Лука Мудищев
Дом двухэтажный занимая,
У нас в Москве жила-была
Вдова – купчиха молодая,
Лицом румяна и бела.
Покойный муж ее мужчина
Еще не старой был поры,
Но приключилася кончина
Ему от жениной дыры.
На передок все бабы слабы,
Скажу, соврать тут не боясь,
Но уж такой е…ливой бабы
Никто не видел отродясь.
Покойный муж моей купчихи
Был парень безответный, тихий
И, слушая жены приказ,
В день е… ее по десять раз.
Порой он ноги чуть волочит,
Кляп не встает, хоть отруби,
Она же знать того не хочет:
Хоть плачь, а все-таки е…и.
В подобной каторге едва ли
Протянешь долго. Год прошел —
И бедный муж в тот мир сошел,
Где нет ни е…ли, ни печали.
О жены, верные супругам,
Желая быть вам также другом,
Скажу я: мужниным м…дям
Давайте отдых вы, mesdames.
Вдова, не в силах пылкость нрава
И ярость страсти обуздать,
Пошла налево и направо
И всем и каждому давать.
Е…ли ее и молодые,
И старые, и пожилые —
Все, кому е…ля по нутру,
Во вдовью лазили дыру.
О вы, замужние и вдовы,
О девы (целки тут не в счет!),
Позвольте мне вам наперед
Сказать о е…ле два-три слова.
Употребляйтесь на здоровье,
Откинув глупый, ложный стыд,
Но надо вам одно условье
Поставить все-таки на вид:
Е…итесь с толком, аккуратней,
Чем реже еться, тем приятней,
Но Боже вас всегда храни
От беспорядочной е…ни.
От необузданной той страсти
Вы ждите горя и напасти:
Вас не насытит уж тогда
Обыкновенная е…да.
Три года жизни бесшабашной,
Как сон, для вдовушки прошли,
И вот в томленьи скуки страшной
На сердце грусть, тоска легли.
Ее совсем не забавляло,
Чем раньше жизнь была полна,
Чего-то тщетно все искала
И не могла найти она.
Всех е…арей знакомы лица,
Их ординарные х…и
Приелись ей, – и вот вдовица
Грустит и точит слез струи.
И уже е…лею обычной
Ей угодить никто не мог:
У одного х… неприличный,
А у другого короток,
У третьего уж тонок очень,
А у четвертого м…де
Похожи на капустный кочень
И бьют пребольно по м…нде.
То сетует она, что яйца
Не видны, словно у скопца,
То кляп не больше чем у зайца,—
Капризам, словом, нет конца.
И вот, по зрелом размышленьи
О тяжком жребии своем,
Вдова, раскинувши умом,
Пришла к такому заключенью:
Мелки пошли в наш век людишки,
Х…ев уж нет, одни х…ишки,
Но мне же надо, так иль сяк,
Найти себе большой е…дак.
Мужчина нужен мне с килою,
Чтобы, когда меня он е…,
Под ним вертелась я юлою
И чтоб глаза ушли под лоб,
Чтоб мне дыханье захватило,
Чтоб я на свете все забыла,
Чтоб зуб на зуб не попадал,
Чтоб х…й до сердца мне достал.
Такой охвачена тоскою,
Вдова решилась сводню звать:
Она сумеет подыскать
Мужчину с длинною е…дою.
В Замоскворечье на Полянке
Стоял домишка в три окна,
Принадлежал тот дом мещанке
Матрене Марковне. Она
Жила без горя, без печали,
И эту даму в тех краях
За сваху ловкую считали
Во всех купеческих домах.
Но эта Гименея жрица,
Преклонных лет уже девица,
Свершая брачные дела,
И сводней ловкою была.
Иной купчихе, бабе сдобной,
Живущей с мужем-стариком,
Устроит Марковна удобно
Свиданье с е…лею тайком.
Иль по какой другой причине
Свою жену муж не е…ет,
Та затоскует по мужчине —
И ей Матрена х…й найдет.
Иная в праздности тоскуя,
Захочет для забавы х…я —
Моя Матрена тут как тут,
Глядишь, бабенку уж е…ут.
Порой с мужчиной входит в сделку:
Иной захочет гастроном
Свой х…й полакомить – и целку
К нему ведет Матрена в дом.
И вот за этой, всему свету
Известной сводней вечерком
Вдова отправила карету
И ждет Матрену за чайком.
Вошедши, сводня помолилась,
На образ истово крестясь,
Хозяйке чинно поклонилась
И так промолвила, садясь:
– Зачем прислала, дорогая?
Иль до меня нужда какая?
Изволь: хоть душу заложу,
А для тебя уж удружу.
Не надо ль женишка? – спроворю.
Аль просто чешется м…нда —
И в этом разе я всегда
Могу помочь такому горю.
Без е…ли, милая, зачахнешь,
И жизнь-то будет не мила!
А для тебя я припасла
Такого е…аря, что ахнешь!
– Спасибо, Марковна, на слове.
Хоть е…арь твой и наготове,
Но пригодится он едва ль,
Трудов твоих мне только жаль!
Мне нужен крепкий х…й, здоровый,
Не меньше как восьмивершковый,
Я малому не дам х…ю
Посуду пакостить мою.
Матрена табачку нюхнула,
О чем-то тяжело вздохнула
И, помолчав минуты две,
На это молвила вдове:
– Трудненько, милая, трудненько,
Такую подыскать е…ду;
С восьми вершков ты сбавь маленько,
Поменьше, может, и найду.
Есть у меня тут на примете
Один мужчина, ей-же-ей,
Не отыскать на целом свете
Такого х…я и м…дей.
Я, грешница, сама смотрела
Намедни х…й исподтишка
И, увидавши, обомлела.
Как есть пожарная кишка..
У жеребца и то короче,
Такой е…дой не баб тешить,
А – будь то сказано не к ночи! —
Лишь впору ей чертей глушить.
Собою видный и дородный,
Тебе, красавица, под стать,
Происхожденьем благородный,
Лука Мудищев – его звать.
Но вот беда: теперь Лукашка
Сидит без брюк и без сапог;
Все пропил в кабаке, бедняжка,
Как есть до самых до порток.
Вдова в томлении внимала
Рассказам сводни о Луке
И сладость е…ли предвкушала
В мечтах о длинном е…даке.
Не в силах побороть волненья,
Она к Матрене подошла
И со слезами умиленья
Ее в объятья приняла.
– Матрена, сваха дорогая,
Будь для меня ты мать родная,
Луку Мудищева найди
И поскорее приведи.
Дам денег, сколько ты захочешь,
А ты сама уж похлопочешь
Одеть приличнее Луку
И быть с ним завтра ввечеру.
– Изволь, голубка, непременно
К нему я завтра же пойду
И, нарядивши преотменно,
К тебе немедля приведу.
И вот две радужных бумажки
Вдова выносит ей в руке
И просит сводню без оттяжки
Сходить немедленно к Луке.
Походкой быстрой, семенящей
Матрена скрылася за дверь,
И вот вдова моя теперь
В мечтах о е…ле предстоящей.
Лука Мудищев был дородный
Мужчина лет так сорока.
Жил вечно пьяный и голодный
В каморке возле кабака.
В придачу к бедности мизерной
Еще имел он, на беду,
Величины неимоверной
Семивершковую е…ду.
Ни молодая, ни старуха,
Ни б…ядь, ни девка-потаскуха,
Узрев такую благодать,
Ему не соглашалась дать.
Хотите – нет, хотите – верьте,
А про него носился слух,
Что он е…дой своей до смерти
Зае… каких-то барынь двух.
И вот, совсем любви не зная,
Он одинок на свете жил
И, х…й свой длинный проклиная,
Тоску-печаль в вине топил.
Но тут позвольте отступленье
Мне сделать с этой же строки,
Чтоб дать вам вкратце поясненье
О роде-племени Луки.
Тот род Мудищевых был древний,
И предки бедного Луки
Имели вотчины, деревни
И пребольшие е…даки.
Из поколенья в поколенье
Передавались те х…и,
Как бы отцов благословенье,
Как бы наследие семьи.
Один Мудищев был Порфирий,
При Грозном службу свою нес
И, поднимая х…ем гири,
Смешил царя порой до слез.
Покорный Грозного веленью,
Е..дой своей без затрудненья
Он убивал с размаху вдруг
В опале бывших царских слуг.
Благодаря своей машине
При матушке Екатерине
Был в случае Мудищев Лев,
Красавец генерал-аншеф.
Сказать по правде, дураками
Всегда Мудищевы слыли,
Зато большими е…даками
Они похвастаться могли.
Свои именья, капиталы
Спустил Луки распутный дед,
И мой Мудищев, бедный малый,
Был нищим с самых юных лет.
Судьбою не был он балуем,
И про Луку сказал бы я:
Судьба его снабдила х…ем,
Не давши больше ни х…я.
Настал и вечер дня другого,
Купчиха гостя дорогого
В гостиной с нетерпеньем ждет,
А время медленно идет.
Под вечерок она в пахучей
Подмылась розовой воде
И смазала на всякий случай
Губной помадою в п…зде.
Хоть всякий х…й ей не был страшен,
Но тем не менее в виду
Такого х…я, как Лукашин,
Она боялась за п…зду.
Но – чу! – звонок. Она вздрогнула,
Прошло еще минуты две —
И вот является к вдове
Желанный гость. Она взглянула:
Пред ней стоял, склоняся фасом
Дородный, видный господин,
И произнес пропойным басом:
– Лука Мудищев, дворянин.
Одет в сюртук щеголеватый,
Причесан, тщательно обрит,
Он вид имел молодцеватый —
Не пьян, но водкою разит.
– Весьма приятно; я так много
О вашем слышала… – Вдова
Как бы смутилася немного
Сказать последние слова.
– Да-с, это точно-с, похвалиться
Могу моим… Но, впрочем, вам
Самим бы лучше убедиться,
Чем доверять чужим словам.
И, продолжая в том же смысле,
Уселись рядышком болтать,
Но лишь одной держались мысли —
Скорей бы е…лю начинать.
Чтоб не мешать беседе томной,
Нашла Матрена уголок,
Уселась там тихонько, скромно
И принялась вязать чулок.
Так, находясь вдвоем с Лукою,
Не в силах снесть Тантала мук,
Полезла вдовушка рукою
В прорез его суконных брюк.
И от ее прикосновенья
Х…й у Луки воспрянул вмиг,
Как храбрый воин пред сраженьем,
Могуч, и грозен, и велик.
Нащупавши е…дак, купчиха
Мгновенно вспыхнула огнем
И прошептала нежно, тихо,
К нему склонясь: – Лука, пойдем!
И вот уже вдвоем с Лукою
Она и млеет и дрожит,
И страсть огнем ее палит,
И в жилах кровь бурлит рекою.
Снимает башмаки и платья,
Рвет в нетерпеньи пышный лиф
И, обе сиськи обнажив,
Зовет Луку в свои объятья.
Мудищев страшно разъярился:
Тряся огромною е…дой,
Как смертоносной булавой,
Он на купчиху устремился.
Ее схватил он поперек
И бросил на кровать с размаху,
Заворотил он ей рубаху
И х…й всадил промежду ног.
Но тут игра плохая вышла.
Как будто кто всадил ей дышло,
Купчиха начала кричать
И всех святых на помощь звать.
Она кричит – Лука не слышит,
Она сильней еще орет,
Лука как мех кузнечный дышит
И знай себе вдову е…ет.
Услышав крики эти, сваха
Спустила петли у чулка
И шепчет, вся дрожа от страха:
– Ну, зае…ет ее Лука!
Но через миг, собравшись с духом,
С чулком и спицами в руках,
Летит на помощь легким пухом
И к ним вбегает впопыхах.
И что же зрит? Вдова стенает,
От боли выбившись из сил;
Лука же ж…пу заголил
И жертву…ть все продолжает.
Матрена, сжалясь над вдовицей,
Спешит помочь в такой беде
И ну колоть вязальной спицей
Луку то в ж…пу, то в м…де.
Лука, воспрянув львом свирепым,
Матрену на пол повалил
И длинным х…ем, словно цепом,
Ей по башке замолотил.
Но тут Матрена изловчилась,
В м…де Мудищеву вцепилась,
Остаток сил понапрягла
И два яйца оторвала.
Взревев, Лука успел старуху
Своей е…дой убить, как муху,
В одно мгновенье наповал,
И сам безжизненно упал.
Наутро там нашли три тела:
Лежал Мудищев без яиц,
Матрена, распростершись ниц,
И труп вдовы окоченелый.
Б…ядиада, или Троянская война
На зеленой лужайке сверкает ручей,
Парис восседает под тенью ветвей;
Отца своего он стада бережет
И х…ем огромным козлицу е…ет!
Владея совсем несуразным х…ем,
Парис порешил, что нет девы по нем,
По этой причине козлиц он е…ет…
(Коль нет человечьей – и козья сойдет.)
Вдруг девы пред ним красоты неземной —
Богини стояли с открытой п…здой.
И, будучи видом трех дев поражен,
Парис из козлицы х…й вытащил вон…
И долго он думал: куда его деть?
(Беда х…й огромный, читатель, иметь.)
Его размышленья прервали слова:
– Царевич! до нас долетела молва,
Что славишься ты преогромным х…ем,
И мы порешили увериться в том.
Давно меж богами (ведь стыдно сказать)
Нет х…я нормального, е… же их мать!
Нам только лишь п…зды щекочут они;
Да, кончились наши счастливые дни,
Промчалось то время, промчалося сном,
Когда своим твердым, железным х…ем
Нас е… до ус…анья могучий Вулкан, —
Женился, скотина, забывши свой сан,
Женился на смертной – бессмертных забыл.
Вот Марс также еться до страсти любил,
Но вздумал раз женку чужую уеть —
И бедных опутала мужнина сеть.
У Зевса невстаниха, мать его е…,
Амур окаянный, заешь его клоп,
Вчера в Эрмитаже злой шанкер поддел,
Поэтому стал он совсем не у дел.
Кто будет тереть наш божественный пуп? —
Царевич хоть был неописанно глуп,
Но понял, что дело об е…ле идет,
И, х…й з…лупивши, с земли он встает.
– Я к вашим услугам, – богиням он рек, —
Но только одну, а не сразу всех трех!
– Царевич, голубчик, скорее меня,
Полцарства земного отдам тебе я! —
Другая богатство сулила ему —
С деньгами в три пуда из кожи суму,
Но третья – хитрее товарок она —
Ему посулила косушку вина
И бабу, которой красивее нет.
– Ну что же, царевич, давай нам ответ!
– Да что отвечать-то? Тут баба, вино,—
Все ваши подарки пред этим г…вно! —
Что дальше случилось, хоть ведаю я,
Но, чтоб не винили в похабстве меня,
Я здесь пропускаю циничный рассказ
О том, как Парис запускал в этот раз:
Богиня осталась довольна вполне,
Парис ей задвинул сверх нормы вдвойне…
– Ну что же, – окончивши е…лю, он рек,—
Приходит твоим обещаниям срок,
Давай-ка мне бабу, тащи-ка вина! —
Вино появилось. – А баба? – Она
На береге дальнем у греков живет,
Париса-красавца давно она ждет.
Коль хочешь, тебе помогу я достать
Красавицу эту. – Ети ее мать!
До греков, поди-ка, какая езда!
– Зато, милый мой, неземная п…зда!
– А дорого стоит? – Совсем ни х…я,
Ведь даром тебе отдаю ее я:
Корабль у Энея лишь только бери,
А бабы уж лучше на свете нет! – Ври!
– Да что толковать-то с тобою, дурак!
– А ты не того, разъети твою так,
Богиней зовется, дурища, ей-ей,
Ругается тоже. Небось м…ндавшей
Напхала мне в яйца, небесная б…ядь.
Хотела дать бабу, ети ее мать,
А баба за морем! На кой ее прах!
Мне лучше павлина – синицу в руках! —
Ворча и ругаясь насколько он мог,
Парис свое стадо сбирает в кружок…
Эолы надулись, и ветер жужжит,
Парис кверху пупом в каюте лежит;
Уж месяц как Троя покинута им,
А берег все так же вдали невидим.
Да, шутки плохие бог моря ведет:
Париса то к брегу, то в море несет.
Царевич к богине: – П…зда, помоги!
Ты видишь, свело у меня две ноги…
До Греции, право, не больше чем шаг,
Нептун же дурачится, мать его так! —
Богиня к Нептуну послала послов
Просить для Париса попутных ветров.
И вот понеслися на черных крылах,
Корабль подхватили, жужжат в парусах
Могучие ветры – и вмиг донесли
До брега Эллады они корабли.
И вот средь прибрежных каменьев и скал
Парис велел якорь забросить и стал
С своим кораблем – и взирал на народ,
Что на берег вышел встречать его бот.
Я лодку старинную ботом назвал,
Но, собственно, бот ли то был – я не знал:
Да дело не в лодке, читатель, кажись;
Итак, продолжаю: за весла взялись —
И вышли на берег. Навстречу гостям
Идет с своей женкой царь эллинов сам.
Парис с удивленьем на женку взирал —
То был совершенный его идеал:
Глаза точно звезды на небе горят
И так на Париса умильно глядят!..
А губки! – улыбка не сходит с лица.
«Вот счастье дано для сего подлеца!» —
Подумал Парис, разумея царя.
– Тебе это счастье отдам скоро я,—
Над ухом Париса раздалося вдруг.
– Так вот она, баба! Отлично, супруг,
Кажись, ее малость и стар, да и худ,
А я… – И Парис посмотрел на свой уд.
Здесь «уд» вместо х…я пишу я для дам,—
Наверно, читатель, ты понял и сам:
Неловко, ведь может и дама прочесть,
А х…й – нецензурное слово; коль счесть
В поэме места, что похабством полны,
Пожалуй, невинные девушек сны
Цензурнее будут и меньше их счет;
Так видишь, читатель, меня возъе…ет
И так за похабство цензурный кагал…
Однако от дамы я вбок убежал.
Итак, продолжаю, читатель мой. вот
Парис разговоры с гречанкой ведет,—
Узнал, что Еленой зовется она
И что в п…зде х…ем достанешь до дна.
И вот, к удивлению эллинов, в ночь
С Еленою вместе отчалил он прочь
От берега Греции, и корабли
Эолы попутные вмиг унесли.
Царевич в каюте с Еленой сидит,
Ее он ласкает, ей в очи глядит,
За титьки хватает горячей рукой
И шепчет: – О милая! только с тобой
Я понял всю прелесть, всю негу ночей! —
С Елены не сводит е…ливых очей;
Раздвинув ей ляжки, на лавку кладет
И раз до двенадцати сряду е…ет:
То раком поставит, то стоя ядрит, —
Елена трясется, Елена пердит,
Но рада! и в страсти безумной своей
На х…й налезает до самых м…дей!
Три ночи с Парисом е…ется она,
Вдали показалася Трои стена.
– Ну вот мы и дома, поддай еще раз! —
Казалось, окончен быть должен рассказ —
Добился царевич чего захотел,
Но видно жесток был троянцев удел,
И много за счастье Елену уеть
Пришлося красавцу Парису терпеть,
И вместо конца я хочу лишь писать
Начало поэмы, ети ее мать!
Меж тем как троянцы пируют и пьют
На свадьбе Париса – у эллинов бьют
Тревогу – и быстро сбирают полки
И строют триремы на бреге реки.
Царь эллинов в злобе ужасной своей
К себе собирает соседних царей,
Их кормит дичиной и водкой поит,
Клянется богами, что он отомстит
Пришельцу Парису, что женку упер,
Войны что не кончит до тех самых пор,
Пока всех из Трои не выгонит прочь,
И просит царей ему в этом помочь.
Цари отвечали, что жизнью своей
Готовы пожертвовать другу, ей-ей.
Читатель, пожалуй, не веришь мне ты
И молвишь с сарказмом: – Поэта мечты!
На дружбу такую и в тот даже век
Едва ли способен быть мог человек! —
Однако, читатель, сей миф для тебя
Узнал из вернейших источников я.
Итак, собралися на Трою идти
Героев до сотни, – ах, мать их ети!
X…и раскачали – в тот девственный век
Еще об оружьи не знал человек,
И грек вместо пики сражался х…ем,
Читатель, поклясться могу тебе в том!
Читатель! чтоб знал ты героев моих,
Спешу я представить теперь тебе их:
Два брата Аяксы с великой душой
Готовые спорить со всякой п…здой,
Их первых призвал оскорбленный супруг,
А с ними явился и верный их друг,
Царь твердый и сильный, хитрец Одиссей,
Который в безумной отваге своей
Впоследствии тридцать нахалов уе…,
И всех их жилищем стал каменный гроб!
Вожди всех живущих в Аргосе мужей
Явилися тоже, и ж…пой своей
Один черезмерною всех удивил.
Потом прискакал злое…учий Ахилл,
Который хоть молод был очень и мал,
Но е…ли искусство до тонкости знал.
И был из героев великий герой,
Прославленный мужеством и красотой.
Собралось героев, е…ена их мать,
Так много, что лучше их всех не считать,
И к подвигам прямо, их мать всех ети,
Героев моих я спешу перейти!
Уж месяц прошел – все плывут корабли,
Всех девок, что взяли с собой, зае…ли
Герои все молча, глядя на свой уд,
Троянцев узреть с нетерпением ждут.
И вот показалася Троя вдали…
И, точно как в небе кричат журавли,
Вскричали троянцы, увидя врагов,
И строится быстро шеренга х…ев.
Троянцев вожди на прибрежный песок,
Качая х…ями, собрались в кружок.
От них отделясь, богоравный Парис
Вскричал во весь голос: – Во ад провались
Ты, рать окаянная, мать твою е…! —
И х…й свой огромный руками он сгреб,
И им, как дубиной, эллинам грозя,
Кричал: – Кто не трус? Выходи на меня! —
Узрев похитителя женки своей,
Царь греков, своих растолкавши друзей,
С безумной отвагой, со вставшим х…ем
По берегу мчится к троянцу бегом.
Увидя всю злобу эллинов царя,
Парис помышляет: «Какого х…я
Я стану с ним драться? Гляди, какой зверь!»
Как хочешь, читатель, мне верь иль не верь,
Но только герой мой решился удрать
И уж повернулся, как. – Мать твою б…ядь! —
Раздалось над ухом его – и глядит:
Брат Гектор пред ним разозленный стоит.
– Ты Трою позоришь! Какой ты герой?
Не с х…ем родиться тебе, а с п…здой!
Ты вызвал эллинов, не трусь, а дерись
Иль в Тартар от страха с стыдом провались! —
Поднялася злоба троянца в груди,
И молвил он брату: – Я трус? Так гляди! —
И, х…й на плечо положивши, идет
К царю Менелаю навстречу И вот
Сошлися герои, и злобой горят
Глаза их обоих, и вот норовят
Друг друга по роже мазнуть м…лафьей,
И шепчет Парису царь эллинов: – Стой!
Ты жен красотою умеешь пленять —
Посмотрим, как драться умеешь ты, б…ядь. —
Но только промолвил слова он сии,
Как в физию – целый фонтан м…лафьи
Ему разозленный Парис закатил…
Оселся царь греков и долго водил
По воздуху носом, не в силах вздохнуть,
Не зная, куда ему надо пихнуть,
Что сделать: глаза залепило совсем.
Парис же, трусишка, исчез между тем,
Подумав, что только глаза лишь протрет
Царь греков, как тотчас его зае…ет.
Взыграли тут трубы на новую рать,
Собрались троянцы, меж тем как пос…ать
Решил Агамемнон – уселся, сидит.
От стана троянцев со свистом летит
Стрела – и вонзилася в ж…пу ему,
И взвыл Агамемнон, браня кутерьму,
Которую брат его вздумал поднять
За женку свою, окаянную б…ядь.
И, в злобе решившись врагам отомстить,
О камень он х…й начинает точить…
Троянцы меж тем целой кучей камней
Царя Менелая и верных друзей
Его повстречали, и берег морской
Телами покрылся, и панцирь стальной
Царя Менелая камнями избит,
И снова каменьев град твердый летит.
И струсили греки, решились бежать,
Как вдруг раздается: – Ети вашу мать! —
И царь Агамемнон, могучим х…ем
Махая, до Трои прошел напролом.
Затем повернулся и снова врагов
Громит он без счета. Сто двадцать х…ев
На месте осталось, как кончился бой;
Так мстил Агамемнон за рану стрелой!
Две рати сошлися; и Гектор-герой
Выходит на поле с огромной е…дой,
И молвит он грозно: – Друзья и враги,
Я слово реку вам… Молчать, е…даки!
Чего раскричались, ети вашу мать?
Три слова и то не дадут мне сказать.
Герои эллинов – собачьи х…и,
Кто хочет сразиться со мной? Выходи! —
Вскочил Менелай, разозленный врагом,
Как вдруг сам по лысине страшным х…ем
Царя Агамемнона был поражен,
Да так, что чуть духа не выпустил вон:
– Какого ты х…я, ети твою мать,
С пройдохой троянцем выходишь на рать?
Смотри, это Гектор, героям герой —
Куда ж тебе драться с ним, друг милый мой?
Его даже трусит сам царь Ахиллес,
А ты с каким х…ем на х…й этот лез?
Не лучше ли бросить нам жребий, друзья? —
– Пусть жребий, о боги, падет на меня! —
Сказал Менелай, хорохорясь. – Уйму,—
Так царь Агамемнон вещает ему.
И бросили жребий – и вышел Аякс,
И молвил он грозно: – К услугам вам я-с! —
Поклон отдает он друзьям своим всем,
А Гектору х…ем грозит между тем.
Троянцы, увидя, кто вышел на бой,
От страха за Гектора подняли вой:
Аякс обладал преогромным х…ем,
А ростом был выше, чем каменный дом!
Сошлися герои… Дрожала земля…
Ударил наш Гектор – Аякс ни х…я!
Аякс размахнулся – и Гектору в грудь
Сквозь щит х…й Аякса прокладывал путь.
И щит разлетелся, и броня в куски,
И кровью покрылись бойцов е…даки.
На битву же эту граждане смотря,
Кричали героям: – Какого х…я
Вам биться, герои, ети вашу мать?
Что оба отважны, нельзя не сказать,
Но х…и к чему же ломать так совсем?!
– Согласны, – сказали герои. Затем
В знак мира пожали и руки они
И мирно в палатки убрались свои.
Я здесь пропущу очень длинный рассказ
Об е…ле, о драках… и прямо как раз
К концу перейду я поэмы моей,
Бояся наскучить вам музой своей.
Погибло премного героев в боях,
Большой недостаток явился в х…ях.
Оплакан Патрокл, а жестокий Ахилл
И Гектора скоро е…дою убил.
Взбесился Аякс и в припадке издох
Своих же избивши до сотни, как блох!
А царь Агамемнон так много убил,
Что выбился сам совершенно из сил.
Тут греки, подумав, собрали совет
И так порешили, что много уж лет
Они здесь стоят, ну а Трои все взять
Не могут канальи, е…ена их мать!
И сила, выходит, их вся не при чем.
– Так пусть нам поможет великим умом
Наш царь остроумный, герой Одиссей.
И тотчас тот тогой покрылся своей,
Подумав немного, он громко вскричал:
– Вот эврика, други! Я Трою поймал:
Героев, товарищи, там ни х…я,
И стража из девок. Так выдумал я
Из дерева сделать огромный е…дак
И двум из героев залезть в него… – Так,
А дальше что будет? – Не е…шись уж год,
Наверно, х…й в город к себе заберет
Та стража из девок. Тотчас из х…я
С героем-товарищем выскочу я,
Ворота сломаю, а вы между тем
К воротам спешите с собранием всем!
Случилося все, как сказал Одиссей.
И греки вломилися. В злобе своей
Троянок скоблили всю ночь напролет.
По улицам кровь с м…лафьею течет,
И, в ней по колена герои бродя,
Искали все пищи и жертв для х…я.
На х…й нацепивши до сотни б…ядей,
Валялся Ахилл пред палаткой своей,
Другой же царь тоже штук двести уе…,—
И весь провонял м…лафьею, как клоп.
А царь Агамемнон, взяв девушек в лес,
В их п…зды с руками и яйцами влез.
Так греки справляли победу свою.
На родину каждый принес на х…ю
Медалей, нашивок, – наград не сочтешь,
Ахилл же почтен был звездой «М…ндавошь»!
Я кончил, читатель! Герои мои
Домой воротились – и спать залегли!
Исповедь
– Отец духовный, с покаяньем
Я прийти к тебе спешу.
С чистым, искренним признаньем
Я о помощи прошу.
– Кайся, кайся, дочь моя,
Не скрывай, не унывай,
Рад я дочери помочь.
– От младенчества не знала,
Что есть хитрость и обман:
Раз с мужчиною гуляла,
Он меня завел в чулан.
– Ай да славный молодец.
Кайся, расскажи конец,
К худу он не приведет,
Что-то тут произойдет?
– Катя, ангел, – он сказал,
– Я в любви тебе клянусь.
Что-то твердое совал,
Я сейчас еще боюсь,
– Кайся дальше, не робей,
Кайся, кайся поскорей.
Будь в надежде на прощенье,
Расскажи про приключенье.
– Что-то в ноги мне совал:
Длинно, твердо, горячо.
И, прижавши, целовал
Меня в правое плечо.
В то же время как ножом
Между ног мне саданул,
Что-то твердое воткнул,
Полилася кровь ручьем.
– Кайся, кайся, честь и слава,
Вот примерная забава,
Ай да славный молодец.
Расскажи теперь конец.
– Он немного подержал,
Что-то мне хотел сказать,
А сам сильно так дрожал,
Я хотела убежать.
– Вот, в чем дело состоит,
Как бежать, когда стоит?
Ты просящим помогай:
Чего просят, то давай,
– Он меня схватил насильно,
На солому уложил,
Целовал меня умильно
И подол заворотил,
– Ай да славный молодец.
Кайся, расскажи конец,
К худу он не приведет.
Что потом произойдет?
– Потом ноги раздвигал,
Лег нахально на меня,
Что-то промеж ног совал.
Я не помнила себя.
– Ну, что дальше? Поскорей
Кайся, кайся, не робей.
Я и сам уже дрожу,
Будто на тебе лежу,
Кайся, кайся, браво, браво,
Кайся, кайся, честь и слава!
Ах в каком я наслажденье,
Что имела ты терпенье.
– Сердце к сердцу, губы вместе,
Целовалися мы с ним.
Он водил туда раз двести
Чем-то твердым и большим.
Мы немного полежали…
Вдруг застала меня мать.
Мы с ним оба задрожали,
А она меня – ругать.
Ах хрычевка, старый пес!
Зачем черт ее принес?
Он немного отдохнул бы
Да разок еще воткнул бы.
– Ах, безумна, – мать вскричала,
Недостойная ты дочь!
Вся замарана рубашка,
Как тут этому помочь?
– Берегла б свою, хрычовка,
Что за дело до чужой?
Злейший враг она, плутовка,
Подождала бы час, другой.
– Так пошла я к покаянью
Обо всем тебе открыть,
И грехам моим прощенья
У тебя, отец, просить.
– Дочь моя, тебя прощаю.
Нет греха, не унывай,
В том тебе я разрешаю,
Если просят, то давай.
Письмо к сестре
Я пишу тебе, сестрица,
Только быль, не небылицу.
Расскажу тебе точь-в-точь
Шаг за шагом брачну ночь.
Ты представь себе, сестрица,
Вся дрожа, как голубица,
Я стояла перед ним,
Перед коршуном лихим.
Словно птичка трепетало
Сердце робкое во мне,
То рвалось, то замирало…
Ах, как страшно было мне.
Ночь давно уже настала,
В спальне тьма и тишина,
И лампада лишь мерцала
Перед образом одна.
Виктор вдруг переменился,
Стал как будто сам не свой.
Запер двери, возвратился,
Сбросил фрак с себя долой.
Побледнел, дрожит всем телом,
С меня кофточку сорвал.
Защищалась я несмело,
Он не слушал, раздевал.
И бесстыдно, все снимая,
Он мне щупал шею, грудь,
Целовал меня сжимая,
Не давая мне вздохнуть.
Наконец поднял руками,
На кроватку уложил:
– Полежу немного с вами,—
Весь дрожа, он говорил.
После этого любовно
Принялся со мной играть,
А потом совсем нескромно
Стал рубашку поднимать.
И при этом потихоньку
На мен он с боку лег,
И старался помаленьку
Что-то вставить между ног.
Я боролась, защищалась,
Отбивалася рукой —
Под рукой оказался
Кто-то твердый и живой.
И совсем не поняла я,
Почему бы это стало —
У супруга между ног
Словно вырос корешок.
Виктор, все меня сжимая,
Мне покоя не давал,—
Мои ноги раздвигая,
Корешок туда совал.
Я из силы выбивалась,
Чтоб его с себя столкнуть.
Но напрасно я старалась,
Он не дал мне и вздохнуть.
Вся вспотела, истомилась,
И, его не в силах сбить,
Со слезами я взмолилась,
Стала Виктора просить,
Чтоб так не обращался,
Чтоб вспомнил он о том,
Как беречь меня он клялся,
Еще бывши женихом.
Но, моленьям не внимая,
Виктор мучить продолжал:
Что-то с хрустом разрывая,
Корешок в меня толкал.
Я от боли содрогнулась…
Виктор крепче меня сжал.
Что-то будто вновь рванулось
Внутрь меня, вскричала я.
Корешок же в тот же миг
Будто в сердце мне проник.
У меня дыханье сжало,
Я чуть-чуть не завизжала.
Дальше было – что, не знаю,
Не могу тебе сказать.
Мне казалось, начинаю
Я как будто умирать.
После этой бурной сцены
Я очнулась, как от сна.
От какой-то перемены
Сердце билось как волна.
На сорочке кровь алела,
А та дырка между ног
Стала шире и болела,
Где забит был корешок.
Любопытство – не порок.
Я, припомнивши все дело,
Допытаться захотела,
Куда делся корешок?
Виктор спал, к нему украдкой
Под сорочку я рукой
Отвернула… Глядь,
А гадкий корешок висит другой.
На него я посмотрела,
Он сложился грустно так,
Под моей рукой несмелой
Подвернулся как червяк.
Ко мне смелость возвратилась —
Был не страшен этот зверь.
Наказать его хотелось
Хорошенько мне теперь.
Ухватив его рукою,
Начала его трепать,
То сгибать его рукою,
То вытягивать, щипать.
Под рукой он вдруг надулся,
Поднялся и покраснел.
Быстро, прямо разогнулся
И как палка затвердел.
Не успела я моргнуть,
На мне Виктор очутился,
Надавил мне больно грудь,
Поцелуем в губы впился.
Стан обвил рукою страстно,
Ляжки в стороны раздвинул
И под сердце свой ужасный
Корешок опять задвинул.
Вынул, снова засадил,
Вверх и в стороны водил,
То наружу вынимал,
То поглубже вновь совал.
И прижав к себе руками,
Все что было, сколько сил,
Как винтом между ногами,
Корешком своим водил.
Я как птичка трепетала,
Но не в силах уж кричать,
Я, покорная, давала
Себя мучить и терзать.
Ах, сестрица, как я рада,
Что покорною была:
За покорность мне в награду
Радость вскорости пришла.
Я от этого страданья
Стала что-то ощущать,
Начала терять сознанье,
Стала словно засыпать.
А потом пришло мгновенье…
Ах, сестрица, милый друг,
Я такое наслажденье
В том почувствовала вдруг,
Что про то сказать нет силы
И пером не описать,
Я до смерти полюбила
Так томиться и страдать.
За ночь раза три бывает,
И четыре, даже пять,
Милый Виктор заставляет
Меня сладко трепетать.
Спать ложимся – первым делом
Муж начнет со мной играть:
Любоваться моим телом,
Целовать и щекотать,
То возьмет меня за ножку,
То мне грудку пососет…
В это время понемножку
Корешок его растет.
А как вырос, я уж знаю,
Как тут надо поступать!
Ноги шире раздвигаю,
Чтобы глубже загонять,
Через час-другой, проснувшись,
Посмотрю – мой Виктор спит.
Корешок его согнувшись
Обессилевший лежит.
Я его поглажу нежно,
Стану дергать и щипать,
Он от этого мятежно
Поднимается опять.
Милый Виктор мой проснется,
Поцелует, между ног
Глубоко во мне забьется
Его чудный корешок.
На заре, когда так спится,
Виктор спать мне не дает,
Мне приходится томиться,
Пока солнышко взойдет.
Ах, как это симпатично,
В это время корешок
Поднимается отлично
И становится как рог.
Я спросонок задыхаюсь,
И тогда начну роптать,
А потом, как разыграюсь,
Стану мужу помогать.
И руками и ногами
Вкруг него я обовьюсь,
С грудью грудь, уста с устами,
То прижмусь, то отожмусь.
И сгорая от томленья,
С милым Виктором моим,
Раза три от наслажденья
Замираю я под ним.
Иногда и днем случится:
Виктор двери на крючок,
На диван со мной ложится
И вставляет корешок.
А вчера, представь, сестрица,
Говорит мне мой супруг:
– Прочитал, я мол, в газете
О восстании славян.
И какие только муки
Им пришлось переживать,
Когда их башибузуки
На кол начали сажать.
– Это, верно, очень больно?
Мне на ум пришло спросить.
Рассмеялся муж невольно
И задумал пошутить.
– Надувает нас газета,—
Отвечает мне супруг,—
Что совсем не больно это
Докажу тебе, мой друг.
Я не турок, и покаюсь,
Дружбы с ними не веду,
Но на кол, я уж ручаюсь,
И тебя я посажу.
Обхватил меня руками
И на стул пересадил,
Вздернул платье и рукою
Под сиденье подхватил.
Приподнял меня, поправил
Себе что-то, а потом
Поднял платье и заставил
На колени сесть верхом.
Я присела, и случилось,
Что все вышло по его:
На колу я очутилась
У супруга своего.
Это было так занятно,
Что нет сил пересказать.
Ах, как было мне приятно
На нем прыгать и скакать.
Сам же Виктор, усмехаясь,
Своей шутке, весь дрожал
И с коленей, наслаждаясь,
Меня долго не снимал,
– Подожди, мой друг Аннета,
Спать пора нам не пришла.
Не уйдет от нас подушка,
И успеем мы поспать,
А теперь не худо, душка,
Нам в лошадки поиграть,
– Как в лошадки? Вот прекрасно!
Мы не дети, – я в ответ,
Тут он обнял меня страстно
И промолвил: – Верно, нет,
Мы не дети, моя милка,
Но представь же наконец,
Будешь ты моя кобылка,
Я же буду жеребец.
Покатилась я со смеху,
Он мне шепчет: – Согласись,
А руками для успеху
О кроватку обопрись…
Я нагнулась. Он руками
Меня крепко обхватил
И мне тут же меж ногами
Корешок свой засадил.
Вновь в блаженстве я купалась
С ним в позиции такой.
Все плотнее прижималась,
Позабывши про покой.
Я большое испытала
Удовольствие опять,
Всю подушку искусала
И упала на кровать.
Здесь письмо свое кончаю,
Тебе счастья я желаю
Выйти замуж и тогда
Быть довольною всегда.
Пров Кузьмич
Пров Кузьмич был малый видный
В зрелом возрасте,
Остроумен и речист,
Только на х…й был не чист.
Е… с отъявленным искусством,
С расстановкой, с толком, с чувством
И, как дамский кавалер,
На особенный манер.
Он сперва п…зду погладит,
А потом на х…й приладит,
Нежно ткнет он, извиняясь,
И е…т не торопясь.
Он не брезговал интригой
Ни с кухаркой, ни с портнихой
Но немало светский дам
Привлекал к своим м…дям.
Раз решили дамы хором:
– Пров Кузьмич, герой-мужчина.
С ним не е…ля, а малина.
Раз в осенний длинный вечер,
Натянувши плед на плечи,
Взяв лимону, коньяку,
Ближе сел он к огоньку.
Вечер проходил шикарно.
Ароматный дым сигарный
Отвлекал его мечты
От житейской суеты.
Вдруг, с опухшей, пьяной рожей,
Появился из прихожей
Его заспанный лакей
Старикашка Патрикей.
– Что тебе, хрен старый, надо? —
Пров спросил его с досадой.
На полученный вопрос
Пробурчал он: «Вам письмо-с».
«Милый Пров, письмо гласило,
Всю неделю я грустила.
Под конец вся извелась,
От того, что не е…лась.
Если ты, б…дун, обманешь,
К своей Дуне не заглянешь,
То, поверь мне, не совру,
Дам я кучеру Петру.
Приезжай ко мне, мой милый,
Насладиться твоей силой —
Е… страстной жажду я.
В плешь целую. Вся твоя».
Пров Кузьмич тут прифрантился,
Красоту навел, побрился,
Закрутивши ус в кольцо,
Важно вышел на крыльцо.
– Эй, е…на мать, возница! —
Гаркнул он. И колесница,
Подняв пыль на мостовой
Понесла его стрелой.
Он у ней, она в постели,
И на нежном ее теле
Между двух изящных ног
Оттеняется пушок.
Пров Кузьмич развеселился,
Ближе к боку привалился,
Начал к делу приступать,
За п…зду ее хватать.
Тут – о ужас! – х…й обмяк.
Скислась, сморщилась з…па.
Яйца – нечего пощупать,
В общем, дрянь, а не е…дак.
Пров Кузьмич мой загрустил,
С горя аж слезу пустил.
В х…й совсем уже не веря,
Он поплелся молча к двери.
Что ты, мой миленок Пров?
Али х…ем не здоров?
– Эх, Дуняш, беда пришла:
Отье…лась моя е…да.
Григорий Орлов – любовник Екатерины
В блестящий век Екатерины
На все парады и балы
Слетались пышно и картинно
Екатеринины орлы.
И хоть интрижек и историй
Орлы плели густую сеть,
Из всех орлов – Орлов Григорий
Лишь мог значение иметь.
Оставим о рейтузах сказки,
Мол, будто х…й в них выпирал.
Я расскажу вам без прикраски,
Как Гриша милости сыскал.
Увидев как-то на параде
Орлова Гришу в первый раз,
Екатерина сердцем б…яди
Пришла в мучительный экстаз.
Еще бы, Гриша рослый, крупный…
И жемчуга его зубов,
И пламя взоров неотступно
Напоминают про любовь.
Вот вам причина, по которой
Его увидев раз иль два,
Екатерина к мысли скорой
С ним о сближении пришла.
Изрядно вечером напившись
С друзьями в шумном кабаке,
Храпел Григорий, развалившись,
Полураздетый, в парике.
Но растолкал его поспешно
К нему прибывший вестовой:
– Мон шер, простите, вам депеша
От государыни самой.
– Депеша? Мне? – вскочил Григорий,
Пакет вскрывает вгорячах.
По строчкам взгляд летает скорый,
И ужас вдруг застыл в очах.
– Пропал, пропал… Теперь уж знаю,
Погибло все… О мой Творец!
Меня немедля вызывают
К императрице во дворец.
Вчера дебош я с мордобоем,
Насколько помнится, создал,
И выручили меня с боем
Все ге же несколько солдат.
Теперь зовут меня к ответу.
Конец карьере! Я погиб!
Иван, закладывай карету!
Парик мне пудрою посыпь!..
А вот, друзья, что дальше было:
Подъехал Гриша ко дворцу,
Идет по лестнице уныло,
Готовый к страшному концу.
Поднявшись, стражу встретил он.
Начальник стражи. – Ваш пароль?
– Кувшин! – Он был предупрежден.
– За мною следовать изволь.
«Зачем ведут меня – не знаю,
И вызван на какой предмет?
О Боже! Я изнемогаю…
Придется, знать, держать ответ».
И вдруг портьера распахнулась,
И он Ее увидел вдруг.
Она Орлову улыбнулась:
– Орлов? Ну здравствуйте, мой друг!
Гвардеец мигом на колени
Пред государыней упал:
– По высочайшему веленью,
Царица, к вам я прискакал.
Казнить иль миловать велите!
Пред вами ваш слуга и раб…
Она лакеям: – Уходите!
Потом ему. – Да, я могла б
Тебя нещадно наказать,
Но я совсем не так злорадна,
Мне хочется тебя ласкать —
Так ласка мне твоя приятна!
Дай руку и иди за мною
И не изволь, мой друг, робеть,
Коль хочешь ты своей женою
Меня на эту ночь иметь.
Он ощутил вдруг трепетанье,
Блеск глаз ее, огонь ланит…
Язык его прилип к гортани,
Невнятно Гриша говорит:
– Ваше Величество, не смею
Поверить я своим ушам!
К престолу преданность имею!
За вас и жизнь и честь отдам!
Она смеется, увлекает
Его с собою в будуар
И быстро мантию сменяет
На белый пышный пеньюар.
Царица, будучи кокоткой,
Прекрасно знала к сердцу ход.
К алькову царственной походкой
Она его, смеясь, ведет.
Вот он с царицей у алькова
Стоит, подавлен, потрясен,
Не ждал он случая такого,
Уж не с похмелья ль этот сон?
Она ж, полна любовной муки
И лихорадочно дыша,
Ему расстегивает брюки…
В нем еле теплится душа.
– Снимите, черт возьми, лосины!
Ну что стоишь ты, словно пень?! —
Орлов дрожит, как лист осины,
Совсем безрукий, как тюлень.
Хоть наш герой и полон страху,
Сильнее страха юный пыл.
Спустила Катя с плеч рубаху —
И в изумленьи он застыл…
И молодое тело, плечи,
Ее упругий пышный бюст,
Меж ног кудрявый ее куст
Сразили Гришу, как картечью.
Исчезнул страх. Застежки, пряжки
Остервенело Гриша рвет
И ослепительные ляжки
Голодным взором так и жрет.
Звук поцелуев оглашает
Ее роскошный будуар,
Орлов е…дак свой вынимает,
В груди горит желанья жар.
Его царица упреждает
И, нежной ручкой х…й держа,
Раздвинув ноги, направляет
Его в свою п…зду, дрожа.
И, навевая страсти чары
Моей возлюбленной чете,
У изголовья милой пары
Амур кружился в высоте.
Амур, Амур! Немой свидетель
Неописуемых картин,
Скажи, не ты ли сцены эти
Нам навеваешь? – Ты один!
У всех племен, у всех народов
Любви поэзия одна,
И для красавцев и уродов
Она понятна и родна.
Перед Амуром нет различий,
Ни этикета, ни приличий,
Чинов и рангов – все равны!
Есть только юбка и штаны!
Однако к делу! Продолжаю
Описывать событий ход.
Зачем я, впрочем, называю
Событьем этот эпизод?
– Ой, ой! – Она под ним завыла.—
Поглубже, миленький, вот так!
Целуй меня’ Ах, что за сила
Твой изумительный е…дак!
Ну что молчишь? Скажи хоть слово!
– Да я не знаю, что сказать.
– Я разрешаю сквернословить.
– Сиповка, б…ядь, е…ена мать!
– Ну что ты, Гриша, это грубо!
Нельзя же так, хоть я и б…ядь…
А все же как с тобою любо!
Как ты умеешь пое…ать!
Тут, разъярившись, словно лев,
Набравшись храбрости и силы,
Григорий крикнул, осмелев:
– А встань-ка раком, мать России!
Любови служит хмель опорой.
Найдя вино в шкапу за шторой,
Орлов бутылку мигом вскрыл
И половину осушил.
И, выпив залпом полбутылки.
Орлов, неистов, пьян и груб,
Парик поправил на затылке
И вновь вонзил в царицу зуб.
Облапив царственную ж…пу,
Е…ется, не жалея сил,
Плюет теперь на всю Европу —
Такую милость заслужил.
Подобно злому эфиопу,
Рыча как зверь, как ягуар,
Е…ет ее он через ж…пу,
Да так, что с Кати валит пар.
Теперь Орлов в пылу азарта
Без просьбы Кати, как дикарь,
Отборного, лихого мата
Пред нею выложил словарь:
– Поддай сильней, курвята, шлюха!
Крути м…ндою поживей!
Смотри-ка, родинка, как муха,
Уселась на п…зде твоей!
Ага, вошла во вкус, б…дища!
Е…ешься, как е…ена мать.
Ну и глубокая п…здища!
Никак до матки не достать.
Орлов не знал, что Кате сладко,
Что он ей очень угодил,
Что длинный х…й, измяв всю матку,
Чуть не до сердца доходил.
Орлов е…ет, е…ет на славу
О ж…пу брякают м…де.
Е…ет налево и направо,
Да так, что все горит в п…зде!
– Ой, милый, глубже и больнее! —
Катюша просит впопыхах,
С минутой каждой пламенея,
Паря, как птица в облаках —
– Что там ты делаешь со мною?..—
Она любила смаковать:
Во время каждой е…ли новой
Себя словами развлекать.
– Что делаю? Е…у, понятно,—
Орлов сердито пробурчал.
– Чего, чего? Скажи-ка внятно!
– Е…у-у-у, – как бык он промычал.
«Е…у, е…у» – какое слово!
Как музыкально и красно!
Е…анье страстное Орлова
С Катюшей длится уж давно.
Но вот она заегозила
Под ним, как дикая коза,
Метнулась, вздрогнула, завыла,
При этом п…ув три раза.
Орлов хоть был не армянином,
Но все ж при этом п…рдеже
Задумал х…й, торчащий клином,
Засунуть в ж…пу госпоже.
Х…й был с головкою тупою,
Напоминающей дюшес.
Ну как с з…лупою такою
Он к ней бы в задницу залез?
Там впору лишь залезть мизинцу…
Другая вышла бы игра,
Когда бы на х…й вазелинцу…
Ведь растяжима же дыра!
Он вопрошает Катерину:
– Кать, не найдется ль вазелину?
Хочу тебя я в ж…пу…ть…
– Ах, вазелин! Он, кстати, есть.
Достала банку с вазелином,
З…лупу смазала сама:
– Григорий, суй, да вполовину,
Иначе я сойду с ума.
– Катюша, ты трусливей зайца…—
Вдруг крик всю спальню огласил:
– Ой, умираю! – Он по яйца
Ей с наслажденьем засадил.
Она рванулась с мелкой дрожью,
И в то же время х…й струей
Стрельнул, помазанницу Божью
Всю перепачкав м…лафьей.
– Хочу сосать! – Она сказала
И вмиг легла под Гришу ниц,
Платочком х…й перевязала
Для безопаски у яиц,
Чтоб не засунул х…й свой в горло
И связок ей не повредил.
Как давеча дыханье сперло,
Когда он в ж… засадил!
Она раскрыла ротик милый;
Изящен был его разрез,
И х…й разбухший, тупорылый
С трудом меж губками пролез.
Она сосет, облившись потом,
Орлов кричит: – Сейчас конец! —
Она в ответ: – Хочу с проглотом!
Кончай, не бойся, молодец!
Он стал как в лихорадке биться,
Глаза под лоб он закатил
И полный рот императрице
В одну секунду напустил.
Та связок чуть не повредила.
Едва от страсти не сгорев,
Всю м… проглотила,
Платочком губы утерев.
Орлов уж сыт. Она – нисколько.
– Ты что – в кусты? Ан нет, шалишь!
Еще е…ать меня изволь-ка,
Пока не удовлетворишь!
«Эге, однако дело скверно.
Попал я, парень, в переплет:
Не я ее – она, наверно,
Меня до смерти зае…ет…»
Д…оча и с помощью м…нета
Она бодрить его взялась.
Орлов был молод – штука эта
Через минуту поднялась.
А за окном оркестр играет,
Солдаты выстроились в ряд,
И уж Потемкин принимает
Какой-то смотр или парад.
«Мне нужно быть бы на параде,
Себя на миг хоть показать…
Как трудно мне, царице-б…яди,
И власть и страсть в одно связать!»
И снова на спину ложится
И поднимает ноги ввысь…
Да, Гриша и императрица
Уж не на шутку разъе…лись.
Скрипит кровать, трещит перина.
А на плацу шагает рать:
– О, славься днесь, Екатерина!
О, славься ты, е…ена мать!