— А тот, что подошел? Ну, перед тем, как я уехала.
— Он их отговаривал. А тот, что с тобой трепался, вдруг стал его ругать. А потом они в лес ушли. Прямо через кусты.
Прямо через кусты… Бедный Волк. На кочках посшибает себе ноги. Он ведь манежный конь, он не умеет ходить по неровностям.
Эля развернула Волгу.
— Звони Мише на конюшню. Я поехала их искать. Пускай приходит сюда и приводит кого-нибудь с собой. Я на связи.
Дождь припустил. Эля оглянулась. Анечка почти исчезла в шорохе косых линий. Нет, без Максимихина здесь не обошлось. Он узнал бывшую одноклассницу, он насоветовал приятелю увести коня. Да, да, все было так! Фантазии родили злость. Вот теперь она точно найдет Волка, хотя бы для того, чтобы самой себе доказать, что не зря ненавидела Максимихина.
— Такой рыжий, с чубом… ну тот, что потом подошел… он — с ними?
Подбил, больше некому. Родион сам не мог…
— Нет! Он просто ушел.
— Куда ушел?
Эля вернулась. Не вязался в голове тот образ, что она себе старательно создавала, и то, что сейчас рассказывала Анечка.
— Он сначала пытался их остановить, а потом… — Она повертела головой. — Потом… он куда-то туда побежал.
Направление было абстрактно. В кусты, короче.
Просто у него не получилось сделать гадость. Он не ожидал! Он был занят!
Эля склонилась, пытаясь разглядеть на расплывшейся земле следы копыт. Они были хорошо видны. Глубокие вдавлинки, спешно набиравшие в себя воду. Подогнала обалдевшего Волгу, который, может, впервые ступал в дикую природу. Ничего, Волк тоже не мустанг-иноходец, он не уведет воров далеко, встанет.
Они ломились сквозь редкий подлесок. В душе Эля ощущала странное чувство азарта. Лес перед ней вдруг раскрылся и лег к ногам исписанной книгой следов и шорохов. Звуки, малейшие приметы — все начинало вести ее по следу. Морось превратилась в тяжелый дождь, падающий отвесно, каждой каплей вбивая в землю право воды здесь быть.
Следов на земле уже видно не было, но поломанные кусты, взрытая палая листва, стертая с одного края дерева вода вели Элю вперед. А еще сотовый. Она вдруг вспомнила, что Родион оставил ей свой номер. Заледенелыми пальцами достала трубку, послала вызов. Не ждала, что ответят. С чего преступнику отвечать? Соединение установилось внезапно, из трубки сразу обрушился на нее смех, шорох дождя, плавающие голоса.
— Да держи ты! Держи!
— Ой, смотри, он идет!
— Да держи!
— Смотри, собаку потеряли.
На заднем плане зашлась лаем мощная псина. Эле послышался топот.
— А чего это я держу? — вдруг четко произнес Родион, и связь прервалась.
Где-то неподалеку, и правда, лаяла собака. Надо туда!
Прошлепали через болото, пересекли речку.
В голову полезли неправильные мысли о том, как тяжело будет отмывать Волгу от всей этой грязи.
Кусты легко раздались под полутонной массой, выпустили на дорогу.
Навстречу бежали. Сумасшедший спортсмен в низко натянутой на глаза шапочке.
— Простите! Вы тут не видели двоих на лошади?
Она склонилась, чтобы быть ближе к человеку. Намокшая кожа седла стала скользкой. Элю повело вниз. Бегущий поднял голову.
И тут она чуть не свалилась, потому что это был Максимихин. Он хмыкнул одной стороной рта, обнажая кривые зубы.
— Это ты! — Эля дернула повод, заставляя разошедшегося Волгу резко остановиться, приседая на задние ноги.
— Они у озера.
— Это ты им помог! — Почему-то сразу забылось все. В голове осталось только — Максимихин всегда виноват.
— Дура!
Он побежал дальше. Некстати вспомнила — хотела поговорить, хотела все объяснить!
Обернулась. Он стоял и смотрел на нее.
— Чего? — спросила испуганно.
Сейчас, как в американском фильме, достанет пистолет и начнет стрелять.
— Жду, когда попросишь помочь.
— Зачем?
— Ты Репу не знаешь. Больная башка — это у них семейное.
— Нужен ты кому!
Она пустила коня рысью, гадая, с чего вдруг Сашка стал таким добрым. Раньше за ним подобных чувств не наблюдалось. Она старалась вести коня по бровке, на асфальте ему было неудобно. Но конь постоянно спотыкался о камешки. Эля чертыхалась.
«Что ты, добрый конь, спотыкаешься?» А дальше река Смородина, Калинов мост и Змей Горыныч о трех головах. Без меча Кладенца с ним не справиться.
Оглянулась. Дождь. Серая завеса. И ни одного человека на дороге.
Ну, ладно.
Заверещал сотовый.
— Ты где? — Голос Миши страшен.
— Мне сказали, они на озере. Я еду туда.
— Будь осторожна.
А чего тут осторожничать? Приедет, даст в лоб, отберет коня, вернется на площадку. Пока Миша примчится из конюшни с доброй дюжиной сабель, она уже будет на месте.
Дорога спустилась в лощину. Здесь собрались ленивые лужи. От поднявшихся брызг Волга припустил сильнее. Взобрались на пригорок. Набрякшие от влаги длинные ветки боярышника потянулись к дороге, создав арку. Волга поджал уши, перешел на дерганый галоп. Эля привстала в стременах, чтобы лучше видеть дорогу.
Поворот. С налету они выскочили на свободное пространство луга с прудом. За дождем ржали. Волга навострил уши, задрал голову. Шаг у него стал напряженней. Он несся к воде. На крутом спуске заскользил, оседая на круп.
Дождь стал реже, словно специально хотел показать жуткую картину.
Волк прыгал на топком берегу, соскальзывая по глинистой почве в озеро. Рывками выдергивал себя из тряской воды, пытался встать на землю. Криками его загоняли обратно.
— Прекратите!
Обалдевший Волга шарахнулся вверх по склону, затанцевал на месте, стал вскидывать передние ноги, показывая, что к воде ближе он не пойдет.
— Оставьте коня!
Родион смеялся. Мокрые волосы еще больше закудрявились, рубашка прилипла к телу. Он месил ногами грязь, сам оступался, но упорно спихивал коня в воду.
— Уйди! Мы сейчас устроим купание красного коня.
Его приятель хмельно улыбался. Он стоял, сунув руки в карманы. По лицу его струилась вода, затекала в раскрытый в улыбке рот.
Родион кинул в коня комком грязи. Волк взвился на дыбы и вновь сполз в озеро.
Волга прыгал, не желая спускаться.
— Не трогайте его! — орала Эля, безуспешно воюя с упрямой животиной.
Надо было, конечно, слезать на землю и самой бежать на выручку. Но она боялась отпускать Волгу. Конь был сейчас в таком возбуждении, что мог смотаться в лес. Ищи его потом.
— Да пошел ты! — Родион хлестнул Волка, и тот по брюхо ушел в воду.
Эля не выдержала. Бросила стремена, выпадая из седла.
Рядом кто-то оказался. Она решила, что это Анечка. Не глядя, сунула повод.
— Подержи!
— Сама держи, — оттолкнули ее руку.
Максимихин прошел мимо, к воде. Долгую минуту Эля смотрела на него. Он казался призраком, вестником из прошлого. Тощий, неуклюжий, шагал по скользкому склону, чуть выставив правую руку, мало что не касаясь пальцами земли — до того крутой оказался склон. Он шел и что-то кричал двум мокрым фигурам у воды. Их уже невозможно было различить — где Родион, а где его приятель. Они еле держались на ногах, вяло отмахивались от приближающегося Максимихина и, самое страшное, смеялись. Запрокидывая головы и ломаясь в коленях. Им все это было смешно. Они развлекались.
Эля резко дернула тоже заглядевшегося на это зрелище коня и повела его наверх. В гордом одиночестве Волга долго не простоит, сбежит. Его надо было привязать. К любому кусту, торчащему на гребне.
Тонкие, мокрые ветки. Повод соскальзывал. Замерзшие пальцы ломались в попытке завязать мокрый кожаный узел. Намотала повод, чуть не изодрав морду Волги ветками, и скорее-скорее вниз. Видела, что на берегу творится куча-мала, что Волк шагает в воде по брюхо, что он вот-вот скроется за кустами. Три фигуры сцепились, совершая пьяный танец дождя. Вот один упал, покатился по склону и… засмеялся.
— Волк! Где ты? — звала Эля.
Коня уже было не видно: низкие ветки скрыли его, дождь, как нарочно, мешал смотреть. Послышалось испуганное ржание. На него отозвался с дороги Волга.
Эля кинулась в воду.
— Куда ты?
Максимихин рванул ее за плечо, так что она поскользнулась и упала.
— Идиот! Там же конь! Он утонет. — Хотелось дотянуться, хотелось ударить! Он снова ей мешает! Он всегда ей мешает.
Сашка вглядывался в переплетение веток.
— Лошади плавать умеют, — словно выплюнул он из себя. По губам текла вода, капли летели изо рта вместе со словами.
Эля извернулась, подползая к берегу.
— Пусти меня! Он не умеет! Он напуган.
— Тогда зачем он нужен? — Сашка отпихнул ее подальше, а сам стал осторожно пробовать чавкающую под ногой почву.
— Смотрите! Он купается! — засмеялись в стороне.
Приятели сидели на земле, показывали на куст и со смехом валились на спины.
Реакция была странная.
— Чего это они? — испугалась Эля.
— Обдолбанные.
— Оба?
Такое ей в голову не приходило. А ведь и правда, ведут себя странно. Как она могла это не увидеть?
Захотелось еще раз посмотреть, внимательней, чтобы запомнить. Никогда не видела наркоманов.
Сашка поймал ее любопытный взгляд и объяснил его себе по-другому.
— Влюбилась? — с горечью произнес он, качая головой. — В Репу все влюбляются. Он играет обаятельного мерзавца.
— Кто это — все? — смутилась Эля.
Сашка усмехнулся, в глазах скакнул холодный огонек.
— Тебе все имена перечислить или коня сначала достать?
У него, видимо, была своя причина ненавидеть Родиона. Его девушка ушла к этому кудрявому красавцу. Неужели?..
Эля невольно ахнула.
— Значит, будем спасать, — Максимихин отвернулся, глянул на воду. — Сыграем в святых. По воде пойдем.
Шагнул в пруд, сделал второй шаг, провалился по пояс, с трудом выдергивая ноги, двинулся вперед, стал хвататься за ветки.
Эля глянула на берег. Виновники переполоха раскинувшись лежали на земле, им явно было хорошо. Хотелось скинуть их в воду, заставить вызволять коня.
— Черт! — взвыл Максимихин. — Так и знал, что в святые мне рано записываться.