Ну, пусть писал… Так мы, наверно, что-нибудь напутали. Нет, Геша, ерунда все это.
— Сам ты ерунда! — с обидой в голосе выкрикивает Геша и выбегает из класса.
Лене становится жалко его. Наверно, Геше самому уже теперь неинтересно. Но ведь он упрямый. Ни за что не признается…
В три часа дня Леня просовывает голову в дверь кабинета физики, где идет занятие радиокружка.
— Можно? — робко спрашивает он.
— Заходи… Смелее, смелее.
Леня заходит в кабинет и столбенеет от изумления.
«Последнему из племени шерлокхолмсов»
Дома никого нет. Мама с Ирочкой ушли к соседке тете Глаше на консультацию. В детском саду будет новогодний бал, и Ирочке шьют балериновое платье. Папа еще на работе, а дядю Петю Геша не видит уже второй день. И хорошо, что не видит. Неловко как-то Геше встречаться с ним. Шерлоку Холмсу хорошо было. Он со своими преступниками в одной квартире не жил. А тут попробуй, следи за дядей Петей, когда он такой веселый и всегда улыбается.
И, наверное, никакой он не таинственный человек. Правильно говорит Ленька — выдумки все это. И уже неинтересно стало. Но все равно надо продолжать. Уж теперь-то, после ссоры, отступать никак нельзя. Назло Леньке! И пусть выдумки, все равно он докажет…
Что докажет? Ничего не докажет.
Ребята в кружке строят корабль. И управлять им будут по радио. Как это по радио? Наверно, пустят корабль в ванну. А в другой комнате будет радиопередатчик. Что кораблю прикажут по радио, то он и сделает. Скажут повернуть налево — он и повернет. Скажут направо — и он направо. Здорово!
Здорово-то здорово, но он-то здесь причем?
Ну и пусть! Подумаешь, игрушек он не видел!
Геша ходит по комнате злой, как кот Васька, когда его таскают за хвост. Что делать? Разве грибов маринованных покушать с досады?
В знакомой банке уже почти ничего не осталось. Лишь две грибных ножки сиротливо плавают в бесцветном соусе. Геша вылавливает ножку и отправляет в рот. Но тут же, брезгливо морщась, выплевывает ее обратно. Фу, гадость! Совсем пресная, насквозь водой пропиталась.
В передней хлопает дверь. Дядя Петя пришел. И с ним еще кто-то. Ходят по комнате, смеются.
Вскоре в комнате дяди Пети начинает говорить радио. Оно запущено на полную мощь. Геша слышит страшный писк, треск, грохот. И вдруг раздаются слова:
— «Волна-3»… «Волна-3»… Это я, Петр. Это я, Петр. Как слышите? Прием.
Дядя Петя говорит по радио. Почему так громко? Вероятно, он думает, что никого нет дома.
— «Волна-3»… «Волна-3», — продолжает дядя Петя. — Меня кто-то обнаружил. Круг сжимается. Адскую машину держать у себя больше не могу. Поставил ее в кладовую на верхнюю полку… Как слышите? Прием.
У Геши пересыхают губы от волнения. Становится жарко. Значит, все-таки он прав! Значит, адская машина существует. Она здесь, рядом, в кладовой.
Дослушать ему не удается — вернулась мама с Ирочкой. Зато теперь он не один. Можно действовать смелее.
Геша подходит к кладовой и осторожно приоткрывает дверь. Так и есть! На верхней полке лежит чемоданчик.
«Тик-так! Тик-так», — раздается в тишине.
Геша бледнеет. «Тик-так!» Это значит, что механизм адской машины заведен. Еще несколько минут — и дом взлетит на воздух. Он бросается в комнату.
— Мама! Скорей! В кладовой адская машина!
Мама смотрит на Гешу так, словно хочет сказать: с ума сошел! Идет к кладовой и снимает с полки чемодан.
— Осторожно, мамочка!
Геша отпрыгивает в сторону и закрывает лицо руками. Но взрыва нет. Круглыми от страха глазами Геша решается, наконец, посмотреть на открытый чемодан. Он почти пуст — один лишь будильник.
— Вот, возьми. В чемодане письмо тебе лежит, — говорит мама и подает Геше белый конверт с надписью:
«ГЕШЕ, ПОСЛЕДНЕМУ ИЗ ПЛЕМЕНИ ШЕРЛОКХОЛМСОВ.»
Геша поспешно вытаскивает письмо и читает:
«О великий разгадыватель тайн!
У тебя глаза зорче, чем у стенного орла. Ты сумел в темной прихожей разглядеть пистолет в моей руке.
Но увы! Это был не пистолет, а карманный фонарик.
У тебя и твоего друга уши чутче, чем у зайцев. Вы услышали слова, которые я выстукивал на ключе для тренировки.
Но вы плохо знаете азбуку Морзе: точка — это не «а», а «е». «Адская ма» — это не адская машина, а ейская махорка.
У тебя догадка остра, как бритва. Ты сразу догадался, что дом на Партизанской — таинственный дом и что живут там мои сообщники. Но ты ошибся. В этом доме живет не преступник, а главный конструктор нашего завода. Он заболел, и я приходил к нему по делу.
У тебя нюх тоньше, чем у гончей. Ты учуял, что я спрятал в подвале адскую машину. Но вот беда — ты ее не нашел. Лишь разбросал по всему сарайчику мои старые тетради (кстати, тебе придется собрать их снова).
Зато ты обнаружил адскую машину сейчас. Ну, как она тебе нравится?
Твой таинственный сосед,
Геша ошеломлен. Откуда дядя Петя все знает?
— Что там написано? — улыбаясь, спрашивает мама.
— Так, ничего.
Геша бежит в спальню. Здесь он забивается в угол между гардеробом и стеной и дает волю слезам. И чего он только плачет? Наверное, сам не поймет.
Дверь тихо открывается. Это… дядя Петя.
— Геша, где ты?
Геша молчит. Но дядя Петя уже заметил его.
— Что, обиделся? Вот это зря. Я ведь пошутил… Ну, пошли ко мне, я тебе кое-что покажу.
Широкая ладонь ложится Геше на шею и легонько подталкивает вперед. Геша чуть-чуть сопротивляется, но все же идет. Еще бы — в комнату дяди Пети!
Ну и комната! Сколько здесь всяких аппаратов! Вот самодельный телевизор с огромным экраном — с полметра, наверное. Большущий приемник — таких Геша еще не видел. А это, на отдельном столике? Наверно, радиопередатчик. Дядя Петя садится возле него, надевает наушники.
— Геша!
Геша быстро оборачивается. За ним стоит… Ленька.
— Как ты сюда попал? — удивляется Геша.
— А я с дядей Петей пришел, — говорит Леня, улыбаясь во весь рот. — Никакой он не враг вовсе, а самый обыкновенный человек. То есть не самый обыкновенный, а руководитель нашего кружка. Он на радиозаводе работает конструктором. На войне был — радист первого класса. А теперь радиолюбитель. Вот! Сегодня я пошел на кружок и вдруг вижу — он! И он меня тоже узнал. Еще тогда меня видел, когда я в окошко смотрел. И про погреб знает — ему дворник говорил. Ну и спросил меня, зачем мы все это делаем. Я рассказал. Вот он хохотал, вот хохотал!.. А потом позвал к себе домой. Мы с ним тебе письмо написали и чемодан с будильником на полку положили. Здорово, а?
Геша стоит растерянный. Что делать? Сердиться? Вроде бы не за что.
Смеяться? Над самим собой, да?
— Еще друг называется, — неуверенно начинает он.
— Тихо! — вдруг говорит дядя Петя. Он сидит с сосредоточенным лицом у радиопередатчика и вслушивается в позывные. Затем берется за ключ и начинает выбивать четкую дробь:
— Тук-тук… тук-тук-тук…
Закончив передачу, дядя Петя снимает наушники и весело потирает руки.
— Ну, шерлокхолмсы, угадайте-ка, с кем я сейчас разговаривал?
— С Москвой! — в один голос кричат ребята.
— Не угадали… — Дядя Петя склоняется над радиолюбительским журналом и пишет:
«29 декабря… в 20 часов 37 минут установил двустороннюю связь с дрейфующей станцией «Северный полюс…»
Северный полюс… Перед ребятами на секунду встают бескрайние снежные просторы далекой Арктики. Вот поселок смелых советских полярников. У радиопередатчика склонился человек в меховой куртке. Он очень далеко отсюда — многие тысячи километров. Но дядя Петя говорил с ним сейчас. Вот отсюда, из этой комнаты! На их глазах!
Геша и Леня переглядываются. Они без слов понимают друг друга. Решено! Они будут радистами. Да, да, только радистами, как дядя Петя.
Разве может быть на свете что-нибудь еще интереснее?
Ежовые рукавицы
Валерка захлопнул дверь квартиры и стремглав сбежал по лестнице. Выскочив из подъезда, он остановился, сунул руки в карманы и пошел медленным шагом, заставляя себя смотреть только вперед.
На углу он все-таки не выдержал и оглянулся: а вдруг Тамара бежит за ним? Но сзади никого не было. Валерка вздохнул с облегчением, перешел дорогу и шлепнулся на скамейку в скверике.
Вот ведь как бывает: хочешь помочь человеку, а вместо этого — неприятность. Откуда он мог знать, что утюг такой горячий?.. Тамара как раскричалась: «Кто тебя просил?» А сама каждый день твердит, что он ей совсем не помогает. И вот только собрался помочь, она сразу драться. Еле ноги унес! Как будто он нарочно ей блузку прожег. Да и дырка-то совсем небольшая, вполне можно заплату пришить.
Нет, Тамара просто придирается к нему. И вообще, с тех пор, как она поступила в свой медицинский институт, дома стало невозможно жить. Ребят к себе не води — они, видите ли, мешают ей заниматься! Не кричи, не свисти, не стучи… Да кто он, в конце концов, — мальчик или девчонка какая-нибудь!
И главное, злопамятная! Теперь весь день дома не появляйся — обязательно отлупит… Ой, скорей хоть бы мама с папой с курорта возвращались. Он тогда им все расскажет: и как Тамара маминой губной помадой красилась, и как косы остричь хотела.
Но когда они еще вернутся! Ведь только неделя прошла, как уехали…
— Ты что здесь делаешь?
Валерка машинально шарахнулся в сторону. Но тут же сообразил: голос-то ведь Адъютанта.
Точно, он! Стоит Сережка Королев в своих коротеньких штанишках, маленький, круглый, руки по швам протянул — ребята его за эту привычку и еще за то, что он вечно за Валеркой тянется, куда бы тот ни шел, Адъютантом прозвали.
— Ничего не делаю. Так сижу, отдыхаю.
— А ты почему из подъезда так быстро выбежал? Я из окна видел. Опять Тамара, да? — сочувственно спросил Адъютант.
Таиться от него не было смысла.
— Опять, — горестно кивнул головой Валерка. — Дерется… Только ты никому не говори, слышишь! — спохватился он. Еще сболтнет Адъютант одному, другому — и пойдет по двору слух, что его побила сестра. — Вообража