Леони открыла было рот, чтобы попросить остаться, но молодой человек уже скрылся за зеркальными дверями.
– Не переживайте, – угадала ее мысли девушка. – Меня зовут Жемира. Как я могу к вам обращаться?
– Леони.
– Прекрасно. Вы у нас, как я понимаю, впервые? Я расскажу, как тут все устроено.
Леони ожидала, что за примерочными будет торговый зал, но ошиблась. В каждой комнатке, отгороженной от основного помещения, по трем стенам висели зеркала. В них, в левом верхнем углу, раскрывалось меню с каталогом, как в онлайн-магазине. Все, что нужно было сделать, это выбрать понравившуюся одежду, кликнуть по кнопке «Примерка», и тут же отражение в зеркалах преображалось, показывая, как обновка будет сидеть и даже как будет вписываться в определенную атмосферу и интерьер по выбору покупателя.
Леони подняла взгляд – впервые посмотрела на новую себя в новом мире.
Она не изменилась. Ни капельки. Тот же вздернутый нос, те же разного цвета глаза, те же рассыпанные по щекам веснушки. Марселина врала, когда говорила, что здесь она станет настоящей? Или это и есть настоящая Леони? Не странная, как было в мире людей, а красивая. Своей красотой. Той, за которую, как пророчили, могли платить большие деньги в городах-миллионниках.
Леони поморгала, надеясь или боясь, что отражение дрогнет и изменится… Протянула руку и приложила ладонь к чуть прохладной зеркальной глади. Но чуда не случилось. Тогда она перевела взгляд на каталог, выбрала спортивное белье, бледно-розовый брючный костюм и желтую рубашку, а на ноги – полосатые красно-белые носки в память о последнем лете и белоснежные кроссовки на высокой платформе со шнурками в цвет рубашки. Дальше нужно было только нажать на кнопку «Выбор». Главное зеркало разъехалось в стороны, и перед ошеломленной девушкой оказалась вешалка с выбранной одеждой.
Переодевшись, Леони скомкала несчастный кусок брезента, выбросила тут же в мусорную корзину и вышла в общий зал, где ждала скучающая Жемира.
– У вас отличный вкус, – оскалилась в улыбке девушка. – Это все?
– Д-да, – задумчиво протянула Леони, вспомнив, что нечем расплатиться.
– Будем рады видеть вас снова.
– Но как же… Я же не оплатила.
– Оплатила? – нахмурилась Жемира. – Не понимаю вас.
Входная дверь открылась, на пороге показался Иллай. Он схватил Леони за руку, помахал на прощание услужливой продавщице и вытолкал нежданную гостью на улицу.
– Ты чего? – попыталась сопротивляться Леони. – Мы же не заплатили?
– Бросай эти человеческие замашки, – усмехнулся Иллай. – Тут бесплатно. Сечешь?
– Как это?
– А вот так. Может быть, наш мир и выглядит как мир людей. Но товарно-денежные отношения тут не прижились – не имеет смысла продавать то, что никому не нужно.
– Не нужно?
– Вот ты дерево, – засмеялся парень. – Тот, кто тебя сюда притащил, ничего не рассказал, что ли?
– Нет, – надула губы Леони.
Но Иллай на нее уже не смотрел, он тянул ее дальше, по улице, напоминавшей ожившие фотографии Нью-Йорка или Гонконга. Город движения, город контрастов. Тут никто не стоял на месте, все суетились, крутились, передвигались. Приглядевшись, Леони заметила, что даже здания оживали и трансформировались: балконы сливались с фасадом, лестницы поднимались или вовсе пропадали из вида.
– Как такое возможно? – прошептала Леони, когда они сели за один из столиков прямо на улице. Она не могла оторвать глаз от происходящего, каждую секунду боясь проснуться, или желая этого.
Иллай не слушал. Понажимал невидимые кнопки на столе, и перед ним тут же из ниоткуда появился поднос с дымящейся тарелкой зажаренных на гриле морепродуктов с десятком соусов и хрустящим багетом.
– Ешь, – кивнул он и набросился на морепродукты.
Вкусно. Ошеломляюще, как все вокруг. Едва сдерживая стоны удовольствия, Леони прикрыла глаза и почувствовала, как тело меняется, наполняется теплом. Как по нему циркулирует кровь, как расслабляются одни мышцы и приходят в движение другие. Она ощущала каждую клеточку тела, каждую молекулу, из которой была сложена.
И это тоже ошеломляло.
– Ну рассказывай. Кто ты, откуда? Я так понимаю, тут впервые.
– Да. Я родилась в мире… людей.
– Ты родилась здесь, – перебил Иллай, поедая ее глазами. – Фениксии рождаются только здесь, как и другие Хранительницы.
– Я знаю, что выросла там. Не помню ничего из… этого. Росла в сиротском приюте.
– И что, даже не догадывалась, кто ты?
– Как?
– Ну… Обычно ваши помешаны на огне. Это заметно.
– Н-нет, – протянула Леони. – Я всегда боялась огня. Он… завораживал и отталкивал…
– Боялась? – прищурился недоверчиво Иллай.
Он больше ничего не сказал. Нажал какую-то кнопку, поверхность стола разъехалась, поднос опустился вниз, не дав Леони доесть аппетитный кусок морского гребешка с коричневыми полосками от гриля.
– Пошли.
Что-то неуловимо изменилось. Город двигался, жил. Люди также не могли устоять на месте, галдели, смеялись, яростно спорили. Но в воздухе повисла тревога, словно капельки дождя в туманное утро.
Иллай лавировал в толпе, уворачиваясь от несущихся прохожих, и Леони едва поспевала за ним, пытаясь не упустить из виду широкую спину и белый ежик волос. Получалось плохо: взгляд так и норовил соскользнуть то на целующуюся парочку в одинаковых объемных свитерах ядреного фиолетового цвета, то на абсолютно седого старичка с бородой почти по пояс и в безумном красно-зеленом костюме в крупную клетку, то на стайку девчонок не старше пятнадцати, примеряющих мохнатые «ушки», то на бликующие рекламные баннеры, с которых в буквальном смысле слова сходили гигантские объемные фигуры и набрасывались на смотрящего, рассеиваясь в мелкие пиксели, как только оказывались слишком близко и почти касались равнодушно спешащих жителей.
Шумная улица сменилась широкой магистралью, по которой неслись неонового цвета машины. По обе стороны высились небоскребы и башни, подпирающие кучевые облака. Здесь было просторнее и спокойнее, но жизнь ни на минуту не останавливалась.
Иллай немного сбавил скорость, словно, отрезанный от толпы бетонными отбойниками, смог поумерить природный пыл.
– Куда мы идем? – догнала парня Леони.
– Я живу тут неподалеку, – уклончиво ответил Иллай. – Не против зайти в гости?
«Как будто у меня есть выбор», – хмыкнула про себя Леони, но промолчала. Все равно ему не интересен ответ: несется как угорелый, забыв спросить, куда ей, собственно, надо. Хотя вряд ли девушка смогла бы ответить.
Примерно через километр справа от магистрали показалась бетонная лестница, ведущая вниз. Ступени тоже не стояли на месте: выдвигались вперед и уходили назад, то поднимались, то опускались. Казалось, невозможно удержаться на них и секунду, но, увидев, как легко справляется с препятствием Иллай, Леони поспешила следом, лишь бы не отстать и не остаться одной в этом незнакомом для нее мире.
Здесь внизу, под магистралью, было на удивление тихо. Жизнь замедлилась. Улицы и дома лениво дышали, словно погрузились в спячку. Вдаль, покуда хватало взгляда, тянулась зеленая аллея, вдоль которой не торопясь гуляли парочки. За ней по обе стороны виднелись дома в два этажа высотой. Все одинаковые, безликие.
Иллай уверенно шел вперед, пока не свернул на дорожку, ведущую к одному из этих домов, и замер у калитки, дожидаясь, пока Леони догонит. Улыбнулся холодно, махнул рукой, пропуская гостью, оглянулся по сторонам и заторопился следом.
– Это нижний уровень – самая старая Комната. С нее все начиналось, когда Хранители Стихий и Материи обосновались на этом острове, чтобы продолжить сохранять баланс на Земле. Сложно даже сказать, кто был раньше: мы или люди. Я думаю, что мы.
– Сохранять баланс? – переспросила Леони, отпивая из высокого стакана ледяной имбирный лимонад с нотками лайма.
– Да. Грубо говоря… Блин, как будто на экзамене по истории, – засмеялся Иллай и потер ладонями лицо, пока щеки не стали пунцовыми. – Существует четыре стихии: огонь, вода, земля и воздух. За баланс в обоих мирах отвечают Хранительницы – фениксии, нереиды, гайи и аэреи.
– Я в курсе, в курсе… Это только женщины?
– Ага.
– А мужчины? Как ты, например…
– Мы Хранители Материи. Точнее, есть Хранители Материи – эксиласы. И есть те, кто отвечает за форму и сущность. Хранители Движения – кинеторы, как я. Хранители Пространства – реократоры. Ну и Хранители Времени – темпорионы. Каждый из нас… Скажем так… Может управлять определенным свойством материи. Как женщины правят стихиями – как ты потенциально можешь управлять огнем. Я, например, могу двигать предметы. Мысленно, на расстоянии. Ускорять или замедлять падение, например. Реократоры – Хранители Пространства – меняют форму предметов. Делают больше или меньше. Могут извращаться, как угодно. Ну про темпорионов понятно – они управляют временем. Могут замедлить, остановить или ускорить.
– Что-то вроде ощущения, что в сутках стало меньше времени? У меня такое бывает. Как будто ничего не успеваешь. Или… как минута тянется целую вечность. А целый день может пролететь за одно мгновение.
– Ну примерно. Так, да. Кто-то вовсе не замечает жизни… Кто-то – наоборот. Но с людьми такого не должно происходить, если в Дженге все нормально.
– Где? – округлила глаза Леони и закашлялась, прикрывая рот ладошкой.
– Дженга, – засмеялся Иллай. – Никогда не играла в такую игру? Надо составить блоки в башню и потом вытягивать один за другим. На ком башня обрушится – тот проиграл…
– А-а-а…
– Только… Изначально это не игра вовсе. А реальность. Не знаю, кто проговорился, жнецы или Хранители, кто решил из нашего мира сделать игрушку… Хотя люди не дураки и сами. Они многое знают и понимают про наш мир. Но не все.
Леони помолчала, пытаясь переварить услышанное.
– А эти… Как ты сказал? Хранители Материи.
– Эксиласы? Они могут создавать предметы и даже живых существ. Они… могут исцелять. Если это нужно и еще не поздно.