Перед глазами сразу один за другим всплывали вечера после огненного шоу, когда Софи отводила очередного кавалера в сторону, и от него тянулись серебряные нити.
Софи?!
Голова шла кругом. Этот незнакомый мир явно издевался, каждый раз подкидывая новые и новые сюрпризы. Словно луковица или девять кругов ада Данте – никогда не знаешь, что уготовано впереди.
– Я ей ничего не говорил, – прожевав кусок нежнейшей говядины, Иллай выпил залпом стакан лимонада и с интересом посмотрел в сторону уходящего далеко в неподвижное море пирса.
– Короче, ты уже в курсе, что делают Хранители? Они строят Дженгу, чтобы держать мир людей и свой собственный в равновесии. Раньше, несколько тысяч лет назад, все жили вместе… Но сама знаешь, как это бывает. Люди слишком зажрались. Многого хотели. Сделай то, сделай это… Хранители – тогда еще просто волшебники и маги – вместо друзей стали для них кем-то вроде рабов. Плюс – люди их боялись. Ну а Хранители не готовы были мириться с таким отношением и выбрали этот остров, чтобы отселиться подальше. Места хватало. Но чем больше становилось население планеты, тем больше требовалось сил для поддержания баланса. Хранителей становилось еще больше. Им просто негде стало жить, и они построили Дженгу.
– Про это я в курсе. А жнецы? – нахмурилась Леони.
– Жнецы – полукровки. Дети Хранителей и людей. Они, скажем так, обладают способностью вытягивать энергию жизни.
– Энергию жизни?
– Ну, например, здоровье. У кого утянут слишком много – будет болеть. Иногда необратимо, хотя чаще, если жнец не заиграется, то обойдется простой головной болью или коликами в животе.
Леони опустила взгляд вниз, положила ладони на живот, едва прикрытый потерявшей приличный вид шелковой рубашкой.
– Или удачу. Раз – и с человеком что-то случается. Как будто нарочно. Или… – Лираэлла закатила глаза, пытаясь подобрать слова. – Разум… Эмоции… Что там еще?
– Да куча всего, – вставил Иллай, украдкой наблюдая за реакцией Леони.
– В общем, да.
Облака неторопливо обволакивали небо – тонкие, почти прозрачные, они окутали его легкой вуалью, прикрывая от назойливых глаз. Колебание воздуха, отдаленно похожее на ветер, пронеслось по набережной, подняв вверх еще больше светящейся пыльцы.
– Но зачем? – Леони растерянно следила за игрой незнакомого мира.
– Раньше – просто так, без цели. Ты сама говорила – типа вампиров. А теперь их используют для строительства Дженги, – развела руками Ли. – Ты думаешь, это так просто? Люди живут и не знают, чего стоит отмыть их… грязные мысли и поступки. Они просто… Просто проживают день за днем и не догадываются, что за каждую секунду за их мир борются Хранители!
Ли задохнулась от возмущения, но продолжать не стала, последовав примеру Иллая, выпила до дна стакан лимонада и, слишком резко поднявшись со стула, направилась в сторону пирса.
– Как будто я виновата, – удивленно перевела взгляд на Иллая Леони.
– Она…
– И люди не такие плохие, как вам кажется, – оборвала девушка.
– Нас так учат… Ладно, пойдем. – Иллай не стал ввязываться в спор и протянул руку. – Скоро светает, надо найти свободный дом и поспать.
Холодный диск луны еще больше побледнел. Пыльца осела на дорогу, побеленные лестницы, крыши домов, которые теперь светились мягким голубым, розовым и желтым цветом.
Время то растягивалось к границам бесконечности, то перескакивало вперед на несколько часов или дней, безжалостно вырывая клочья отмеренной жизни: бывало, только прикроешь глаза, а солнце, висящее в зените, уже катится за горизонт, окрашивая невесомые облака в багряно-красный. Так умирал день и наступала ночь.
Их никто не искал. Устроившись в одном из домиков наверху высокого холма, окруженного водой, по которому и рассыпался мятным тик-таком белоснежный Город Времени, Леони с друзьями честно пытались обсуждать дальнейшие планы и даже выстраивать предположения, как проникнуть в Комнату огня. Но час за часом, день за днем все стиралось из памяти, как выцветает на беспощадном солнце фотография. Ленивые дни на диком пляже на другой стороне острова сменялись еще более ленивыми вечерами, когда можно было погулять по пустынным улицам без боязни кого-то встретить.
Каждое утро Леони надевала приобретенный взамен старой одежды невесомый сарафан на широких бретельках, в котором невозможно было скрыть загорелое худощавое тело, визжа, умывалась ледяной водой и, не дожидаясь остальных, сбегала по вертлявым ступенькам на пляж, прихватив с собой пару зажаренных с корицей и сахаром тостов и коробку свежих ягод. Под ногами перебирались отполированные сотнями ступней камни, а внутри разливалось приятное тепло. Все чаще хотелось побыть одной: сказывалась привычка из прошлой жизни или просто усталость.
Мягкий, горячий песок впивался в кожу, забивался в насквозь промокший, с привкусом морской соли купальник, желтый, в крупный белый горох. Было так приятно закопать в песок ноги и, перекатывая песчинки между пальцев, смотреть в безграничную морскую даль, на горизонте которой иногда показывались неторопливо проплывающие кораблики под ярко-желтыми или бледно-сиреневыми парусами.
– Опять сбежала. – Из-за спины раздался голос Иллая, и Леони улыбнулась, прикрыв глаза. Она каждое утро не оставляла надежды почувствовать на плечах его теплые пальцы. И каждое утро, так и не дождавшись, ощущала нотку знакомой горечи: кажется, между ним и Лираэллой что-то происходило…
Примерно так она чувствовала себя, когда, раз за разом приезжая в детский приют, приемные семьи выбирали кого угодно, только не ее. А так хотелось хоть для кого-нибудь стать самой главной в жизни. Чтобы не было выбора. Чтобы человек не сомневался. Чтобы хотел провести с ней каждую секунду…
Колыхание воздуха обожгло напряженную спину: Иллай уселся рядом и запустил пальцы в нагретый песок.
– А где Ли? – стараясь звучать безучастно, спросила Леони, лениво отмечая про себя, что, кажется, перестает что-либо чувствовать и почти не ревнует. Эмоции притупились, как и желание кидаться кого-то там спасать.
– Осталась дома.
«И правильно».
Скорее всего, скоро и она сама перестанет вылезать из постели, как большинство жителей Города Времени.
– Леони?! Леони!!! – завизжал в ухо смутно знакомый голос, и шею обхватили горячие руки, а лицо затуманило копной ярко-рыжих волос, пропахших морем и солнцем.
– Софи?!
В это невозможно было поверить – неужели правда?! Слова застряли в горле, на глаза навернулись слезы, и, сама того не ожидая, Леони разрыдалась, уткнувшись в плечо подруги.
Нега, окутавшая после попадания в Город Времени, тут же слетела, растворилась. Навалились воспоминания, эмоции распирали разнеженное пляжем тело, ломали ребра, смешивались с кровью и пульсировали по венам. Перед глазами мелькали моменты из прошлой жизни, которая казалась такой ненастоящей, такой далекой.
– Как ты?.. Почему?.. – слова путались, не желая формироваться в осознанные фразы. Не прекращая переминать пальцы на загоревшей коже подруги, словно проверяя реальность на прочность, Леони набрала в грудь побольше воздуха и выпалила: – Откуда ты здесь?
– Как же я рада, что нашла тебя! – засмеялась Софи, заметила удивленно таращившегося на них Иллая и кокетливо – скорее, по привычке – поправила волосы.
Этот жест не укрылся от пытливого взгляда Леони. Радость встречи заслонили воспоминания: о проведенных в одиночестве вечерах, пока она смотрела, как меняет кавалеров подруга, о брезгливых взглядах, которыми провожали ее саму, стоило Софи обмолвиться: «Я буду не одна».
Следующие несколько минут – или часов – девушки болтали, вспоминая общих знакомых и делясь последними новостями. Софи периодически вскакивала с места и носилась вокруг, вздымая в воздух белоснежную бурю. Песчинки забивались в глаза, нос, рот, липли на не успевшую высохнуть после морской воды кожу. Иллай не вмешивался, наблюдал издалека и без конца перекладывал с места на место разноцветные камешки: в нем тоже просыпалась энергия движения, заснувшая под магией Города Времени.
– Я чуть с ума не сошла, когда узнала, что ты Хранительница! Да еще и фениксия! – Софи ткнула Леони в плечо и засмеялась. – Хотя, учитывая тот твой трюк… Фшууух! И огонь погас! А как ты бросилась спасать Марсе… Кстати, где она?
– Она… – Леони часто заморгала, поправила бретельку на плече, смахнула одной ей заметные песчинки с загорелых бедер. – Она пропала. Мы были вместе, но…
Как подобрать слова, чтобы описать тот ужас, который девушка испытала, пока опускалась ниже и ниже в разгоревшийся пожар, цепляясь из последних сил пальцами за золотую нить, и смотрела в огромные от ужаса глаза Марселины. Мгновение – и ту поглотило пламя и разорвал на куски черный дым, устремившийся в небо.
– Жалко, – расстроилась Софи. – Мы не то чтобы хорошо ладили, но ее можно понять: ее же сослали к людям, лишили силы…
– Так она… жнец? Или Хранительница? – нахмурилась Леони, нервно заправила жесткие от соли волосы за уши. – Лишили силы? Но почему?!
– Кто знает? Она не говорила. А я не спрашивала. Но это обычное дело, не удивляйся. Хотя… Может, сама попросилась остаться, а потом передумала… – Софи замолчала, размешивая горячий песок. – Я же хотела давно тебе все рассказать. Она просила подождать. Я не знаю, она говорила – это важно. Но теперь, думаю… она зацепилась за тебя как за шанс вернуться… Бедняга.
– А как там Герард? – решила сменить тему Леони.
– Нормально. Как обычно. Сейчас зима – наверно, махнул серфить на Бали или еще куда… Я поэтому и вернулась: мне там пока делать нечего. Искала вас…
Невысказанные слова зависли в воздухе. Каждый думал о своем. Леони вспоминала последние дни в мире людей, Киллиана, Марселину и – внезапно – Этьена. Софи наверняка думала о Марселине, о Герарде или об Иллае. А Иллай смотрел на Софи так, будто придумывал новый план, в котором она играла бы ключевую роль.
– Ладно, – грустно улыбнулась Софи, поглядывая на вновь обретенную подругу. – Я, наверно, пойду. Не буду мешать.