (от орхидеи до подсолнуха), свой песенно-танцевальный номер и свой «звездный код» в истории кино. Вызывающе эротический танец Фанни Ардан имитирует образ Риты Хейуорт из «Гильды». Эммануэль Беар затянута в корсет и облачена в «скромное» платье горничной, которое, однако, наводит на самые нескромные мысли: привет от Жанны Моро из бунюэлевского «Дневника горничной». Кстати, Моро – это единственная французская актриса-легенда, не попавшая в фильм Озона. Зато Эммануэль Беар прячет в тайнике фотографию Роми Шнайдер. По словам Озона, Денев и Шнайдер были в детстве его любимыми актрисами, а Беар унаследовала «народный» тип героинь Шнайдер – тип демократичной и элегантной парижанки.
В «8 женщинах» зритель обнаруживает ссылки на фильмы, которыми прославилась каждая из актрис. Изабель Юппер в гротескной роли стареющей дурнушки уморительно пародирует свою скандальную «пианистку» из одноименного фильма Михаэля Ханеке, играя ее в стиле Луи де Фюнеса. Вечно молодящаяся Катрин Денев с комичной искренностью интересуется, не стала ли она выглядеть старше через час после известия о гибели мужа. Но самую острую киноманскую штучку Озон приготовил в эпизоде, где Денев выясняет отношения с Фанни Ардан. Дело доходит до драки и валяния на полу, которые неожиданно завершаются страстными поцелуями. Здесь Озон потревожил тень другого Франсуа – Трюффо. Денев в свое время провела с ним несколько счастливых лет, а Ардан родила от него ребенка. Считалось, что эти актрисы – закоренелые соперницы и антагонистки. И вот теперь Ардан уверяет репортеров, что боготворила Денев, будучи «еще девочкой», и теперь целовала ее, как икону. Как отреагировал бы на эту рискованную сцену Трюффо, нам остается только фантазировать.
Когда-то тот же Трюффо рассказал об острой и пряной кухне кинематографа в «Американской ночи». Озон отчасти наследует ему, но идет более извилистым путем. Он предпринимает путешествие в прошлое, воскрешая полувековой давности «саммит гламура»: костюмы под Диора, голливудский цвет Technicolor из фильмов Дугласа Серка, декорации, освещение и музыкальный ряд тех лет. Фильм Озона исполнен любви и нежности к кинематографу, к его живым мифам и не менее интригующим теням прошлого.
Опыт работы режиссера с легендарными актрисами оказался полезен для обеих сторон. Партнеры оценили друг друга. Все восемь актрис наперебой говорят, как тщательно был организован съемочный процесс, подготовлены костюмы и декорации, как энергичен, решителен и по-своему хитер Озон на съемочной площадке. Озон, сыгравший в этом суперженском проекте роль отсутствующего мужчины. Озон, переставший быть мальчиком и превратившийся в зрелого мужа французского кино. Он обещает когда-нибудь написать про съемки «8 женщин» в мемуарах – «как все было на самом деле».
После премьеры фильма и чуть позднее мне удалось поговорить с пятью из восьми великолепных женщин.
Катрин Денев: требовательная мама
– Вы работали с великими режиссерами прошлого. Талантливый человек имеет право на некоторые слабости? Может ли он, зная себе цену, манипулировать людьми? И отличается ли в этом плане Бунюэль от современных режиссеров – Ларса фон Триера и Франсуа Озона?
– Когда человек знает себе цену, это нормально. Отличаются ли прежние и сегодняшние? Бунюэль, в общем-то, не любил актеров. А Ларсу фон Триеру – в этом разница – на актеров просто плевать.
– А Франсуа Озон? Вы довольны фильмом «8 женщин»?
– Да, это хорошая картина. Но Озон холодный, рациональный режиссер, он не любит актеров, не любит женщин. Он манипулирует ими, каждую вставляет в свою «ячейку». И еще потом он утверждал в интервью, будто я пыталась руководить всеми на съемочной площадке, вела себя как «мама». А я просто хотела более теплых человеческих отношений. И теперь я не скрываю своего критического отношения к методу Озона, хотя ценю его как профессионала. Он относился к нам как к солдатам: «Солдат первый, солдат второй, раз-два, налево-направо».