— Сядь, — в глазах его сиятельства полыхнул огонь: неугомонная какая, всё наперекор делает. Он взял кусочек белого хлеба, опуская взор на поднос, осматривая его содержимое.
Усевшись в кресло, девушка неприязненно смотрела на мужчину. Ну вот, что за гад такой? Видит же, что она едва на ногах стоит, а всё равно нужно свою власть показать. Подождите, отольются кошке мышкины слёзки.
Герард, кинжалом отрезав кусочек сочащегося жиром мяса, протянул его иноземке. Она взяла, поблагодарив, выискивая, на что бы его пристроить. По примеру хозяина положила на кусочек хлеба. Оглядев поднос, ни ложек, ни вилок не обнаружила. Можно и руками, как первобытные люди. Замков понастроили, а ложку выстругать не могут. О порционной тарелке для себя даже не мечтала.
Мясо оказалось нежным и сочным, но излишек специй перебивал его естественный вкус. На блюде вокруг него лежали тушёные овощи: морковь, репа, лук, капуста крупными кусками. Всё выглядело аппетитно. Граф налил вина, и один кубок подал Наташе. Она взяла, рассматривая тонкую изящную чеканку, обернулась на ложе и, глядя на спящего Ирмгарда, тихо произнесла:
— Пусть всё будет хорошо, — сделала несколько глотков, озадаченно посматривая на миску с крупной продолговатой фасолью. Как они её едят? Китайские палочки тоже подошли бы для еды. Решила посмотреть, как будет есть мужчина. А пока отправила в рот ярко-жёлтый кусочек моркови.
Выпив и закусив куском мяса, Герард с угрюмым видом смотрел на девчонку. Весь день он наблюдал за ней. Она казалась ему слишком простой для аристократки и слишком воспитанной для простолюдинки. Дьявол! Он ничего не понимал! Тяжело вздохнул, продолжая задумчиво рассматривать её руки, не знавшие тяжёлой работы. От неразрешимых загадок портилось настроение. Он привык всё держать под контролем, знать обо всём и обо всех, ни в чём не сомневаться. Разгадывать загадки он не любил.
В дверь, громко стуча подошвами обуви, вошла Кива, неся на подносе чашку с бульоном и блюдо с пирогами. Наташа, в очередной раз болезненно морщась, подумала: «Чем они так громыхают? Что за обувь на них? Будто барабаны стучат. Голова раскалывается».
Она неожиданно почувствовала, что захмелела. Пьянеть нельзя! Хмель развязывает язык, можно наговорить лишнего. Нужно хорошенько поесть. Только при этом деспоте ничего в рот не лезло.
Бригахбург ел фасоль, выбирая её из миски тремя пальцами, вытирая их о кусочек хлеба вместо салфетки.
Наташа отметила, что мужчина ел прилично: не чавкал, из его рук и рта ничего не падало, на одежду не капало. Он ловко орудовал кинжалом, отрезая кусочки мяса, аккуратно отправляя их в рот.
— Почему не ешь? По-моему, вкусно, — Герард сделал несколько глотков бульона из чашки.
— Вкусно. Спасибо, — соглашаясь, кивнула Наташа. Разумеется, хотелось попробовать всё, но что-то мешало расслабиться. Прислушалась к себе. Внутренний голос кричал: «Молчи!» А она хотела спросить, как он ест кинжалом, который использовал в бою по его прямому назначению? Омыл его лезвие человеческой кровью, затем им же и ест.
— Ты боишься меня, — усмехнулся граф довольно, отправляя в рот кремовый кусочек тушёной капусты. — Правильно делаешь.
Боялась ли Наташа сиятельного? Пожалуй, нет. Но опасалась. Видя, какой неограниченной властью он обладает и как все безоговорочно ему подчиняются, понимала, что с таким мужчиной нужно быть очень осторожной. Она видела его в дороге, видела его одежду, пропитанную чужой кровью, видела, как он наказал Кристофа, как блюдёт интересы себе подобных. Он слепо защищал невесту сына, не вникая в суть происходящего, не разбираясь, кто прав, кто виноват. Ты ниже статусом, значит, ты виноват. Ему нельзя перечить. Она едва не попала в подвал. Какой же замок без камеры пыток? Что там? Кольца с цепями в стенах? Дыба? Пыточные приспособления? Там есть заключённые? Там смерть.
Пирог с румяной корочкой притягивал взгляд. Наташа поспешно, чтобы отвлечься и занять рот, откусила кусочек. Пирог оказался с черникой и мёдом. Густой фиолетовый сок медленно потёк по подбородку. Девушка тыльной стороной указательного пальца провела по сладкой дорожке к уголку рта, облизывая липкие губы.
Герард проследил за её пальцем, останавливая взор на губах.
Запив эту вкусность глотком вина, Наташа расслабленно откинулась на спинку кресла. Голова гудела и кружилась.
— Позвольте мне уйти, — неповоротливый язык, определённо, не хотел её слушаться. Как-то быстро развезло. Что за вино такое пьяное? Девушка встала, придерживаясь за спинку кресла, старательно отгоняя головокружение, пытаясь сосредоточиться.
Мужчина подошёл к ней, приподнял голову за подбородок, встречаясь с осоловевшим взором зелёных глаз иноземки.
Слабая попытка высвободиться ни к чему не привела.
Подушечкой большого пальца его сиятельство провёл по нижней губе девчонки. Наклонившись, заменил палец губами, нежно касаясь её губ, чувствуя мягкую медовую липкость.
Наташа, ошеломлённая, широко открытыми глазами смотрела в его потемневшие глаза цвета вечернего неба после дождя и видела в них подрагивающие огоньки пламени горящих свечей. Дыхание перехватило, язык прилип к гортани. И что теперь? Ударить его? Разозлится. Проигнорировать? Тоже нельзя — пойдёт дальше. Мысли взвились, капитулируя, в панике разлетаясь.
— Пожалуйста, не нужно, — прошептала растерянно, пытаясь отстраниться. А по телу разливалось приятное тепло. Это всё вино.
— Придёшь ко мне после обхода, — жарко шепнул в губы девчонки Бригахбург, выпрямляясь.
Слова жгучей крапивой хлестнули по лицу. Хмель улетучился мгновенно. Наташа вздрогнула, густо краснея:
— Что? Какого обхода? — хмуро смотрела в спокойное лицо хозяина, надеясь, что неправильно поняла сказанное.
— Могу к тебе прийти сам.
Всё встало на свои места.
— Вы что, издеваетесь таким изощрённым способом? Это ваша благодарность такая? — не сдержалась Наташа, выплескивая негодование на самодовольно улыбающегося мужчину, завладевшего её мечущимися руками.
— Я видел, как ты смотрела на меня, маленькая мадьярка, — Герард держал её за руки, не давая вырваться.
— Когда это я смотрела на вас?! Да ещё та́к! — крикнула возмущённо, делая ударение на слове «так», приправив его особым смыслом. Разум отказывался принимать происходящее. Хотелось указать на бестактность мужчины, хотелось наговорить гадостей. Хотелось дать пощёчину.
Ей удалось вывернуться из крепких мужских рук. Или он сам её отпустил? Зорко следя за каждым его движением, забежала за столик у камина.
Пламя свечей плясало от потоков воздуха, то опадая, то взвиваясь. Бесформенные тени беспорядочно метались по стенам.
— Не упирайся, тебе понравилось, как я тебя поцеловал, — улыбнулся граф. Вид возбуждённой девчонки привёл в восторг, будоража воображение. Хотелось поймать её, скрутить… Он не спускал глаз с её разгорячённого лица, изогнутых приоткрытых губ, с которых готовы сорваться бранные слова. Пусть только попробует!
Наташа чувствовала себя добычей в когтях кота, который вдруг решил поиграть с мышкой. Горящими глазами ощупывала пространство, двигаясь вокруг стола в поисках чего-нибудь увесистого. А «кот» с едва заметной улыбкой наблюдал за ней, неотступно следуя за добычей с завораживающей грацией хищника, словно ожидая от неё одного неверного шага.
— Не дождётесь, — шепнула девушка, останавливаясь, вдруг поняв, что её провоцируют на заведомо неверные действия, намеренно загоняя в ловушку, туда, куда нужно ловцу.
Бригахбург — охотник! Не нужно в этом даже сомневаться! Она может представить, чем закончится такая охота. В азарте этот мужчина способен на многое. Способен на жестокость и насилие? Проявление его жестокости она уже видела на переправе. Что изображено на фамильном гербе сиятельного? Двуглавый орёл и лев. Орёл — царь в воздушном пространстве, а лев — царь зверей на земле. Это символы безграничной власти, победы и отваги, величия и духовности. Недремлющие стражи, которые видят всё. Льву, как и орлу, приписывается способность, не моргая, смотреть на солнце. Лев в геральдике олицетворяет стойкость и благоразумие, является символом грубой, физической силы.
Герард, тяжело дыша, вплотную подошёл к Наташе и, коснувшись её плеча, глухо произнёс:
— Что же ты остановилась?
— Я не буду играть по вашим правилам.
— Давай поиграем по твоим.
— Давайте, — неожиданно легко согласилась она. — Проводите меня, пожалуйста, до моей комнаты.
На лице мужчины появилось выражение заинтересованности. Он сжал локоть непокорной, увлекая к двери, за которыми стоял вооружённый стражник. Кива с накренившейся свечой в руке ожидала поодаль.
Во время шествия по коридорам Бригахбург и его пленница не проронили ни слова.
Клара, поднимаясь по лестнице им навстречу, вжалась в стену, пропуская хозяина, видя, что его внимание полностью занято его спутницей, которую он крепко держал под руку. Он её даже не заметил. Немного подумав, экономка последовала за ними, придерживаясь плохо освещённой стороны коридора.
Доведя иноземку до покоев, граф открыл дверь, пропуская ту вперёд. Сделав шаг следом, наткнулся на её руку, упирающуюся в его грудь.
— Я просила вас провести меня до́ моей комнаты, господин граф. Спасибо, — всю фразу Наташа произнесла тоном, не терпящим возражений, особо выделив слово «до».
Её аккуратный настойчивый нажим ладонью в грудь вынудил Герарда шагнуть назад в коридор. Дверь захлопнулась перед самым его носом. Мужчина отпрянул. Был бы сутулым, точно получил бы удар по лбу.
Брови сиятельного поползли вверх. Он шумно коротко выдохнул и, процедив сквозь зубы ругательство, с силой хлопнул ладонью по дверному полотну. Даже не успел заметить, как всё это у неё быстро получилось! И вообще, что это сейчас было?!
Казалось бы, такое неприятное завершение вечера в обществе бунтарки должно вызвать досаду и желание без промедления настоять на своём, но совсем неожиданно для него принесло полное удовлетворение. Довольная улыбка тронула его губы: «Что ж, посмотрим, маленькая мадьярка. Так даже интереснее».