Хотя чего это я прикидываюсь, будто не знаю причины? Все я знаю. Просто на экзамене Комов обошелся со мной мягче, чем со всеми остальными. Не настолько, чтобы это бросалось в глаза, но все же для меня это было заметно. Только мы с Таней выхватили у него четверки, все остальные довольствовались тройками и пересдачами. По правде говоря, Комов – один из тех преподавателей, с которым больше ничего не захочешь встречаться, поэтому согласишься на любую оценку, лишь бы не сидеть с ним один на один еще хоть раз.
– Вот видишь, какие чудеса вытворяют с девушкой всего лишь каблуки!
– Думаешь, это из-за них? – я заломила бровь и юркнула в столовую, придерживая дверь, чтобы Таня вошла следом.
Мы оказались в небольшом и всегда шумном помещении, насквозь пропитанном вкусными домашними запахами, с нежно-розовыми обоями и бежевыми абажурами на лампах. Самое любимое место в институте. Здесь всегда светло, всегда тепло, всегда хорошо пахнет, и даже преподы, которые тут могут появиться, не будут чего-то от тебя требовать. Чудесное место.
Застыв на входе, мы с Таней напару вдыхали запах жареного мяса и салатов из свежих овощей, потом переглянулись и ринулись к хвосту очереди, прихватив подносы.
– Да ты, я смотрю, совсем уже приноровилась на каблуках бегать? – ехидным тоном осведомилась подруга.
– Я быстро привыкаю.
– Так что ты собираешься делать дальше?
– Поем, позвоню Сергею, он за мной приедет, я заберу свои вещи, и он отвезет меня домой. Таков уговор.
– Все-таки интересно, что там за Алексей такой, – намекающим тоном сказала Таня и принялась делать заказ.
Когда мы устроились за столиком, я ответила:
– Самой интересно, не поверишь.
– Ну, тебе-то понятно, почему, – она махнула рукой, отпивая компот.
Я хмыкнула, позволяя ей договорить.
– Потому что ты была такой же, как он сейчас, – завершила подруга. – Ну, приятного, что ли.
Я кивнула с набитым ртом.
После скорого обеда мы с Таней распрощались, и я набрала Сергея. Тот был весел, поинтересовался результатом экзамена и сказал, что будет через пятнадцать-двадцать минут. Надо было звонить перед столовой, обреченно подумала я. Пришлось ждать на первом этаже, потому что на улице было слишком холодно. К моему огромному удовольствию и великому удивлению, пока я ожидала, мне на глаза не показался ни Комов, ни Птица. Сегодня мне определенно везет.
А ведь сколько всего навалилось на меня за последнее время. Это дикое постельное приключение с Андреевым, которое я не могу вспоминать без содрогания и румянца на щеках; потом неожиданная встреча с Михаилом и осознание того, что я его успела возненавидеть и даже думать больше о нем не хочу и не стану – уж слишком противно; теперь вот еще два странных брата – один подозрительно отзывчивый, другой подозрительно аморфный. А еще и Комов, как вишенка на торте. Ни прибавить, ни убавить. Принимая у меня экзамен, он, вместо того, чтобы выгонять из аудитории, когда я на чем-то запиналась или не могла вспомнить точно, задавал наводящие вопросы, подбадривающе глядя мне в глаза и повторяя: «Уверен, вы это знаете. Вдохните глубже и вспомните, давайте». На четыре я даже не надеялась, но жизнь такая обманчивая штука.
А как эта самая жизнь провела меня в делах сердечных! Сначала убедила в том, что я люблю Андреева, уже наутро дала понять, что обманула, а как только я встретила Мишу, снова намекнула, что обвела вокруг пальца. Знаю, что виновата только я – я запуталась, я себя не понимала. Но Андреев… ведь он ни в чем не виноват. Как же мне его жаль. Я ушла от него точно так же, как Миша когда-то ушел от меня: пролепетав что-то в свое оправдание и упрашивая простить, если найдутся силы. Если обдумывать эту тему глубже, становится гадостно. Неужели я ничем не отличаюсь от этого мерзавца? Все то время, пока я ждала машину, я замечала, что мысли мои то и дело возвращаются к Андрееву. Я поймала себя на желании проведать его, узнать, как он поживает. Человек уволился из-за меня. Это значит, он ясно понимал, как ему будет неприятно видеть меня в институте, и решил эту проблему радикально. Ну что ж со мной делать?
Позвонил Сергей, сообщил, что ждет на стоянке.
Изрядно выпачканная «Хонда», бывшая еще сегодня утром белой, рычала за зданием института. Сергей сложил руки на руле и положил на них подбородок, глядя, как я сажусь внутрь. Глянув друг на друга, мы заулыбались, как старые знакомые.
– Поздравляю еще раз, – мужчина завел машину и стал сдавать, разворачиваясь.
– Спасибо.
– Вот видите, не только успели, еще и сдали хорошо.
– Если бы не вы, идти мне на пересдачу.
– К сожалению, если бы не я, ваши вещи были бы чистыми, а нервы лишний раз не встревожены.
– Забудем это, Сергей. Простите, что ругалась на вас. Вы мне очень помогли.
– И вы меня простите. Говорят, самая лучшая дружба всегда начинается с конфликта. Кстати, о Комове, – вдруг оживился Сергей, выворачивая руль. – Это случайно не тот Комов, который Геннадий Платонович?
– Он… а вы его откуда знаете? – я опешила. Сюрпризы на сегодня и не собирались кончаться.
– Его-то лично я не знаю, но видел пару раз. А вот сестра его у нас работает в компании. Очень талантливый юрист. Много раз нам помогала и как юридическому лицу, и работникам в частности.
– Ничего себе! Вот это совпадение.
– Мда-а, кажется, сегодня звезды нехило так сошлись. Как будто кто-то вдруг начал все на свои места ставить и сводить нужных людей в нужное время.
Я покивала озадаченно:
– Да-да, у меня тоже такое ощущение.
Мы помолчали, слушая шум двигателя.
– Ну, не будем этому печалиться! – заключил Сергей. – Будем радоваться, что мы теперь знакомы. Да и без этого есть чему. Как на счет тортика с чаем, Вера? Надо отметить ваш первый экзамен, хорошее начало сессии. Заодно и извинюсь перед вами.
– Вы и так уже достаточно для меня сделали, чтобы я вас извинила. К тому же, я только что пообедала в столовой… – было неохота отказывать ему, я знала, что его это расстроит. Но все же и наглеть не стоило.
– Вера, прошу вас, хотя бы чаю попейте. У вас же есть ко мне вопросы, которые вы хотели задать утром. Посидим, почаёвничаем, заодно поговорим. Не просто так же мы встретились сегодня, чтобы потом разойтись и забыть о существовании друг друга?
– Пожалуй, – кивнула я. – Чаю выпью, – а ведь вопросы действительно есть, подумала я про себя, – если, конечно, ваш брат не будет против.
– Может быть, получится его уговорить выползти из своего логова, хотя вряд ли! – усмехнулся Сергей, но тут же погрустнел, вспомнив о зависимости брата. Образ жизни Алексея явно огорчал его уже настолько долгое время, что получилось к этому привыкнуть.
– А как прошло ваше совещание? – из вежливости спросила я.
– О-о-о-о! – засмеялся Сергей и начал рассказывать, как же прошло совещание. И что эти «обормоты» даже смету грамотно составить не могут, и что если в компании будет хотя бы треть таких вот «бездельников», то «Домос» (так называется компания, где работает Сергей, как я поняла) развалится с оглушительным треском, и «на обломках останутся сидеть только эти остолопы, складывая куски былого величия, как кубики, и удивляясь, почему не получается домика».
Меня, бесспорно, забавила манера Сергея выражать свои мысли; эти бесконечно красноречивые и остроумные обороты, добродушно-простецкие ругательства, полное отсутствие мата и какая-то наивная обида в голосе на всех этих неучей, которых уже поздно переучивать, но с которыми «приходится как-то работать бок о бок». Похоже, он был уверен, что это неизбежно, потому что в любом коллективе есть те, кто попивает кофеек и получает за это зарплату, а есть те, кого называют «рабочая лошадка», они тащат все на себе и из-за малейшей ошибки лишаются доверия и премии. Сразу было видно, что Сергей из второго разряда. Это не могло не возрастить мою симпатию к нему.
Оживленная беседа между нами не прекратилась, даже когда мы приехали, вылезли из автомобиля и поплелись к дому, где живет Алексей, увязая в сугробах и поочередно помогая друг другу выбраться из снежного плена. Сергей все больше и больше нравился мне, он оказался совсем не таким мудаком, как я подумала, когда меня окатило ледяной волной грязи вперемежку с талым снегом. Этот день начинал мне нравиться, настроение зависло на непривычной для меня позитивной нотке и не спускалось оттуда, даже когда в моих мыслях случайно мелькало озлобленное лицо Андреева. У меня сложилось стойкое ощущение, что все произошедшее сегодня, все нелепости и сюрпризы – это только начало большой захватывающей истории, финал которой будет зависеть целиком и полностью от меня. А я так люблю владеть ситуацией, что не могла не порадоваться этому чувству.
– Как всегда, открыто, – в голосе Сергея звучала безнадежность. – Ведь говорил ему: ты хотя бы после того, как мы уйдем, дверь за нами закрой.
– Он забывает или ленится? – тихо спросила я, входя в квартиру.
– Трудно сказать наверняка. Скорее всего, и то, и другое, – Сергей торопливо помог мне снять манто, разулся сам. – Лех! – крикнул он.
– А? – прогремело в ответ.
– Мы снова тут, если что.
– Понял, – ответили чуть тише.
И – все. Никаких вопросов, что, кто, куда, зачем?.. Человек абсолютно выпал из реального мира, подумала я. Как же это грустно. Его даже вытащить некому, как вытащили однажды меня. Он абсолютно один. Сергей не сможет ему помочь.
– Вера, вынужден отлучиться на пару минут, – с виноватой улыбкой сообщил Сергей. – Вы пока со своими вещами разберитесь, ага?
Я кивнула, но когда он убежал в ванную, не пошла к батарее, проверять свои вещи. Я пошла прямо в комнату Алексея. Безумно хотелось завязать с ним разговор. На скрип двери за спиной Алексей не отреагировал, потому что был в наушниках, как и утром. Лишь едва сдвинул левую часть, высвободив ухо. Так на его языке звучит приветствие, наверное. Или это он просто дает понять, что услышал, как я вошла? Я облокотилась о косяк, скрестив руки, и стала наблюдать за тем, как он играет. Шутер был все еще утренний, вот только миссия уже одна из последних. Видно, он вообще ни на что не отвлекается, когда играет. За полдня способен игру убить. Прямо как я когда-то…