— Как ты заметила нашего водителя? Тебе больше делать нечего, как пялиться на водителей? — решила перевести все в шутку.
— В отличие от тебя, Камила, я обращаю внимание на всех симпатичных мужчин в радиусе досягаемости. Не только по борцу-однокласснику слюни пускаю…
— Ты сейчас о чем?
— А ты думаешь, не видно, как вы друг друга глазами пожираете? Что у вас, рассказывай! Ты с ним спала? — откровенность Златы меня порой убивала.
— Нет, мы просто поговорили… — соврала я, при том не только Злате. Я так искренне хотела верить в то, что все произошедшее пару часов назад- сон, что в реальности этого не было… Потому что было слишком… страшно, слишком… волнительно, слишком… потрясающе…
— О чем поговорили, интересно? — саркастический тон ее не отпускал.
— О ситуации… Мы правда друг друга… не переносим… Еще со школьных времен отношения непростые… — подобрала я слова…
Девушка лишь хмыкнула.
— Скажу тебе только одно. Будь осторожна, Камила… Арсен-не тот мужчина, с которым можно вот так поступать… Мало тебе жутких примеров среди ваших же земляков? Помнишь ту кошмарную историю про изнасилованную битой бутылкой любовницу Аушерова?
Я помнила, конечно… И это напоминание мне очень не понравилось… Аушеров Тимур был компаньоном моего мужа, так сказать, совладельцем его игорного и бойцовского бизнеса, практически ровесником, может, на пару лет помладше. Но если Арсен преимущественно завязал с жестяком, то Аушеров продолжал жить понятиями лихих девяностых, с гордостью нося погоняло «Буйного». В их деле он брал на себя исполнение всей так называемой «черной» работы. Дикий был мужик- с перестрелками в центре Москвы, похищениями девочек, которые осмелятся дерзко и вызывающе вести себя с ним, наказаниями подчиненных за косяки всякими унизительными вещами. Так, например, он заставил одного из своих катал, уличенного в сговоре с игроками, два часа стоять перед ним раком, а сам при этом закинул на него ноги, словно тот- стол. А еще я помню отвратительную картину, которая открылась нам в один из столь нежеланных случайных заездов к нему домой. Арсену надо было срочно у него забрать какие-то документы, в городе мы были вместе, а «радушный» хозяин, узнав, что Арсен со мной, настоял, чтобы мы зашли к нему оба, на чай… Чай, действительно, был. Его нам подавала заплаканная прехорошенькая горничная в одном переднике, совершенно на голое тело, а во рту у нее торчало огромное прикушенное зубами яблоко… Признаться, мы оба были шокированы этой картиной, а Тимур совершенно серьезно, словно говорил о воспитании своего глупого пса или нашкодившего кота, объяснил, что служанка совсем потеряла стыд и, мол, вместо добросовестного исполнения своих обязанностей в рабочие часы крутит шашни с одним из его охранников и что, мол, он сам их застукал средь бела дня в подсобке, когда в ярости вломился на кухню отчитать прислугу за червивое немытое яблоко, затесавшееся в корзину с фруктами на завтрак. «Зачем из кожи вон вылезать, чтобы повилять задницей перед тупорылым абмалом- теперь, когда она полностью голая, его внимание будет постоянно на ней и от работы отвлекаться больше не понадобится»- с кривой усмешкой комментировал появление в таком виде бедной девушки Тимур, пока она разливала нам чай, не в силах сдержать слезы.
Я категорически отказалась присутствовать при этом унижении, потребовав дать бедной девушке хотя бы какую-то вещь, чтобы прикрыться, но Тимур лишь посмотрел на меня одним из своих черных, тяжелых взглядов, схватил девушку за ягодицу, при этом звонко шлепнув, посоветовал моему мужу взять на вооружение его приемы в воспитании «взорванных» красавиц…
— Тимур, ты омерзителен. Только слабаки не дают людям выбора… Удовольствие доставляет самоутверждаться за счет бедной девочки?! — выпалила я тогда, с вызовом смотря ему в глаза… А он так же смотрит на меня, не отрываясь, словно пытаясь спалить своим пренебрежением и высокомерием в отношении меня. Ненавидела то, как он смотрел… Чувствовала его взгляд везде… Прожигающим меня насквозь, пачкающим, унижающим…
Наша дуэль взглядов продолжалась несколько минут, пока Аушеров не разразился раскатами хохота, словно грома.
— Послушай, девочка, — сказал он вдруг серьезным голосом, резко прекратив свой смех, — у всех людей, пойманных мною на лжи, пытающихся делать из меня дурака, был выбор. Они нарушили правила, накосячили, мухлевали, и были разоблачены — им было предложено понести соответствующее наказание- увольнение, штраф, удержание из зарплаты… Или… пойти на унижение… Самым смешным в этом всем является то, что почти все выбирают унижение… Немножко позора, зато задница прикрыта, в тепле… Так что можешь сколько угодно сейчас кидать на меня злобные испепеляющие взгляды своими красивыми глазами, но винить тебе стоит не меня, а людей… Читала «Мастера и Маргариту» Булгакова… Вон таким как раз об этом….
Я открыла тогда рот от удивления… Аушеров и Булгаков- странное, сюрреалистичное сочетание… Впрочем, в нем много всего было сюрреалистичного… До меня то и дело доходили слухи, в которых как раз мой муженек гнилым, подлым человеком, а вот Тимур представлялся может и грубым и жестким, но справедливым. Я старалась не думать обо всем этом. Мне были в равной степени противны они оба и их отвратительный бизнес. Но точно знала уяснила одно- Аушеров не терпит, когда его пытаются обмануть в любой форме… Тогда кара его может быть совершенно непредсказуемой…
Именно поэтому та история с бутылкой не стала для меня удивлением… Так он решил наказать одну из своих содержанок за то, что она закрутила роман с приставленным к ней водителем… В итоге мужчина был найден в лесопосадке с простреленной головой, а девушка оказалась в больнице с разрывом влагалище и ануса от изнасилования острым режущим предметом.… И хотя формально Аушерова даже на допрос не вызвали, типа он ни при чем, все за глаза знали, что заказал их именно он… А у нас на родине очень уж любили смаковать эту жуткую историю с подробностями- то ли от нечего делать, то ли в назидание другим дурочкам, осмелившимся полюбить того, кого нельзя…
— Зачем тебе этот Тимур? — спрашивала я в тот день Арсена, выезжая из его мрачного имения, больше похожего на темное владение монстра.
— Он удобные в работе… Эффективно вопросы решает, если нужно…
Я поежилась, приблизительно понимая, как решаются эти самые «вопросы»…
Из своих мрачных воспоминаний я вернулась к нашему разговору с подругой. Злата была права. Мы очень сильно рисковали. И боялась я не столько за себя, сколько за Алмаза… Как бы ни был он объективно силен и уважаем, Арсен мог играть нечестно… И это на его площадке придется драться Алмазу… Он был словно тигром в его загоне…
Глава 23
Глава 23
Камила
Арсена я не застала и вечером. Вместо него мне набрала одна из его помощниц и напомнила про завтрашний званый гала-ужин в честь предстоящего боя и официального публичного объявления перехода Алмаза в клуб к Капиеву. А я совсем забыла про это мегаважное в рамках всей этой белиберды с соревнованиями мероприятие. Надо было подготовиться. И речь шла даже не о внешних приготовлениях. Платье и образ у меня были продуманы заранее… Арсен всегда просил подходить к таким выходам в свет скрупулезно, так как все внимание было вечно обращено на нас. Речь шла скорее о подготовке психологической. Мне не понравились слова Златы о том, что по нам с Алмазом видно, что между нами что-то есть… Не хватало, чтобы это увидел кто-то еще, кроме проницательной, много повидавшей на своем веку подруги…
***
Арсена я увидела уже в зале. Он оживленно разговаривал с кем-то по телефону, скользя по активно готовящемуся к приему гостей пространству оценивающим взглядом. Как только увидел меня, остановился, осмотрел удовлетворенно улыбнувшись. Я не изменяла элегантному черному цвету, облачив на этот раз себя в минималистичное платье в пол с довольно большим разрезом почти до бедра и собрав волосы в красивую высокую прическу. Изысканный бриллиантовый комплект выгодно подчеркивал блеск моих глаз.
Мы встали с Арсеном у входа, как это полагается по протоколу, чтобы приветствовать прибывающих гостей. К своему крайнему неудовольствию среди вип-гостей был и Аушеров, прибывший с очередной своей блондинистой пассией. Любили все-таки дикие кавказские мужики белоснежных красавиц, хоть и предпочитали жениться на своих…
— Как все-таки красива твоя жена, — сказал он не стесняясь Арсену, поравнявшись с нами, — как жаль, что я не занимаюсь благотворительностью и первым не поехал в твое село, Камила. Сейчас бы ты была со мной. Нянчила бы детей дома, а не стояла бы тут в откровенном платье, нагло смотря в глаза мужчинам и соблазняя…
Я в ужасе повернулась на Арсена, ожидая его реакции. Муж поднял на Тимура скептический взгляд, словно тот не гнусности сейчас мне говорил, а глупости.
— Не пытайся вывести меня из себя, Тимур. Морду я тебе набью, но в другой раз. А сегодня тебе придется подчистить свои карманы… Долг платежом красен…
Между ними была какая-то игра, какие-то дела… И весь этот наигранно-хамский фарс Тимура в мою сторону был неслучайным…
Алмаз
То, что произошло в машине, напрочь сорвало все гайки в моей башке. Я еще в клубе знал, что трахну ее. Пусть на следующий день подохну, но трахну… Никто и ничто в этой жизни не вызывало во мне такого желания в самом широком смысле этого слова. В молодости я желал сделать ее своей женой, подругой жизни, верной спутницей. Потом, когда ушла, бросив ради Капиева- желал ее сожаления, раскаяния… Все годы этого желал, пока думал о том, что она предпочла мне того, кто в ее глазах был лучше… Желал доказать, что она горько ошиблась, чтобы локти кусала, глядя на мой успех… А теперь… теперь я желаю ее как соблазняющую, провоцирующую меня женщину… Желаю обладать ею, разводить ее ноги, погружать в нее свой член и трахать до исступления… Это желание на грани психоза… Оно такое сильное и выжигающее меня изнутри, что мне кажется, что я больше даже не испытываю к ней ни нежности, ни заботы, что разорвать могу, как сильно хочу снова оказаться в ней… Не урывками, не украдкой, а так, чтобы прочувствовать сполна, заполнить собой, чтобы каждая клетка ее тела меня запомнила. Желаю вколачиваться в нее с такой силой, чтобы корчилась от боли и экстаза одновременно, чтобы молила меня прекратить, но сама же требовала добавки. Так не желаешь любимую женщину, ту, от которой мечтаешь иметь детей, кого хочешь холить и лелеять. Так желают течную суку, блядь… Потребительски, жестко… Именно так желал ее трахнуть там в машине. Но как только посмотрел в ее глаза в тот момент, когда вошел в ее узкое лоно, очумевая от своих ощущений, как только увидел этот пронизанный болью искренний взгляд, эти руки, дрожащие, холодные, на своей щеке почувствовал, все вмиг снова перевернулось. Передо мной снова была Лала, а не сука Камила. Моя Лала… Моя любовь… Моя душа… Женщина, с которой я бы не побоялся спуститься в ад и подняться в рай… Это была та самая Лала, с которой я мечтал пройти весь свой путь от начала и до конца- кра