— Джек, вперед! — приказал Теплов.
У магазина стояла толпа, сторож объяснял что-то, размахивая руками.
— Вы, товарищ, из угрозыска? — спросил он, увидев приближающегося с собакой Теплова.
Теплов утвердительно кивнул.
— Вот видите, — торжествующе повернулся сторож к слушателям. — Я же вам говорил, что дело нечисто... Туда он побежал, туда, товарищ, — обратился он снова к Теплову.
Старший лейтенант, крепко сжимая поводок, побежал к перекрестку. Но Джек снова потерял след.
— Что с тобой? — ласково спросил Гриша растерявшуюся овчарку.
Собака лизнула ему руку, подняв кверху темную морду, внимательно оглядела улицу.
Теплов перебежал на одну сторону, потом на другую — нет следа. Да что он, по воздуху улетел? Вдруг Джек забеспокоился, ткнулся носом в асфальт. А через несколько секунд уже тащил Теплова по узкому переулку.
— Ищи! Ищи! — подбодрял собаку старший лейтенант. Неожиданно лопнул поводок. Почувствовав свободу, Джек ринулся вперед.
Чертыхнувшись, Теплов на бегу смотал шнур, сунул его в карман. Собака далеко впереди. Что будет, если он потеряет ее из виду? А бежать все тяжелее, сердце бьется часто, дыхание обжигает горло.
В конце переулка Джек остановился, взвизгивая, поскреб задними лапами. Теплов нащупал пистолет, взвел предохранитель.
Где он? Да это же дом мастера Корелова. Вот вы куда пожаловали, господин Чернявский!..
На политой с вечера дороге четко отпечатались следы. Сначала Чернявский зашел в дом, а потом вышел. Но вышел не один — с другим мужчиной. Скорее всего с Кореловым. Гм...
Собака с нетерпением поглядывала на хозяина.
— Что ж, Джек, придется идти дальше, — сказал Теплов, снова привязывая поводок.
Они еще долго бежали по переулку. Впереди показалось здание медресе. Теплов бывал там как-то с Каримом, еще в первые дни, когда знакомился с городом. Ремонт его намечался на начало будущего года, и у Иванова уже была утвержденная во всех инстанциях смета.
Собака пересекла двор, остановившись под низкой аркой, поскребла лапой мраморную плиту. След опять исчез.
— Джек!
Собака насторожилась, вытянула морду. Старший лейтенант махнул рукой.
— Ищи! Ищи!..
Овчарка бросилась в сторону, обнюхала землю, сделала несколько кругов, снова остановилась под аркой.
Теплов посмотрел вверх. Здесь все в порядке. На карнизе мирно воркуют голуби. Овчарка легла на грудь, вытянула передние лапы.
В медресе светлело. Засверкали золотом первые лучи солнца, протянулись пучками, яркими пятнами легли на каменный пол.
Беглый осмотр ничего не дал. Старший лейтенант сел на мраморную плиту, в которую только что скребся Джек. Огляделся. Почему след оборвался именно здесь?
Теплов встал на колено. А ведь плита-то пригнана не плотно. Да и пыль ссыпалась с поверхности, лежит на земле ровной грядкой.
Он попытался просунуть в щель пальцы. Натужась, потянул на себя. Овчарка наблюдала за ним, свешивая голову то на правую, то на левую сторону.
Плита не сдвигалась. Теплов снова потянул ее на себя. Снова безрезультатно. В чем же дело? Судя по всему, она не должна быть очень тяжелой.
Взгляд снова упал на ровную грядку пыли у самого края плиты. Как же он сразу не сообразил! Конечно же, плита не выдвигается, а поднимается подобно крышке. А ну-ка! Он ухватился за выступ, приподнял. Плита легко подалась вверх.
Собака, вздыбив шерсть, грозно зарычала и бросилась в темноту лаза. Старший лейтенант нагнулся. Он разглядел в полумраке небольшую площадку и сбегающие вниз крутые ступени. В лицо пахнуло затхлым воздухом.
«Вот черт, как нарочно, никого нет, — подумал Теплов. — Одному предпринимать что-либо опасно». Но тут же вспомнил, что где-то рядом должны быть сторожа, надзирающие за дворцовыми площадями. В тот раз, когда он приходил сюда с Каримом, сторожем был Набиев. А еще вместе с ним дежурил Ибрагим-ака.
Теплов пошел в соседний двор, к проходной. Издали увидел распахнутую дверь. В комнате на низком топчане сидели оба старика, закадычные друзья дедушки Карима. Они о чем-то мирно беседовали и невозмутимо потягивали ароматный кок-чай. Даже появлению взволнованного Теплова они не удивились. Пока Теплов несвязно рассказывал о преступниках, скрывшихся под мраморной плитой в медресе, Ибрагим-ака кивал головой, а Набиев наливал ему в пиалу чай.
— Пей, сынок, пей, — протянул ему пиалу Набиев. — Кок-чай лучше всякого похмелья...
— Да-да, сынок, — кивнул головой Ибрагим-ака, во всем соглашаясь со своим приятелем.
Только тут Гриша понял, что его принимают за подгулявшего бездельника. Тогда он предъявил удостоверение.
Старики всполошились.
— В нашем медресе?!
— Под плитой?!
Ибрагим-ака, подхватив суковатую палку, ринулся было из комнаты, но Теплов остановил его.
— Позвоните лучше по телефону. — Он записал номер подполковника. — Попросите Норматова. Скажите, где я... А с вами, — он обернулся к Набиеву, — мы пройдем в медресе.
Старик последовал за старшим лейтенантом. Теплов подвел его к открытому лазу и показал вниз.
— Ай-яй-яй, — покачал головой старик. — Никогда такого не видел...
Теплов оглянулся — Джека нигде не было.
— Я спущусь, — сказал он сторожу, — а вы ждите Норматова.
— Это начальника, что ли?
— Начальника, — кивнул Теплов.
Хорошо, что он захватил фонарик. Все-таки жутко было одному в подземелье. Ступени рыхлые — их разъела постоянная сырость. Луч света скользнул по мокрым стенам. Ступеньки ребристой дорожкой убегали вниз. Он сосчитал их около ста. Потом показалась площадка. Свет фонарика разостлался желтым половичком. Подземный коридор облицован плоским кирпичом, уложенным на ганче. Здесь можно свободно идти, даже раскинув руки.
Где-то вдалеке послышался собачий лай. Теплова охватила тревога. Ощупывая фонариком стенку, он быстро пошел вперед.
В подземелье
Тоннель тянулся все дальше. Всё те же кирпичи, всё тот же ровный каменный пол.
Скоро метрах в пятидесяти по ходу Теплов увидел в стене с левой стороны темное пятно. Это был боковой ход. Гриша внимательно прощупал его фонариком. Стены не были облицованы; из глубины прохода тянул свежий воздух.
Снова донесся издалека отраженный сводами собачий лай. Теплов решительно свернул в боковую галерею.
Овчарка, радостно повизгивая, подкатилась к его ногам.
— Джек, Джек, — ласково потрепал он собаку.
А Джек продолжал повизгивать. Теплов поднял фонарик и увидел шагах в трех от себя глубокую яму. Он нагнулся и разглядел внизу что-то очень похожее на перевернутую кверху зубьями борону. Только зубья были длинные, и на них что-то белело. Теплов склонился еще ниже и все понял. Видимо, волчья яма предназначалась для очень пылких искателей приключения. Скелеты частью распались, частью все еще торчали на иглах.
Фонарик продолжал ощупывать дно. А это что такое? Темная масса в углу ямы зашевелилась, и старший лейтенант услышал легкий стон. Джек снова взвизгнул и, облизываясь, уставился на хозяина.
— Э-эй, кто там? — крикнул Теплов, направляя фонарик на неизвестного.
Человек приподнялся на руках, повернул голову, и Гриша узнал Корелова. Видимо, стальная игла пробила ему ногу.
— Вы слышите меня? — повторил Теплов, стараясь лучом фонарика, направленным в глаза мастера, привести его в чувство.
— Я не могу, — простонал Корелов. — Не могу подняться.
— Ловите шнур, — приказал Теплов, — подхватите ногу, а я попробую подтянуть.
Хорошо еще, что он не выбросил поводок. Корелов, постанывая, обвязал ногу, и старший лейтенант осторожно потянул за шнур. Скоро нога была освобождена.
Мастер с трудом снял рубаху и перетянул рану. Затем он откинулся к стене и снова потерял сознание.
Присев на корточки, Теплов задумался: «Где же второй?.. Почему он не свернул в боковую штольню? Как здесь оказался Корелов?»
А случилось вот что. У них не было фонарика. Чернявский пошарил в карманах и нашел зажигалку. Фитилек едва освещал небольшое пространство под ногами. А им надо было спешить: с минуты на минуту могла нагрянуть погоня.
Чернявский подтолкнул замешкавшегося Корелова.
— Иди вперед.
Отставив руку с хозяйственной сумкой, Корелов нерешительно оглянулся.
— Иди, иди, — повторил Чернявский, освещая его бледное лицо зажигалкой.
Мастер осторожно ощупал ногой ступеньку. Шагнул. Снова ощупал.
— Так мы будем тащиться целую вечность, — проворчал Чернявский, жарко дыша ему в затылок.
«Можешь сам указывать дорогу», — хотел возразить Корелов, но промолчал и покорно ускорил шаг. Он уже изучил высоту ступеней и теперь мог свободно соизмерять с ними свои движения.
Они вышли на площадку. Чернявский вспомнил, что боковой тоннель на плане помечен крестиком.
Корелов прошел мимо.
— Сюда, — прошептал Чернявский. От сильного дуновения ветра зажигалка погасла. Они остановились. Чернявский, чертыхаясь, щелкал колесиком. Искры вылетали, но фитилек не загорался. Между тем Корелов отстранил Чернявского плечом и шагнул вперед.
— Дмитрий, постой! — неизвестно чему испугавшись, крикнул Чернявский.
Впереди послышался неясный шум. Корелов вскрикнул.
— Митя! Митя-а! — закричал Чернявский.
— А-а!.. — гулко отозвались своды.
Прижимаясь повлажневшей спиной к осыпающимся глиняным стенам, Чернявский пополз вперед. Через несколько шагов он остановился. Нет, так нельзя, если впереди что-то случилось, он должен зажечь свет. Он ободрал себе все пальцы, пока не вспыхнул фитилек.
Чернявский поднял зажигалку над головой и сжался от ужаса. У самых его ног зияла черная яма. Края медленно осыпались. Он отпрянул назад, тяжело перевел дыхание. Как же это? Значит, если бы впереди шел не Корелов, а он, Чернявский, то... Страшная мысль вызвала тошноту и непривычную слабость в ногах.
И все-таки он подполз на четвереньках и заглянул в яму. Слабый свет зажигалки вырвал из темноты острые зубья. Чуть правее, скорчившись, неподвижно лежал Корелов.