– Да. Марселина почти пришла в себя. Надо двигать дальше. Ты в курсе, что теперь у нас все расписано до самой зимы?
Подруга засмеялась, слизнула с перепачканных губ розовый малиновый крем и с вожделением посмотрела в сторону витрины с пирожными.
– Но… Герард ничего не говорил, – возразила Леони. – А если… я не хочу уезжать?
Софи уставилась на нее удивленным взглядом ярко-зеленых глаз.
– Что? Из-за него, что ли? – скривилась она.
– Н-нет… Но… Я думала, мы тут задержимся… Марселина же…
– Она тоже хочет уехать. Не очень-то приятно, знаешь ли, находиться там, где тебя поджарило, словно нанизанный на шампур шашлык.
Леони пыталась прислушаться к внутреннему голосу и понять, что чувствует. Безумно нравилось участвовать в шоу. Нравились восторженные взгляды и теплые объятия огня. Но Киллиан тоже нравился. Тем более что она почти готова была узнать, что он имел в виду, когда говорил, что расскажет, где ее настоящий дом.
Возможно, пришло время… Откладывать больше нельзя! Только узнав правду, она сможет принять верное решение.
Тем же вечером, сразу после выступления, Леони снова сидела рядом с Киллианом на влажной траве, вдыхала ароматы непонятно откуда взявшейся осени, отрывала один за другим кусочки от темно-красного кленового листа и бросала рядом с собой.
– Ты знаешь… – наконец решилась она. – Мне кажется, я готова услышать про… Ну… То, что ты хотел мне рассказать.
Он чуть отстранился, пальцы их рук напряженно переплелись между собой.
– Ты готова уйти со мной?
– Я… не то чтобы готова уйти. Но я хочу знать.
– Ты не из этого мира, Леони. Я знаю, что мои слова прозвучат как бред… Но, может, именно это позволит тебе поверить. – Киллиан помолчал, подбирая слова. – Есть другой мир. Далеко, за морем, спрятанный волшебными чарами от людей. Это… башня, построенная на острове. Там живут маги – Хранители Материи и Хранительницы Стихий.
Он замолчал, закашлялся. Сразу не разберешь: то ли слишком волновался, то ли прятал истерический смех. Леони склонялась ко второму, отказываясь поверить в то, во что сознание отказывается верить, и хотя бы на секунду допустить, что сказанное – правда.
Сумасшедшая правда. Немыслимая. Где-то на грани безумия и фантастического сюжета, растиражированного до миллиардов копий и запечатленного в провальной экранизации, которая, конечно, «гораздо хуже, чем книга».
Она видела эту башню собственными глазами – во сне… А что, если это был не сон?
Что, если в мире существует остров далеко в океане? Он так надежно скрыт, что ни одному человеку не суждено на него попасть. Что, если на этом острове действительно – да, да, она сама видела! – возвышается башня до небес, населенная Хранителями Материи и Хранительницами Стихий?
– Я не верю, – пробормотала Леони, склонив голову на левое плечо. Губы плохо слушались, язык заплетался. Хотелось рассмеяться Киллиану в лицо, хотелось хохотать, пока то, что он сказал, не покинет каждую клетку тела. Пока услужливая память не забудет обо всем произошедшем. «Господи, почему так хочется вернуться в проклятый сиротский дом?» – И ты бы не поверил…
Надежды на то, что Киллиан может помочь понять, откуда она родом, растаяли, как дым. Поднявшись на негнущихся ногах, девушка даже не обратила внимания на перепачканные джинсы, на приставшие к ним пожухлые обрывки кленового листа и сухие травинки и пошла прочь.
Он не остановил ее, не начал переубеждать. Наверное, хотел дать время подумать или вовсе потерял интерес, поняв, что не такой уж дурочкой оказалась эта странная лопоухая девчонка с веснушками по всему лицу.
В лобби отеля было тепло и малолюдно. Двое парней сидели у стойки бара в самом дальнем углу, на низких уютных диванах расположилась супружеская пара с коктейльными стаканами. Леони жутко хотелось чего-нибудь съесть, как всегда, когда она сильно нервничала, но оставаться на людях особого желания не было, но и идти в номер и встречаться с Софи, которая, как обычно, начнет попрекать в неразборчивости, тоже.
– Привет.
Хриплый голос. Она уже успела его забыть и совсем не ожидала услышать у себя за спиной.
«Марселина».
– Привет, – обернулась Леони и улыбнулась. Получилось немного жалко и совсем чуточку испуганно. – Как ты?
– Жить буду, – тряхнула практически лысой, только-только начавшей покрываться короткими пеньками волос, головой девушка и неожиданно тоже улыбнулась. – Ну что, я слышала, ты встречаешься с Киллианом?
– Ты его знаешь? – Эта мысль окатила ледяным душем. Может быть, все было спланировано… Может быть, они вдвоем с Марселиной договорились выставить ее полной дурой, стоило только поверить в этот бред.
– Наслышана о нем, – уклончиво ответила Марселина и скучающим взглядом окинула зал. – Не хочешь перекусить? Тут на последнем этаже на крыше есть веранда. Вроде не слишком холодно. И можно попросить плед.
Такого потока слов от привычно молчаливой Марселины Леони никак не ожидала, а потому застыла, раскрыв рот и не зная, что сказать.
– Пошли, – не стала дожидаться ответа Марселина и потащила ее за руку к лифтам.
На последнем этаже пахло цветущей сакурой и морем. Здесь располагался небольшой японский ресторанчик с огромным аквариумом и открытой верандой с плетеными столами и стульями.
Отсюда открывался шикарный вид на чужой город, который вряд ли останется в памяти Леони: она практически никуда не выходила, кроме как на выступления, а с Киллианом они предпочитали встречаться в парке или на берегу широкой реки, разрезающей город пополам.
Принесли воду с лимоном, столовые приборы, влажные полотенца и разноцветное меню. Сделав заказ, Марселина откинулась на спинку стула и прикрыла глаза, подставив лицо под бледный свет луны. Странно, но следов от пожара почти не было заметно, кожа казалась гладкой и ровной, словно выжигающие пальцы пламени ее никогда не касались.
– Киллиан все тебе рассказал, так ведь? – пробормотала Марселина так тихо, словно говорила сама с собой.
– О чем ты? – вынырнула из меню Леони. Взгляд соскользнул с насмешливого лица Марселины на пучеглазую рыбу в аквариуме.
– Об острове. О мире, из которого ты пришла.
Налетел ветерок, растрепал зализанные за оттопыренные уши волосы. Леони поежилась под его натиском, пожалела, что не попросила сразу принести плед, и с надеждой обернулась к дверям.
– Ты не поверила ему. Так ведь?
– Как ты… – выдохнула Леони. – Откуда ты все это знаешь? Это он тебе сказал?
– Он? – Марселина распахнула удивленные глаза и рассмеялась. – Ты что, он бы все отдал, чтобы я сгорела тогда… Не удивлюсь, если это он все подстроил, тот пожар. А потом ждал, сучонок, смотрел… Выводил тебя. Брал на понт: побежишь меня спасать или нет? А что, идеальный расклад! Избавиться от меня и одновременно навесить на тебя чувство вины. Ну и… Думаю, он собирался убить тебя. Выманить подальше… Только, как я понимаю, он просчитался. Не хватило ни смелости, ни обаяния. Хреновый из него жнец.
По морозному воздуху прокатилась волна смеха. Открылась дверь, на веранду заглянула незнакомая девушка, одна из посетительниц ресторана, позади которой маячил молодой человек. Было видно, что ей очень хотелось занять один из свободных столиков, но, только бросив взгляд на Марселину, она будто лишилась дара речи, попятилась, чуть не споткнулась на высоких ступеньках и почти бегом убежала в общий зал.
Леони проводила ее взглядом и обернулась на свою собеседницу. Черные глаза, холодные и безжизненные, потеплели, приобрели мягкий оттенок корицы. Грубые черты лица разгладились – это были два разных человека!
– Я не понимаю, о чем ты, – ответила Леони. – Это… Если вы решили меня разыграть, то ничего не выйдет. Это глупо. Глупо и низко, и…
– Угомонись, – спокойно и даже ласково прервала ее речь Марселина. – Не веришь мне?
Леони упрямо замотала головой, закусив нижнюю губу, чтобы не разреветься. Ну почему – почему?! – все всегда заканчивается одинаково? Почему, стоило только довериться кому-то, так на сцене ее дерьмовой жизни появлялись очередная Марселина или очередной Киллиан и грозили все разрушить?
Перед глазами снова и снова всплывали моменты из прошлого. Все, кто был небезразличен, норовили посмеяться: как «лучшая» подруга из детского дома, когда обманывала, говоря, что Леони нравится одному из мальчиков, настаивала: «Подойди, он этого ждет», – а потом смеялась громче остальных над неловким признанием Леони объекту симпатии. Те, кого подпускала чуть ближе: как многочисленные «родители», так и не отважившиеся взять на себя эту роль, намеревались воспользоваться и выкинуть, словно она не живой человек, а поношенная рваная шапка или пара потрепанных перчаток, которые не жалко. Которые можно потерять и даже не заметить.
Предательские слезы все-таки потекли по пестрым от веснушек щекам. Пришел официант, учтиво и молча расставил на столе тарелки с едой и напитки и так же учтиво ушел. И от этой учтивости хотелось одной рукой смести все на пол, раскидать по деревянному паркету, зашвырнуть в извивающуюся лентой реку, чтобы попасть в один из маленьких катеров, курсирующих по воде и днем, и ночью. Неужели максимум учтивости и внимания к чувствам можно ждать только от того, кто просто хорошо выполняет работу, получая за это деньги?
– Ты несправедлива, – вдруг нарушила молчаливую истерику Марселина. – У тебя было много хороших и добрых людей. Стивен. Этьен. Даже Элен – которой, кстати, ты сама не дала ни малейшего шанса. А мы? Наша труппа? Разве кто-то тебя обидел?
– Я, я… – растерялась Леони.
«Откуда она это все знает?!»
Марселина подхватила жирную креветку, обжаренную в миндальных лепестках, обмакнула в кисло-сладкий соус и с удовольствием откусила почти половину.
– Может, закажем сливового вина? – сменила она тему. – И я расскажу…
– А я не хочу ничего слышать, – прошипела Леони, наклоняясь над столиком.
Через минуту она уже бежала по лестнице, стараясь обогнать время, безжалостно расправляющееся с ее никчемной жизнью. Хотелось скрыться, раствориться в толпе. А еще – стереть из памяти все, что напоминало бы о разгоравшихся глубоко внутри нее пожарах. Почему не получается быть такой, как все? Почему? Почему? Почему?!