И тут до Ани дошло. Она вспомнила, что сегодня утром ей на автобусной остановке подавали милостыню, видимо, этот факт и возмутил местных «несчастных и обездоленных».
— Я ей сейчас рожу разобью. — Женщина докурила и замахнулась, Лакрицина автоматически оттолкнула ее руку, вскочила с кресла и что есть силы бросилась бежать. Она неслась, прихрамывая на правую ногу, в сторону ближайшей темной улицы, чтобы там спрятаться за домами. Отбежав на безопасное расстояние, Анна оглянулась — пьяное трио продолжало стоять как вкопанное, наверное, они не ожидали ее столь чудесного исцеления.
В свое временное убежище Анна вернулась совершенно без сил. Она открыла своим ключом дверцу в воротах, прошла мимо угнанной «Газели» и юркнула в дом. Проходя мимо кухни, только сейчас поняла, насколько проголодалась — за весь день она не съела ни крошки.
Лакрицина вымыла руки с мылом и открыла дверцу кухонного шкафа — еще с прошлого раза она знала, что здесь стоят несколько баночек тушенки и есть макароны. Она достала кастрюлю, набрала в нее воды и, пока вода не закипела, пошла в комнату. Включила верхний свет, сняла обувь и повалилась на диван — сейчас она хотела только есть и спать, а все остальное обдумает завтра. Анна вспомнила, как удирала от местных алкоголиков, и потрогала ногу. В джинсах не было видно, в каком состоянии колено, но прикасаться к нему было болезненно и неприятно. Лакрицина вернулась на кухню, высыпала макароны и положила тушенку в кипящую воду, и пока готовился ее ужин, решила сходить в душ. По дороге в ванную она завернула в комнату за чистыми полотенцами и халатом и боковым зрением уловила что-то странное. Лакрицина остановилась и внимательно оглядела комнату. Вроде бы все было на своих местах, точно так же, как она оставила утром, собираясь уезжать из Ежайска. Ее взгляд скользил по комнате: смятый плед на диване, ковер с загнутым углом, придвинутое к батарее кресло, бордовые шторы на окнах, пыльный телевизор на дешевой тумбочке с отломанным краем. Анна подошла к телевизору и похолодела от ужаса: на пыльном экране вместо перечня имен и мест, которые она записала утром, теперь были размазанные чьей-то рукой полосы пыли, словно кто-то хотел все стереть, но не успел.
«Здесь кто-то был!» — поняла Анна и оцепенела, она судорожно оглядывалась по сторонам, стараясь разглядеть незваного гостя. Но в комнате было тихо, никто не прятался по углам, во вторую комнату Анна заглянуть не решилась. Она поняла, что больше не сможет провести в этом доме и минуты, не вздрагивая от ужаса, обулась и выбежала во двор. Проходя мимо «Газели», Анна вспомнила, что оставила на плите готовиться макароны с тушенкой, но это ее больше не беспокоило. Она вышла на улицу и зашагала по ночному Ежайску куда глаза глядят. Лакрицина прекрасно понимала, что ее блестящий план разобраться в происходящем в течение месяца только что провалился. Кто-то, а скорее всего этим «кем-то» был мужчина, с которым она разговаривала по телефону, приходил к Марии, а не застав ее дома, ушел. И какое счастье, что Анна решила уехать в этот день на инвалидной коляске, потому что, если человек, который не может сам ходить, отправляется в город, оставляя коляску во дворе, это выглядит по меньшей мере странно.
— Он ушел, но он вернется! — пробормотала Анна, ускоряя шаг. — А когда вернется, найдет меня, а не Марию, и тогда мне конец.
Лакрицина поняла: что-то пошло не как задумывалось, и именно поэтому незваный гость появился в ее убежище на месяц раньше. Однако он не стал ее дожидаться, и это обстоятельство немного успокоило Анну — значит, все не так уж плохо.
Лакрицина вышла на слабо освещенную проселочную дорогу и двинулась вперед. Ночевать ей было негде — на автовокзал после всего случившегося она сунуться не решилась. Анна хотела найти любой транспорт, на нем вернуться в свой родной город и застать Антона врасплох. Быть беглой преступницей она больше не могла — у нее не было ни денег, ни крыши над головой, но она теперь кое-что знала о муже своей погибшей подруги. И если ей придется связать Антона и держать в ванне с кляпом во рту, пока она не выяснит всю правду, она это сделает.
Лакрициной повезло: уже через пару метров она проходила мимо дома, во дворе которого стоял велосипед. Анна недолго думая перебила цепь и замок, которые были призваны охранять велосипед от воров, камнем и уже на нем поехала дальше. Стараясь не обращать внимания на пульсирующее от боли колено, Лакрицина крутила педали, и едва забрезжил серый рассвет, она уже въезжала в свой родной город.
Чем ближе подъезжала Анна к дому, тем сильнее колотилось сердце. Вполне возможно, что если она сейчас сунется к себе домой, то прежде всего наткнется на дежурного полицейского, который ее там поджидает. Логично, что беглой преступнице долго не прожить под открытым небом, тем более без денег, да еще и осень на дворе, и со дня на день начнутся заморозки и затяжные холодные дожди. «Это Урал, детка! — с тоской подумала Анна. — Здесь без крыши над головой выжить невозможно». Она подъехала к своему дому, прошла мимо будочки, в которой спал дежурный охранник, и, спешившись, двинулась к подъезду. Идти или не идти? Быть может, она сейчас добровольно сдается в руки полиции и тем самым лишает себя даже шанса на справедливость. Но есть ли у нее шанс выжить на улице — без средств к существованию, без теплой одежды и без самого необходимого? Лакрицина понимала, что выбор у нее небольшой, и набрала код на двери, чтобы попасть внутрь подъезда. Она поднялась на девятый этаж и подошла к своей квартире. Сердце ухнуло куда-то в пятки, щеки пылали, и было трудно дышать. Анна и не ожидала, что встреча с домом будет настолько волнующей. Она нажала на звонок и закрыла глазок рукой.
— Кто там? — раздался заспанный голос Антона.
— Полиция! — мрачно ответила Анна. — Открывайте немедленно, ваша жена сбежала из больницы!
И, не давая мужу опомниться, начала тарабанить кулаками в дверь. Ее расчет был очень прост: Антон, трус и мягкотелый субъект, никогда не решится идти против представителей закона и, естественно, сделает все как надо. Так и получилось. Едва Лакрицин открыл дверь, Анна бросилась на него как коршун и затолкала обратно в квартиру.
— Не вздумай кричать! — приказала Анна ошалевшему от неожиданности Антону. — Только пикни, и я тебя убью.
Затем она повернулась и закрыла входную дверь на ключ, а ключ положила себе в джинсы. Не снимая обуви, Анна прошла мимо оцепеневшего мужа на кухню, взяла молоток для отбивания мяса и вернулась в коридор.
— Только пикни! — повторила она и потрясла молотком у мужа перед носом.
— Ты откуда здесь взялась? — Антон смотрел на нее словно на привидение.
— Пошли в комнату, надо поговорить! — Лакрицина с брезгливостью оглядела потерянную и обмякшую фигуру мужа. Нет, такой рохля и тютя точно не мог похитить ее родителей, разве что заплатить дворнику и остаться в стороне — вот это было на него больше похоже.
Анна села на диван, Антон упал как подкошенный в кресло напротив. Она с тоской огляделась: вот он, ее родной дом! Ее квартира, где она провела столько счастливых лет! И хотя из гостиной Антон почему-то убрал все ее любимые вазы с сухими цветами, она все равно почувствовала себя дома. Анна смахнула набежавшую слезу и посмотрела прямо в глаза мужу:
— Я все знаю! Если хочешь остаться живым, признавайся. — Лакрицина усмехнулась. — Я не собираюсь забивать тебя молотком для мяса, но у меня есть люди, которые в случае чего от тебя не оставят мокрого места. И ты не сможешь от них спрятаться, потому что я рассказала о тебе все. Все твои места, пароли и явки. Итак, я тебя слушаю!
Анна откинулась на спинку дивана и устало вздохнула — она снова не спала почти сутки, и теперь у нее слипались глаза.
— Аня, зачем ты побрилась налысо? — спросил Антон, застыв в кресле как каменное изваяние.
— Это единственное, что тебя интересует? — искренне удивилась Лакрицина.
— Просто я тебя сначала не узнал, ты очень изменилась… — К ужасу Анны, Антон всхлипнул, кажется, он собирался разрыдаться в голос. — Мне сказали, что ты в коме и у тебя нет шансов! — Он затрясся, размазывая слезы по лицу. — Я был уверен, что ты со дня на день умрешь!
— И поэтому ты обвинил меня во всех преступлениях сразу?
— Прости меня! — Антон умоляюще сложил руки. — Я хотел рассказать всю правду, но Виталик мне предложил столько денег! Мне бы самому столько вовек не заработать, да и потом, тебе уже было все равно! А после смерти твоих родителей мне надеяться больше не на кого! — И он разрыдался, закрыв лицо руками.
Анна опешила, она отложила молоток в сторону и потерла виски. У нее страшно разболелась голова, и каждый всхлип мужа отзывался в ней словно удар молота по наковальне.
— Не рыдай! — прикрикнула она на Антона. — Получается, что нашли тела моих родителей? — Как бы плохо она себя ни чувствовала, главное от нее не ускользнуло.
— Да, сразу же, как ты впала в кому. — Ее толстый муженек с красным и опухшим от слез лицом смотрел на нее умоляюще. — Их нашли в заброшенном доме за городом. Были убиты с целью похищения денег и ценностей, убийцу уже задержали, и теперь он под следствием.
— Кто он? — глухо спросила Анна. Известие о родителях не стало для нее неожиданностью, она уже мысленно смирилась с их потерей, но, в очередной раз разворошив свежую рану, почувствовала боль.
— Уголовник, недавно освободился по УДО. Говорит, ему не на что было жить, на работу не брали, он неофициально устроился таксистом. Это он подвозил твоих родителей из аэропорта, говорит, убивать не хотел, но твой отец оказал сопротивление, а маму он убрал как свидетеля.
— Хватит! — простонала Анна, закрывая руками уши. — Заткнись!
Антон послушно замолчал, а Лакрицина почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Сильно кружилась голова, Анна попыталась подняться с дивана, но лишь упала на подушки и забылась тяжелым сном.
Глава 8
Анна проснулась словно от толчка, открыла глаза и резко села на диване. В ушах снова предательски загудело, и она замерла, стараясь глубоко дышат