К кишлаку подошли в кромешной тьме. Улицы казались безлюдными. Лениво тявкнула собака за невысокой изгородью, ей ответила другая на краю кишлака.
— Нет, всем нам в кишлак идти не стоит, — сказал Теплов, останавливаясь у крайней кибитки. — Мы лучше здесь подождем. А вы, дедушка, человек местный, вас никто не заподозрит. Сходите, узнайте, в кишлаке ли они...
— Верно говоришь, — потрепал его по плечу чабан. — Не успеем мы и чайник чая выпить в чайхане, как весь кишлак будет знать...
Старик ушел. Друзья свернули с тропы и спрятались за камни. Потянул прохладный ветерок.
В кишлаке зажигались огни. Вот осветился один двор, вот второй. А чабана все нет. Холод пробирает до костей.
— Неужели какая беда стряслась? — шепчет Карим.
— Не думаю. Азимбай человек опытный. Наверное, что-нибудь разузнал.
На тропе, прямо над притихшими друзьями, послышались мягкие шаги. Карим вытянул шею, внимательно вглядываясь в светлый лоскуток неба.
— Дедушка!
— А, вот вы где.
Чабан спустился к ним за выступ, коротко информировал обо всем, что смог разузнать:
— «Гостей» в кишлаке не видели, а догадка все-таки верная: здесь они, некуда им сейчас податься... Сижу я в чайхане, пью чай. Заходит старый мой знакомый Шарифджан, завмаг здешнего сельпо. Увидел меня, обрадовался, заказали мы еще два чайника чая. Не успели выпить по пиалушке, как появляется в чайхане Усто-Зие — он когда-то каменщиком был, работал в городе. Я слышал, как он просил Шарифа открыть магазин. «Купить, говорит, кое-что надо». Шариф удивился, но встал и отправился с ним в магазин. Через полчаса вернулся. А я сижу, попиваю чай. «Ты что?» — спрашиваю, подаю ему пиалу. «Дивана[5] старый, этот Усто-Зие, — отвечает. — Мясо подай ему самое лучшее, три кило взял. Да еще две бутылки коньяку. Гулянку, что ли, затеял?.. Пошел я в кладовую за мясом, темнота, ногу зашиб». «Ерунда, — успокоил я его, — заживет». А сам думаю: не иначе, те самые гости к Усто-Зие на огонек пожаловали.
— А далеко ли он живет? — спросил Теплов, ежась от холода.
— Да здесь рядом, — старик указал на темную щель переулка. — Вижу, замерзли вы здесь. Сейчас согреетесь. Поведу я вас к одному человеку. Наш человек. Казимом его звать. Метеоролог...
При слове «метеоролог» Теплов сразу оживился, стал тормошить Карима:
— Да быстрей ты, быстрей!
В кибитке, куда привел друзей чабан, было жарко. Друзья разулись, прошли в угол по толстой мягкой кошме. Хозяин, Казим, молодой человек с черными живыми глазами, приветливо поздоровался и тотчас же скрылся за дверью. Минут через пятнадцать он вернулся, расстелил на кошме белую скатерть, разложил ломтики лепешки, поставил чайник...
Теплов, посмотрев испытующе на чабана, сказал, обращаясь к хозяину дома:
— У меня к вам просьба, товарищ. Понимаете, дело очень важное — нужно связаться с городом.
Казим посмотрел на часы, смущенно улыбнулся:
— Не время мне в эфир выходить. Может быть, подождете?
Дверь тихо открылась, и в комнату вошел величественный седобородый старик. Совершив традиционный обряд приветствия, он наклонился к Азимбаю и что-то взволнованно сообщил ему на ухо.
— Видите, — повернулся чабан к Теплову, — не зря я говорил, что они здесь. Вот Салимбай, — он указал на вошедшего, — тоже говорит — они. Не зря покупал Усто-Зие мясо да коньяк: важные у него птицы...
Казим внимательно слушал старика. Кажется, он понял, о чем идет речь.
— Да что же мне раньше не сказали? — упрекнул он Теплова.
В широкой нише за его спиной и было расположено все его метеорологическое радиохозяйство. Казим наладил аппаратуру, связался с метеостанцией в городе, оттуда позвонили по номеру, данному Тепловым. Скоро Теплову сообщили, что на место выезжает оперативная группа. Когда она будет в Найди? Об этом трудно сказать. Ведь в кишлак нет дороги, да и добираться придется ночью.
— Это опасно, — сказал Теплов.
— Подыщем надежного проводника. Держите с нами связь через каждый час. Следите за Чернявским.
— Есть! — ответил старший лейтенант.
Теплов рассказал собравшимся о своем разговоре. Казим принес горячую шурпу. От нее шел такой аромат, что Теплов проглотил слюнки.
— Ешьте, ешьте, — сказал Карим.
— А о «гостях» не беспокойтесь, — добавил старый чабан. — До рассвета они все равно отсюда не уйдут.
Казим предложил создать группу из местных активистов:
— Народ у нас дружный, быстро соберем. Охотничьи ружья возьмут. Кольцом охватим кишлак, мышь не проскочит...
Теплов поблагодарил горца, но от помощи отказался. Как ни таись, а сборы втайне не проведешь. Кишлак зашумит, заметит Усто-Зие, предупредит своих «гостей». Может начаться перестрелка, погибнут люди.
— Большое спасибо, Казим, но мы что-нибудь другое придумаем.
После шурпы снова пили чай, а потом Теплов отозвал старика Азимбая и попросил его проводить их с Каримом до дома Усто-Зие.
— Хочу посмотреть, что да как.
Услышав, что они куда-то собираются, Казим принес теплые стеганые халаты.
— Одевайте, не стесняйтесь. В них вы будете чувствовать себя хорошо. Да и маскировка, — подмигнул он.
Друзья прошли через весь уже заснувший кишлак, мимо сельпо, мимо опустевшей чайханы и остановились на окраине.
— Вот эта кибитка, справа, — шепнул Азимбай.
Теплов ничего не мог разглядеть. Разве что вот это пятно, темнеющее на фоне скалы, и есть мазанка Усто-Зие?
— Она самая...
Мимо нее незамеченным не пройдешь. Тропинка вьется у самого края обрыва, а с другой стороны — гора. Наверняка хозяин сторожит сон гостей. В случае опасности подаст сигнал.
— Давайте пройдем мимо и будем громко разговаривать, — предложил Теплов. — Дедушка расскажет нам какой-нибудь случай, например, о том, как волк зарезал овцу. Если Усто-Зие действительно их охраняет, он не обратит на нас внимания, потому что люди, замыслившие недоброе, не будут ходить по тропе у самого дома и говорить так, чтобы все их слышали. А мы разведаем, где они могут воспользоваться лазейкой. Сдается мне, что путь только один — по тропе в ту или другую сторону...
— Верно, — согласился старый чабан.
Так они пошли по тропе, громко разговаривая и зорко поглядывая по сторонам, но ничего подозрительного не заметили. В доме было тихо, свет не горел, только со двора доносился сытный запах плова.
— А что, если «гости» все-таки ушли? — прошептал Теплов, когда они были уже далеко.
— Не может этого быть, — возразил Азимбай. — Усто-Зие их только что накормил. Кто же рискнет отправиться в дальний путь после жирного плова и двух бутылок коньяка?..
— Верно, дедушка, и все же нужно проверить, — сказал Теплов.
— Хорошо, — согласился чабан. — Сделаем так. Я сейчас вернусь и постучусь к Усто-Зие. Он меня хорошо знает. Скажу, что пришел в поселок за продуктами, да засиделся в чайхане. Час поздний и возвращаться к отаре опасно. Попрошусь у него переночевать. Да только и вам нужно быть начеку. Есть у меня тут одна задумка...
Он наклонился к Теплову и быстро прошептал:
— Выходите на связь с городом, а через полчаса возвращайтесь. Ждите под той скалой. Если увидите свет на окне, спешите в дом — значит, нужна ваша помощь...
Притаившись на тропе, друзья слышали, как старый чабан постучался в калитку, как вышел хозяин и что-то спросил его заспанным голосом. Потом донеслись слова приветствий. Хозяин покашлял и пригласил чабана в дом.
Все стихло. Друзья еще немного подождали и отправились к Казиму: до связи с городом остались считанные минуты.
Услышав стук в наружную дверь, Чернявский вскочил, погасил коптилку. Юлдашев, не понимая, в чем дело, приподнялся на локте. Стук повторился. Юлдашев пошарил под подушкой.
— Пистолет, — прошипел он сдавленным голосом. Забыл, что с вечера, наевшись плова, оставил его в кармане пиджака.
— Молчи ты! — цыкнул Чернявский. Босиком, на цыпочках, подошел к двери, приложил ухо, прислушался.
В соседней комнате послышался громкий разговор. Дверь открылась. Усто-Зие проскользнул в комнату, сделал знак, чтобы молчали.
— Гостя аллах принес, — сказал он вполголоса. — Чабан, мой старый знакомый, просится переночевать. Вы тут лежите спокойно — утром, чуть свет, я его спроважу...
— Носит тут всяких, — недовольно пробурчал Чернявский, снова ложась на кошму и накрываясь одеялом.
Юлдашев вынул из пиджака пистолет, щелкнул предохранителем.
— Как же, полежишь спокойно, — сказал он. — Теперь до утра не заснуть...
Конец незваного гостя
Казим, открыв нишу, включил радиостанцию. Пальцы привычно легли на ребристый верньер. Связь установлена. Теплов надел наушники.
— Товарищ полковник?
Сам полковник слушает Теплова.
— Докладывайте.
Старший лейтенант рассказал о принятых мерах, о том, что «гости» спят в доме Усто-Зие.
— Усто-Зие? Это опасный человек. Ведите за ним наблюдение. В двадцатых годах он попадался с контрабандой.
Затем полковник сказал, что группа во главе с Норматовым уже выехала. С ними рация. Он назвал позывные и часы выхода в эфир.
— Так что держите теперь связь с подполковником. Желаю удачи.
Теплов посмотрел на часы: на связь выходить через два часа. Можно и вздремнуть. Карим уже похрапывал, сладко улыбаясь во сне. Скоро заснул и Теплов.
Его разбудил Казим:
— Вставайте, товарищ старший лейтенант, позывные...
Он протянул наушники. Сон словно рукой сняло.
Настроившись на волну, Теплов узнал голос Норматова.
— Как здоровье, Наби Норматович?
— На здоровье не жалуюсь. Только вот поотстал я от вас, — пошутил Норматов. Он сказал, что «ревизионная комиссия» продвигается пешком. Проводник утверждает, что на рассвете будем на месте...
— Будьте осторожны, — посоветовал Теплов.
— Спасибо.
Теплов снял наушники и опустился на кошму. Как там они сейчас? Наверное, подходят к оврингу. Впереди — самая опасная часть пути...