– И что же нам делать? – затрепетала Софи, не зная, куда девать трясущиеся в панике руки.
Лираэлла только отмахнулась, присела на корточки и начала ковырять наст, покрывший землю.
– Я… смогу… Мне кажется, я смогу помочь.
Не дожидаясь ответа и даже не надеясь на него, она опустилась прямо на землю, приложила ладони к развалившемуся рядом огромному валуну, прикрыла глаза и начала бормотать что-то, быстро-быстро шевеля губами – будто молилась.
Валун дрогнул, сдвинулся с места, задрожал и оторвался от взявшей его в плен ледяной корки, поднимаясь выше и выше над их головами.
Софи хотела было закричать от страха, но вовремя опомнилась и закрыла рот ладошкой, отчаянно вращая глазами.
– Иллай, скорее! – прошипела Леони, толкая молодого человека в плечо – под валуном открылась свободная площадка, на которой можно было спрятаться и нарисовать новые символы, чтобы убраться отсюда.
Он понял. Схватил острый камень, валявшийся у ног, и принялся за дело, теперь гораздо увереннее, чем до этого. Рисовать на земле было удобнее, да и бурлящий по кровотоку страх сделал свое дело: все забыли о жутком холоде и практически онемевших руках и ногах.
Символ за символом они приближались к заветной цели. А отовсюду стонала, визжала, грозила обрушиться на них снежная лавина. Ледовый свод покрылся трещинами. Сверху, с боков сыпались осколки, норовя воткнуться в податливую человеческую плоть.
– Почему так долго? – изнывала от нетерпения Софи, но не решалась высказать страх в полный голос, а только бормотала беззвучно, одними губами.
Лираэлла ни на секунду не отвлекалась. Тело дрожало, словно это на ее плечах лежал огромный валун, словно это ее позвоночник трещал и ломался под невыносимой тяжестью.
Леони не находила места, проклиная себя за то, что не в силах помочь. И раз за разом вспоминала слова: «Ты готова взять на себя такую ответственность?» Пожалуй, стоило признаться, что никогда в жизни, будучи в трезвом рассудке и понимая, что делает, она не решилась бы взвалить на себя обязанность или привилегию защищать не просто чью-то жизнь, а существование всего мира. Двух миров. И эта затея теперь казалась сущим недоразумением: не могла она на полном серьезе размышлять об этом и представлять, что будет достойна решать судьбы миллионов!
– Я не готова, – прошептала Леони, переминаясь с ноги на ногу.
– Что? – Софи на секунду отвлеклась на нее, и тут же ее взор снова впился в спину Иллая, всеми силами подталкивая, торопя, словно было в этом мире что-то быстрее Хранителя Движения.
– Я не готова стать Хранительницей. Не сейчас. Возможно, никогда.
Как только эти слова вырвались на свободу, внутри разгорелось знакомое тепло – будто пал дамоклов меч, висящий над головой с тех самых пор, когда Леони узнала о себе чуть больше, чем хотела бы.
И вдруг она поняла, что на самом деле предпочла бы оставаться в блаженном неведении – как и миллиарды людей на планете – о происходящем в мире, пока человечество пытается заткнуть дыры мелких проблем, меркнущих на фоне глобальной катастрофы. Лучше волноваться о мелочах: что надеть утром, что приготовить на обед, а не пойти ли вечером в кино? А если да, то одной или взять с собой Стивена? Ах, да, Стивена же больше рядом нет… Но разве так сложно найти компанию? На один вечер, не больше. Уж, наверное, проще, чем, истязая себя, как сейчас Лираэлла, удерживать в воздухе валун весом в несколько тонн.
– Ты на какие фильмы любишь ходить? – невпопад спросила Леони.
– Что? – Софи часто-часто заморгала, словно на глаза упала пелена и она не могла разглядеть, кто стоит рядом.
– Я люблю приключения. Это если в кино. А дома можно посмотреть что угодно, – продолжала Леони, понимая, как глупо сейчас звучат эти слова на фоне трескающегося льда над головой.
– Леони, ты в своем уме? – пробормотала Софи, отходя от нее подальше. – Иллай, ну что?
Он замер, словно только что вспомнил, что не один. Обернулся, поискал глазами ту, кто посмел его отвлечь, и молча вернулся к таинственным символам.
Казалось, он никогда не двигался так медленно, как сейчас. Движения – выверенные, точные – растягивались на часы, дни, недели, годы. На то, чтобы поднять руку, уходила вечность. И еще вечность, чтобы на промерзшей земле появился заветный символ.
– Готово, – наконец выдохнул Иллай, осторожно отходя в сторону и разглядывая плоды своих трудов.
Символы сияли нежным, чуть пульсирующим желтым светом.
– Нам… нужен лед.
Он наклонился и поднял несколько обломков упавших со стен сосулек.
– Держите. Надо… Растопить их своим теплом. Не сейчас. Когда… все будем готовы.
– Растопить? – нахмурилась Софи, аккуратно, двумя пальчиками беря ледяной обломок.
– Хранители Материи – они же могут переводить предметы из одной формы в другую. Изо льда делать воду. Или пар. Или…
– Понятно, – оборвала Леони, вертя в руках ледышку.
– В общем, материя меняет форму. И чтобы попасть в Город Материи, нужно… поменять форму у вещества. Проще всего – растопить лед.
В воздухе, рядом с гигантским валуном, повисло тягучее молчание. Все понимали, что хотят спросить, но не решались.
– А как же Ли? – выдавила наконец Софи, поглядывая на ослабевающую с каждой секундой Хранительницу Земли.
Ли услышала – руки дрогнули, камень, висящий над головами, покачнулся и опустился вниз на несколько сантиметров.
– Я… засуньте мне лед под рубашку, – прохрипела Лираэлла. – Так… так ведь получится? Иллай?
Молодой человек на секунду завис, раздумывая, но потом уверенно кивнул головой и, подскочив к Лираэлле, запихнул за шиворот кусок льда. Девушка вздрогнула – камень опустился еще на несколько сантиметров.
– Скорее! Зайдите все в круг!
Высоты хватало только на то, чтобы сидеть, пригнувшись к земле. Леони старалась не смотреть вверх и не думать о том, что одно неверное движение – и на них обрушится несколько тонн камня, погребя под собой навечно.
Лираэлла заходила последняя, осторожно переступая шаг за шагом и нагибаясь пониже, но не забывая при этом держать руки, почти касаясь валуна. И едва успела – сверху раздался протяжный стон, трещины в ледяном потолке пошли шире, побежали в разные стороны. Вниз полетели осколки льда – вот-вот накроет снежной лавиной, и тогда все будет кончено.
– Скорее! – бормотал Иллай, оглядывая, все ли в порядке. – Держитесь за меня.
Леони схватила его правую ладонь и крепко зажала в горячих от бурлящего внутри огня пальцах. В другой руке она держала ледышку, с которой капала вода вперемешку с кровью – все еще острые края резали кожу, впиваясь еще глубже.
Софи устроилась с другой стороны и нерешительно положила руку Иллаю на плечо, пряча глаза и что-то бормоча себе под нос.
Последняя присоединилась к ним Лираэлла – села, прижавшись спиной к его спине.
Символы, вырезанные на мерзлой земле, разгорались ярче – и скоро уже пылали огненным светом. Леони смотрела на них как завороженная, стараясь не думать ни о чем другом. Только о крепких пальцах, сжимающих руку, только о кусочке льда, тающего в ладони.
Раздался грохот – лавина обрушилась на них.
15Стихия огня дает о себе знать
Вместо осколков льда в лицо вцепились миллиарды песчинок, взвившиеся в воздухе от внезапного появления четверых незнакомцев. Леони зажмурилась, пережидая, когда утихнет ветер, и приоткрыла глаза.
Вокруг высились кирпично-красные песчаные барханы пустыни, украшенные по склонам причудливыми волнообразными узорами и подчеркнутые иссиня-черными тенями со стороны, куда не дотягивались щиплющие огнем солнечные лучи. Насколько хватало взгляда, не было видно ни города, ни даже кучки деревьев, в чьей тени можно было укрыться.
Но, несмотря ни на что, тут было чертовски красиво. Они словно попали на другую планету – неизведанную, необитаемую.
– Из крайности в крайность, – прошептала Софи, поднимаясь и отряхивая еще мокрое платье от песка.
– Лучше уж тут, – улыбнулась Лираэлла, оглядываясь по сторонам. – Ну и где же город?
Последний вопрос адресовался Иллаю. Но молодой человек никак не отреагировал: он сам, казалось, был удивлен тем, что они попали совершенно не туда, куда нужно.
– Этого не может быть! – наконец пробормотал он. – Я все сделал правильно.
– Ну и куда теперь? Рыть тоннель? Или ждать, пока прилетит ковер-самолет? – съязвила по-доброму Ли.
– Давайте поднимемся выше. Осмотримся, – предложила Софи и первая заторопилась, соскальзывая и падая, по песчаному склону вверх.
Уже через пару минут песок забился везде. Он был на одежде и под одеждой, он был в глазах, во рту, даже в порах. Изнывая от жары, Леони стянула противно липнущую к телу вязаную кофту, оставшись в белой футболке. Но легче не стало.
Карабкаться пришлось долго: песок постоянно норовил не только уйти из-под ног, но и утащить за собой незваных гостей, делая тщетными попытки забраться на самый высокий бархан. Но когда силы уже были на исходе, перед глазами открылась мощь и бескрайность пустыни. Она простиралась до самого горизонта во все стороны, не оставляя путешественникам шанса надеяться, что спасительный город рядом.
– Да что за ерунда?! – притопнула Лираэлла и тут же почувствовала, как нога увязает в песке и начинает проваливаться ниже, затягивая в недра земли. – Что за черт?!
– Зыбучие пески! Но как?..
Леони не успела договорить – ее тоже потянуло вниз. Вот уже песок дошел до колен, начал, щекоча, подниматься до бедер, забрался под широкие штанины, обхватил за талию, прижался к плоской груди. Паника колотилась пульсацией сердца в районе горла, мешая сделать вдох глубже. И вот уже поздно – ее всю поглотил песчаный бархан.
Сначала Леони не видела ничего – зажмурилась, задержала дыхание, стараясь продержаться как можно дольше, сама не понимая, на что надеяться: некому помочь, они одни в пустыне. И можно лишь отсрочить неизбежное. Но все это время она чувствовала, что ни на секунду не останавливается, продолжает движение вниз, стиснутая в крепких объятиях песков. «Один, два, три…» – отсчитывала, стараясь успокоиться, попыталась подтянуть руку к лицу, чтобы отвоевать себе хоть миллиметр пространства, но потерпела фиаско. Оставалось только смириться, расслабиться. Ни к чему бороться со стихией, которая в разы сильнее.