Надо только подойти поближе.
– Это не твоя война, девочка, – продолжала Заэльда, повторяя слова Рилуны. – Ты можешь уйти. В тебе нет силы, и она тебе не нужна. Ты можешь вернуться домой и жить как раньше.
«Как раньше?» – мысленно удивилась Леони, с трудом силясь вспомнить: а как было раньше? Разве все это правда было? Разве был сиротский приют и раскуроченная проржавевшая дамба, с которой они детьми прыгали в реку? Разве были ночи у костра, когда она пряталась за спиной Стивена, лишь бы оказаться подальше от огня? Разве это она смеялась, радовалась, собирала жуков в штанины и ела заветренный паштет, намазанный на свежевыпеченный заботливыми руками Элен хлеб?
Леони нащупала пальцами спрятанный в кармане амулет, потянула за полусгоревший кусок ткани, и тут же почувствовала на шее горячее дыхание.
– Не спеши, детка, – прошипел Иллай, едва прикасаясь губами к разгоряченной страхом и злостью коже, и выбил амулет из рук, боясь прикоснуться к нему – энергия огня могла спалить заживо.
Леони уже хотела броситься за ним, как перед лицом полыхнула стена огня – жадного, безудержного, непослушного. Он, словно уличный хулиган, заигрывал со своей жертвой, подталкивая то в одну сторону, то в другую.
– Леони, осторожно! – раздался возглас Рилуны, и Главная Хранительница кинулась вперед, вытянув перед собой руки, защищая единственную дочь. Огонь взвыл, взревел и распался на искры.
– Как трогательно, – язвительно хохотнула Заэльда и тут же прорычала: – Только вам это не поможет. Силы, которую ты отняла у Леони, недостаточно для тебя, Ри, недостаточно, чтобы остановить меня, и ты это знаешь.
Леони хотела обернуться на Рилуну, разглядеть в глазах «Это неправда!», но тут же увидела, как за спиной Заэльды дрогнул, завибрировал ночной воздух, забитый дымом и ошметками светящегося тумана. Из маленькой точки закручивался водоворот, искажая и размывая все, что находилось за ним. Водоворот ширился, растягивался во все стороны, ускорялся… «Истарион!» Сердце заколотилось быстрее в яростном предвкушении. Надо только добраться до амулета…
Взгляд рванул в сторону. Вон он, до него каких-то пара метров!
Леони бросилась вперед, пытаясь дотянуться до пульсирующего огнем амулета, краем глаза заметила приближение Иллая. Он был совсем рядом – вот-вот схватит за руку! Но вдруг между ними выросла каменная стена, отрезав путь наступления.
– Не спеши, детка, – кривляясь, передразнила Лираэлла, припавшая к вибрирующей под ее ладонями земле. Еще толчок – груды камней посыпались вниз, и тут же разверзлась пропасть, затягивая Иллая в бездну.
– Нет! – заверещала Заэльда, понимая, что осталась одна.
Воспользовавшись ее замешательством, Леони схватила амулет и сжала в ладони, чувствуя, как струится энергия, проникает через кожу. И вот уже руки пылают, огонь срывается с кончиков пальцев тысячей змей.
Собрав всю ненависть, на какую была способна, Леони взмахнула руками, и пламя из амулета метнулось к Заэльде, сбивая злодейку с ног. Та покачнулась и упала, и тут же ее подхватил и закружил в бешеном ритме открывшийся портал. Воздух разрезал дикий крик, взметнулся вверх фейерверк кроваво-красных искр…
Заэльда пропала, растворилась. Все было кончено, по крайней мере, Леони хотелось так думать.
Опустошенный амулет, мерцающий слабым светом, упал к ногам Леони, покатился по камням и затерялся в траве. Рилуна подошла к нему, подобрала и спрятала в карман плаща.
– Почему… Почему ты не убила ее? – едва сдерживая клокочущую ярость, спросила Леони.
Рилуна помолчала, рука дрогнула в таком незнакомом прежде желании обнять дочь. Но хватило сил сдержать порыв.
– Когда-нибудь ты все поймешь.
Леони почувствовала, как подкашиваются ноги, и опустилась в выжженную и взбудораженную землетрясением траву. Лираэлла склонилась к ней и неловко обняла за плечи.
Рилуна ушла в дом. За ней, постояв еще пару секунд, в оскалившемся осколками стекла проеме исчез Истарион.
– Ты же понимаешь, что она вернется, – прошептал он одними губами, чтобы никто больше не услышал.
– Понимаю. Но не могла по-другому.
Обгоревшее тело Софи увезли. Леони не видела кто и не знала куда.
Лираэлла вернулась в Город Времени, где жили ее мать и сестра, – у племянницы скоро был день рождения.
Рилуна и Леони переехали в новый дом. В стиле барнхаус с окнами во всю стену и «вторым светом» в два этажа, он стоял на берегу озера, заросшего тиной.
Истарион больше не появлялся.
Шли дни. Леони заняла комнату на втором этаже, постепенно приходила в себя и старалась не думать о будущем и не кидаться принимать решения, о которых может пожалеть. Мир сузился до простых человеческих радостей: вкусно позавтракать, выпить горький кофе с капелькой молока, надеть свободное хлопковое платье с поясом под впалой грудью, зачесать назад успевшие отрасти до вечно сгорбленной спины волосы и пойти гулять по Городу Пространства.
Город дышал свободой, творчеством и чем-то волнующим. Так чувствуешь себя после аттракционов: немного кружится голова и даже слегка подташнивает, но счастье переполняет, и хочется кричать о нем, выплескивая эмоции через край.
Правило «думать на шаг вперед» помогало, ведь так легко быть счастливой, когда не помнишь о прошлом и не думаешь о будущем.
С матерью виделись редко: Рилуна решала свои дела, собираясь в скором времени вернуться в Храм Огня. Предстояло восстанавливать все, что успели разрушить разожженные бессмысленной войной пожары и в этом мире, и в мире людей.
В очередное, похожее на все остальные, утро Леони проснулась слишком рано, когда не рассвело, и решила не тратить время, а взять велосипед – видела несколько на бесплатной парковке в паре километров от дома – и проехать по горящему красным мосту через залив, чтобы забраться на смотровую площадку и позавтракать там принесенными с собой сэндвичами.
Она надела широкие светло-серые брюки, заправила за пояс полосатую белую с синим рубашку, стянула отросшие волосы в хвост, нацепила уже изрядно изношенные прогулками высокие кроссовки и аккуратно прокралась к выходу.
– Доброе утро. – В голосе Рилуны звучала усталость.
Обернувшись, Леони увидела мать с кофейной чашкой в руках. Волосы стянуты в упругую косу, прямое платье приятного глубокого оттенка зеленого, босые ноги. Она казалась младше своих лет и совсем не походила на ту, у кого могла быть уже такая взрослая и взбалмошная дочь.
– Доброе, – кивнула Леони, и сердце предательски сжалось.
Она не готова была даже думать о том, что снова придется разговаривать и принимать такие трудные решения: боялась того, что ей не будет места в жизни матери и одновременно хотела этого.
– Убегаешь?
– Да.
– Мне надо уехать, Леони. Надолго. Вернуться в Город Движения. А тебе решить, что ты будешь делать дальше.
Задумавшись на секунду, Леони отпустила ручку двери и прошла к дивану. Уселась на краешек и затеребила в пальцах край рубашки, вылезший из-за пояса брюк.
– Ты можешь поехать со мной. И остаться. – Рилуна говорила медленно, будто обдумывала каждое слово, каждую букву.
– Остаться? – удивленно вскинула голову Леони. – Зачем? Кажется, я была не нужна тебе все эти годы.
Рилуна протяжно вздохнула и села напротив, в кресло, поставив чашку с кофе на стеклянный журнальный столик рядом с собой.
– Ты не понимаешь, а я не могу тебе всего объяснить. Просто поверь, что так было нужно.
– А мне кажется, я имею право знать, – отрезала Леони. Она сказала это, скорее, из вредности. На самом деле сейчас она настолько устала, что не готова была к долгим беседам. Устала и жутко скучала по миру людей. Но как признаться, что хочешь сбежать? Как признаться самой себе в собственной трусости?
С улицы доносились голоса, шуршали шинами проезжающие мимо машины, слышался всплеск плавающих в озере птиц, похожих на уток. Рилуна молчала. Смотрела в окно и молчала.
Но Леони больше не могла выдерживать эту вязкую тишину, поэтому резко подскочила и бросилась к двери.
– Погоди! – раздался за спиной дрожащий то ли от негодования, то ли от слез голос. – Я расскажу тебе. Потом. Сейчас просто не время. Поверь.
– Почему я должна…
– Прекрати выпускать иголки, словно маленький ежик. Подумай. До вечера…
– Мне не нужно думать, – оборвала Леони. – Я хочу вернуться в мир людей. Я… Я хотела бы остаться с тобой. Узнать тебя. Но я не дура и понимаю – сейчас просто не время.
Лицо Рилуны смягчилось, у глаз появилось что-то похожее на слезы. Она подошла ближе и обняла Леони, и почувствовала, как та вцепилась в спину, уткнулась лицом в плечо и заплакала.
– Не плачь. Дочка. Я обещаю… Ты вернешься. А пока… Ты можешь вернуться к отцу, – прошептала Рилуна.
– Что ты сказала? К отцу? – с придыханием переспросила Леони. – Я… У меня нет отца.
– У каждого есть отец. И у тебя тоже.
– Так же как и у всех есть мать. Только свою я увидела впервые в восемнадцать лет, – отстраняясь, выпалила Леони и тут же пожалела об этом. – Это Истарион?
Она старалась глубоко дышать, чтобы снова не разреветься. У нее есть мать… и теперь… отец? Еще один предатель, отказавшийся от своего ребенка? Или еще один спасатель?
– Нет.
– Тогда… где же… Где мой отец? – успокоившись, спросила Леони.
– Он в мире людей. Он не бросал тебя, Леони. Он просто не помнит…
– Не помнит? – нахмурилась девушка.
– Его… отослали отсюда, чтобы мы не смогли быть вместе. Главная фениксия и рядовой реократор не могли…
– Рео…
– Хранитель Пространства. Он… брат Истариона.
– Брат…
Соображалось с трудом. Словно в главном компьютере завелся вирус и теперь творил невесть что, удаляя важные файлы и открывая тысячи зависающих окон.
– Этьен…
Леони поняла, что не может больше оставаться в этом доме. Было трудно дышать, не хватало воздуха. Не дав Рилуне договорить и ничего не сказав на прощание, она выбежала во двор и понеслась по улице к стоянке велосипедов, не замечая, что щеки заливают слезы, и не понимая: то ли плачет от счастья, то ли от разочарования.