Кристал наконец убедила Стефани присоединиться к вечеринке. Стеф действительно не хотела веселиться, но согласилась поиграть на “Терменвоксе” для них. Она всегда хотела сыграть на нем для своих друзей, но также всегда думала, что те будут считать ее занудой. Качки и болельщицы всегда высмеивали ребят из своей компании. Она не хотела, чтобы кто-то думал, что она “ботаничка”.
В центре гостиной Стефани начала играть. Она играла партию соло “Ave Maria” для “Терменвокса”. Ее друзья собрались вокруг нее, на горчично – желтых диванах и стульях. Рик и Кевин никогда раньше не слышали о таком инструменте. Они в пьяном изумлении наблюдали, как играет Стефани. Когда ее пальцы покачивались в воздухе, призрачная музыка, подобная звучанию электронной скрипки, плавно растекалась по тускло освещенной комнате. Кевин не мог поверить, что на “Терменвоксе” играют, не касаясь какой-либо части инструмента. Он не понимал, как Стеф может играть мелодию, просто манипулируя руками в воздухе.
Стефани вливала свои эмоции в эту мелодию. Для них это был очень важный момент.
Десдемона нашла мелодию грустной и жуткой, хотя всегда думала о “Ave Maria” как о более красивой песне. Даже Джейсон потерял дар речи. Через пару минут Стефани начала думать о том времени, когда ее брат ласкал ее спину, во время игры на “Терменвоксе”. Это было до того, как они начали заниматься сексом. Она была смущена и встревожена, но не помешала ему это делать. Она просто продолжала играть, пока он гладил ее плечи, шею и поясницу. На глаза Стефани навернулись слезы. Она попыталась смахнуть их, но они продолжали течь.
Глаза Джейсона тоже были полны слез. Он думал о своем брате. Он думал о том, как здорово Стефани играет, о том, что его брат мог бы быть также хорош, если бы прожил достаточно долго. Он мог бы тусоваться с ними и играть дуэтом со Стеф прямо сейчас.
На середине мелодии Стефани опустила руки. Мелодия превратилась в статический шум.
Больше она не могла играть.
– Эй! – встрепенулась Десдемона. – Что случилось? – она была слишком пьяна, чтобы заметить слезы Стеф.
– Прости, – пробормотала Стефани, вытирая глаза.
Джейсон смотрел на нее широко открытыми глазами. Он вытер слезы и прочистил горло.
– Продолжай играть, – сказал он.
Стефани шмыгнула носом.
– Я сказал, – Джейсон встал, – продолжай играть.
– Прости, – всхлипнула Стефани. – Я больше не могу.
– Да брось, – настаивал Джейсон, его голос задрожал, а лицо покраснело.
– Джейсон, с нее достаточно, – вступилась Кристал. – Оставь ее.
Джейсон бросился мимо Кристал, схватил Стеф за руки и удерживал их над “Терменвоксом”.
– Продолжай, блядь, играть!
Инструмент завизжал в ответ, когда Джейсон боролся с ее руками.
– Джейсон! – возмутилась Крист. – Что ты, на хер, делаешь?
Тот изо всех сил сжимал запястья хныкающей Стефани. Он притянул ее к себе и злобно прошептал на ухо: – Я просто хочу послушать твою игру еще немного.
– Не будь хуйлом, мужик, – вступился Кевин.
– Просто закончи эту гребанную песню, ебаная пизда, – прошипел Джейсон так, чтобы никто другой не слышал, кроме Стефани. Она оттолкнула его и, плача, выбежала из комнаты.
– Почему, черт возьми, ты должен был сделать это? – взбесилась Десдемона.
– Что? – удивился Джейсон. – Мне понравилась песня и я хотел, чтобы она продолжала играть. В чем проблема?
– Тебе не обязательно быть таким хуйлом, – сказал Рик.
– И ты туда же, Рик? – возмутился Джейсон. – Почему вы все взъелись на меня? Она – та, кто заебует нас всю поездку, постоянно плача. Она даже не смогла закончить простую мелодию.
Кристал и Десдемона встали и вышли из комнаты. Рик и Кевин последовали за ними. Джейсон остался, тупо уставившись на желто-горчичную мебель.
– Пошли вы все на хуй, – пробурчал он.
Затем подошел к “Терменвоксу” и пошевелил пальцами над ним, как это делала Стефани. Все, что прозвучало в ответ – было уродливыми электронными визгами.
ГЛАВА 3РИК
Рик сидел рядом с Кевином. У него был секрет, и он до смерти хотел им поделиться.
– Почему ты так на меня смотришь? – спросил Кевин.
Рик улыбнулся. Он хотел рассказать ему, но должен был дождаться ночи. Хотя он любил женщин, Рик был более гомосексуален, чем бисексуален. Он не знал этого о себе, пока не начал спать с Кевином. Ему нравилась мужественность. Ему нравились мускулы и сильные личности.
Он никому не говорил, но Десдемона действительно была не так уж и важна для него. Если бы она бросила его, он был бы совершенно счастлив только с Кевином всю оставшуюся жизнь.
Иногда он задавался вопросом, не будет ли ему лучше без нее. После того, как у нее появился “ирокез” и все эти татуировки, она стала меньше привлекать Рика. Она была больше похожа на парня, но не на парня его типа. Если бы она набрала пятьдесят фунтов мышц и сделала “ежик” вместо “ирокеза”, то, вероятно, привлекала бы его больше. К сожалению, это не стиль Дес.
В лесу было что-то живое. Что-то не совсем человеческое. Оно точило зубы о скалы и питалось живыми лягушками у ручья. Оно видело огни вдали. Огни в месте, которое обычно было темным. Было что-то плохое в этих огнях. Что-то злое. Оно должно погасить эти огни. Оно должно сделать зло в ответ, все возможное зло, и исчезнуть…
Десдемона мочилась в кустах неподалеку. Она все еще была пьяна, и ее колени раскачивались, когда она приседала. Сорняки щекотали ей задницу. Ее все время передергивало от страха, что щекочущие ощущения могут быть вызваны черными пауками, ползающими по ее промежности.
Она закрыла глаза, надеясь, что скоро закончит, но было выпито так много, что она продолжала и продолжала мочиться.
– Я пиздец как ненавижу природу, – проворчала Десдемона, в бешенстве от того, что туалеты в хижине не работают.
Она хотела бы уметь мочиться с балкона, как это делали ребята. Это было бы намного проще.
Она слышала, что продается специальное устройство, маленькая пластиковая (иногда картонная) воронка, которую девушки могут использовать, чтобы мочиться стоя. Если бы у нее была хотя бы одна из них, она бы использовала ее. Дес хотела бы стоять рядом с парнями и отливать с балкона вместе с ними.
Позади послышался звук, похожий на хруст сломанной ветки. Она перестала мочиться и оглянулась. В лесу было тихо. Никаких звуков. Дес не была уверена, может шаги были только в ее воображении. Она не могла прислушаться потому, что ее моча громко плескалась на землю.
Еще один хруст ветки. Десдемона не могла точно сказать, откуда он послышался. Луна была достаточно яркой, чтобы видеть на десятки футов в каждом направлении. Никакого движения.
Никто не рыщет в темноте. Лишь лягушки начали квакать вокруг нее. Сначала пара, потом все больше. Она не могла их видеть, но она была уверена, что это именно лягушки. Кваканье не дало ей услышать следующие шаги. Она подтянула брюки и поспешила обратно в дом.
– В следующий раз, когда мне нужно будет поссать, – подумала она, – я возьму пистолет Джейсона.
Кевин и Рик, беседуя, разглядывали гостиную, когда туда ворвалась Десдемона, потирая свои татуированные руки и дрожа. Рик выглядел немного раздраженным тем, что она прервала их.
Его голова пьяно покачивалась.
– Там, пиздец, как холодно, – сказала Дес. – Я, пиздец, как ненавижу ссать в лесу.
Кевин застегнул свою молнию: – Подожди, пока тебе захочется посрать.
– Да ну, нах, – ответила Десдемона. – Я подожду и посру, когда мы вернемся домой.
– Удачи, – ухмыльнулся Кевин.
Дес открыла пиво и сделала глоток. В рту у нее была полная бяка.
– Где Кристал? – спросила она.
– Сказала, что собирается положить Джейсона в постель, – ответил Рик.
– Она вернется?
– Нет, – сказал Рик. – Джейсон сказал, что у них будет горячий вонючий секс.
– Вонючий? – переспросил Кевин. – Он что, собирается нагадить на нее или что-то в этом роде?
– Кливлендский пароход?* – поддержала Дес.
– Горячий Карл?* – подхватил Кевин.
– Грязный Санчес?* – добавил Рик. (*названия разных сексуальных игр с аналом и дерьмом в BDSM – прим. пер.)
– Ага, точно, – сказала Десдемона. – Вы знаете, какая брезгливая Кристал. Она бы не сделала ничего подобного и за миллион лет. У нее, вероятно, самая нормальная сексуальная жизнь, “нормальней” любого, кого вы когда-либо встречали. И Джейсон, как вы знаете, чпокает ее только в миссионерской позе. Он, вероятно, даже не позволяет ей быть сверху.
– Что за долбанутая пара, – проворчал Кевин.
– Кстати о сексе, – заметил Рик, вставая с дивана. – Вы готовы?
– Да, черт возьми! – ответил Кевин.
– Ты, наконец, собираешься сделать это? – прищурилась Десдемона. – После всех этих месяцев?
– Ага, – отвечает он. – Мой врач сказал, что сейчас я могу без проблем трахаться.
– Я даже представить себе не мог, чтобы мочеполовая инфекция длилась так долго, – сказал Кевин. – По крайней мере, ты не заразил нас.
– Вот почему я не снимал трусы во время секса, – пояснил Рик.
– Настало время, попыхтеть тебе снова, – улыбнулась Дес. – А то ты только сосешь, пытаясь довести меня до оргазма своим языком.
– Да уж, чувак, у тебя довольно короткий язык, – поддержал Кевин. – Дес может засунуть свой язык в мою задницу в три раза дальше, чем ты.
– Пошли уже, – раздраженно сказал Рик.
Он зацепил “Терменвокс”, когда пересекал комнату. Рик действительно ненавидел, когда его критиковали или дразнили, даже когда его самые близкие друзья просто шутили и не намеревались сделать ему больно. Он мог другим надрать задницу и за гораздо меньшее.
Кристал и Джейсон были в хозяйской спальне. Они сняли простыни с кровати, а затем застелили ее постелью, которую привезли с собой. Кристал отказывалась спать где-либо, без своего постельного белья. Она даже приносила свои простыни и одеяла в дом Джейсона и застилала кровать всякий раз, когда оставалась на ночь.
– Ты готова пошалить? – спросил Джейсон, пьяно пошатываясь над кроватью, в одних белых трусах и носках.