— Алёну тоже хотел! Дорого же стоит твоё «хочу», если бросаешь его всем, кому ни попадя!
— Алёну не хотел. Алёну ты сама мне сказала позвать, — отвечаю со смешком в перерывах между поцелуями, которые теперь блуждают по всему ее лицу, шее, куда могу дотянуться, что не спрятано долбанной тканью одежды…
Она сильно прикладывает меня по щеке. Но я ее прощаю на этот раз… Все равно накажу сейчас хорошенько… Ох, как же я ее сейчас накажу… Буду долго наказывать и во всех позах… Слишком долго эта идея-фикс была у меня в голове…
— За дуру принимаешь?! Я ему сказала! Всё сделаешь, что скажу?
Отрываюсь, наконец, от нее. Смотря пристально в глаза. Она тяжело дышит, приоткрыв искусанный мною рот.
— Все сделаю, Лала… Скажешь убить, убью… Скажешь ноги тебе облизать, оближу. Скажешь сердце свое из груди вырвать, вырву… Только одно не проси… Не проси, чтобы отпустил тебя…
Какие же у нее глаза все-таки… Блестят, сверкают, словно два бриллианта. Столько в них всего… И страсть вижу ответную, отчего по телу волны ликования, и боль вижу, и страх… Как же меня бесит этот поганый страх… Боится этого червяка! Раздавлю его, как букашку! Ничего не помешает мне!!!
Она перестает брыкаться. А я внутри ору от восторга, что сдалась… Что сейчас станет моей…
Отодвигаюсь на секунду, вижу, как покорно руки опустила, как смотрит горячо, как дышит тяжело, ритмично вздымая свою охрененную грудь. От этой ее обреченной покорности просто выть хочется от экстаза.
Стаскиваю с нее кофту, сама руки поднимает. Жадно впиваюсь глазами в ее обнаженную плоть, громко выдыхая, потому что под ней ничего нет… не отрывая взгляда, стаскиваю штаны с нее. Теперь она стоит передо мной в одних белых трусиках, трясется, словно от холода. Соски острые вишневые мне сознание мутят. Может ее и правда знобит от кондея, я не чувствую, потому что тело готово взорваться от жара, как кратер вулкана. Обнимаю ее с остервенением, словно если ослаблю хватку, она от меня ускользнет, дышу жарко в ее шею.
— Холодно? Сейчас согрею, сейчас, любимая…
Не помню, как мы оказываемся на постели. Это происходит как в тумане. По- моему, я ее поднял и перенес. Просто желание обладать ею столь сильно, что заглушает все остальные рецепторы. В голове гудит от вожделения. Я покрываю ее ключицу, шею, плечи поцелуями. Добираюсь до груди и хриплю от кайфа. Как много раз я представлял, как буду облизывать ее соски. Какими вкусными будут ее острые вишенки, так соблазнительно проглядывавшие через ее скромную одежду во время наших игр там, у ручья… Стаскиваю одним резким движением ее трусы и не выдерживаю, рву горло хриплым стоном. Развожу ее ноги, она дышит часто и глубоко. Смотрит на меня жадно, приоткрыв вспухшие от моих грубых ласк губы. Направляю в нее свой кол- и тону. В буквальном смысле этого слова. Это убийственно хорошо… там, в машине, я уже попробовал этот неземной кайф, этот тяжелый наркотик, ради которого я готов пойти на самые глупые, низкие вещи… Убийственно… прекрасно… да у меня нет в голове определений для этих ощущений- сладкой, упоительной узости и нежности, гладкости и влажности. Господи, если и была на свете идеальная женщина, созданная для меня, это была Лала… Лала, которую забрала расчетливая Камила много лет назад… Чтобы греть свой шикарный зад на морях в дорогих купальниках и жрать с серебряной посуды черную икру…
От этих мыслей стал вколачиваться в нее сильнее, растягивая, прогибая под себя, ловя свое отражение в блеске ее широко распахнутых глаз, срывая с ее открытых губ шепот моего имени… и это ее хриплое «Алмаз» словно лезвием по моему мужскому нутру… как же оно меня всегда возбуждало… с того самого дня, когда переломал пальцы неудачнику Анзору, за то, что трогал ее…
Хочу, хочу, хочу ее. Себе хочу, навсегда. Только себе. Вытрахать ее прошлое хочу из нее, заполнить ее собой, полностью, без остатка. Как сейчас это делаю. Верну свою Лалу… Вот что било у меня в голове кувалдой, когда накрыл сумасшедший оргазм. А когда она выгнулась дугой и застонала мне в унисон, волна экстаза прокатилась по телу во второй раз…
Перевернул ее на живот, не удержался, шлепнул по аппетитной выпяченной заднице, оставив на ней свою внушительную пятерню. Тут же прикусил покрасневшее место. Сожрать ее хотел, всю, с потрахами…
Поставил на колени, раздвинул немного ноги и снова вошел. Как же, сука, узко… Как же сказочно. Схватил за волосы, оттягивая назад, заставляя откинуть голову на меня. Тяжело дышу, потому что с ума схожу от ее стонов. Поглощаю их, впитываю в себя, запоминаю… Вот оно, счастье, вот оно, удовольствие. И рай после него не нужен… Если в раю ее не будет вот так, стонущей подо мной, пусть отправят меня в ад. Мы кончаем вместе, я не выдерживаю и глухо стону, рыча ей в ароматную макушку.
— Люблю тебя, Лала… Люблю… Как же сильно я тебя люблю, всегда любил….
Она отвечает мне не словами, а громким всхлипом. Но мне этого достаточно. Я понимаю, что она тоже… любит… Как же иначе…
Это уже даже не удовольствие, это просто расщепление на атомы. Меня разобрали, отправили в космос и вернули обратно. И вот теперь, я чувствую, как тело восстанавливается по молекулам… прихожу в себя понимая, что сам плашмя лежу на ней всей своей тушей, бесцеремонно придавил ее к матрасу. Встаю, нежно проводя по ее податливому телу… А она тоже в нирване, тоже плохо пока соображает.
Переворачивается ко мне, поднимает на меня глаза и я понимаю, что всё. Что назад дороги нет у меня. Только вперед, только в неё. Она теперь не смотрит волком, не смотрит невинной овечкой, не смотрит с вызовом. Она смотрит с диким желанием, с похотью, с приглашением… Она меня снова ждет в себе. Снова хочет почувствовать меня глубоко внутри… И я хочу почувствовать себя в ней… Снова хочу… Снова чувствую, как член набухает. И наша сумасшедшая гонка начинается по новой…
Я потерялся во времени. Просто растворился в неземном кайфе, растворился в женщине, которая была послана мне небесами или пеклом. Не знаю, кем, но знаю, что, видимо, за что-то хорошее. Потому что то удовольствие, которое она мне дарила, стоило всего, что я имел или мог бы иметь во всех мыслимых мирах… Я не просто ее люблю. Еще не придумано слова, которое может описать то, что я к ней чувствую… Словно она- это я, это часть меня… Мы совершенно голые, потные, прижавшиеся друг к другу… Моя рука на ее бедре. И я бы лежал так всю жизнь… Но реальность рано или поздно настигнет, а в ней слишком много вопросов, которые надо начинать решать… Без эмоций, здраво, взвешенно… Нельзя сейчас делать резких движений. Мы в логове змей, а змеи реагируют на человеческую суету…
Глава 26
Глава 26
Камила
Я натягивала на себя одежду и старалась не смотреть ему в глаза… У меня пока не было ответов на вопросы, которые он хотел мне задать… Единственное, что я знала точно — нельзя играть с Арсеном и нельзя злить его еще больше, чем сейчас. Что бы ни двигало им в отношении Алмаза, выяснение с ним отношений и громкие расставания сейчас забьют еще один гвоздь в гроб нашей возможной совместной жизни с Алмазом… А тогда я начала наивно мечтать о ней… Поверила в такую сладкую и доселе недосягаемую иллюзию…
Единственное, что я точно сейчас знала, в чем была уверена- это в своей безграничной любви к нему. Ради этого мужчины я была готова на все. И если бы с ним что-то случилось, никогда бы не смогла себе этого простить… Но одного моего осознания этого факта было мало… Голова горела от понимания, как же мы рискуем, над какой бездной мы шагаем без страховки…
— Посмотри на меня, Лала, — сказал мне, притягивая к себе, — почему глаза отводишь? Раскаиваешься? Жалеешь, что пришла ко мне?
Обняла его, крепко-крепко. Как могла крепко.
— Единственное, о чем я не раскаиваюсь, Алмаз, это о том, что произошло между нами сейчас…
— Что такое тогда? — в голосе напряжение…
— Просто хочу постараться посмотреть на все трезво, и тебя призываю… Нам нельзя сейчас оступиться, понимаешь… Какое-то время надо продолжать делать вид, что ничего не изменилось… Продолжать этот фарс… Я сегодня же улетаю в Москву. Поеду сейчас к Злате. Официально я провела ночь у нее… проконтролируй, чтобы Руслан меня не сдал… Он был со Златой, когда я ей звонила и выясняла твое местонахождение. А ты… Ты береги себя, Алмаз, — посмотрела на него и расплакалась, не выдержала… Сердце предательски было не на месте…
Он подошел ко мне и порывисто обнял.
— Я вырву тебя из его лап, Лала…
— Верю, Алмаз… Только сначала умоляю, постарайся сам в них не угодить… Не недооценивай Капиева… Он бы не смог так сказочно разбогатеть, не пойдя по головам… Он и Аушеров- самые грязные, безбашенные люди, которых я видела в своей жизни… Ну, почти… — я вдруг задумалась, — хотя даже Аушеров и тот больше благородства проявил, призвав Арсена одуматься и провести честный бой с тобой…
— Призвал, говоришь? — задумчиво произнес Алмаз.
Я посмотрела на него с опаской.
— Только не вздумай связываться с этим уродом. Он тебе не союзник, поверь мне, Алмаз… Я слишком хорошо знаю этих людей…
Я вышла из отеля, когда день только-только зарождался. Красиво было, свежо, по-утреннему молодо. Казалось, что все может быть хорошо, что все наладится, что все образуется… К Злате неслась по совершенно пустой трассе. Дубай глубоко спал после очередной бурной ночки… Благо, что отель был совсем рядом. Попросила таксиста остановить подальше, чтобы не привлекать лишнего внимания. В этом городе человек без машины словно и не существует. Так что это был один из способов остаться особо незамеченной. Потихоньку пошла ко входу. Не стала надевать абайю, сейчас, в утренний, час, появление женщины в традиционном прикиде вызвало бы гораздо больше вопросов, чем просто молодая иностранка в спортивном костюме и солнечных очках. Одного я, правда, не учла, бояться мне стоило не пристального внимания охраны отеля…
Я поднялась в номер, открыла заранее оставленным мне Златой ключом дверь. Еще с порога меня встретила тишина. Ну, ничего, возможно, девушка спит. Еще слишком рано… Когда я-таки зашла внутрь и увидела сидящем на кресле у кровати с кофе в руках Арсена, а бедную Злату лежащей на кровати со связанными руками и