Миссис Браун хотела было спросить, почему он не попытался развязать ремень, но из деликатности промолчала. И без того все говорили хором, абсолютно друг друга не слушая, да ещё в вестибюль набилась целая толпа желающих поздравить Паддингтона и месье Дюпона с успехом на параде.
А кроме того, медвежонок, судя по всему, был поглощён какими-то своими мыслями, и, глядя со стороны, можно было подумать, что он пытается вывернуться наизнанку.
— Нет, ничего страшного, миссис Браун, — с готовностью объяснил он, заметив её озабоченность. — Я просто проверял, какие у меня линии на лапе.
— Надеюсь, ты нашёл там что-нибудь интересное, — проворчала миссис Бёрд, — после этакой-то катавасии!
— Ну, правда, я не совсем всё понял… — начал Паддингтон с тайной надеждой в голосе, — но похоже, там что-то такое говорится про фейерверк!
— Гм… — сумрачно протянула миссис Бёрд, и тут же снаружи донеслось громкое «бабах!» и первая ракета ярко осветила вечернее небо. — Что-то мне кажется, один мой знакомый медведь слишком много выдумывает…
Но как оказалось, говорила она в пустоту, потому что Паддингтон уже выскочил на улицу, а за ним следом — Джонатан и Джуди, а за ними по пятам — мистер Браун и месье Дюпон.
Паддингтон всегда любил фейерверки, и теперь, когда приключение с барабаном осталось позади, ему не терпелось полюбоваться огненным спектаклем. Судя по тому, какой треск и грохот стоял на площади, французы знали толк в разноцветных огнях, и Паддингтон не хотел упустить ни секундочки такого замечательного зрелища.
На рыбалке
— А не отправиться ли нам сегодня на рыбалку? — предложил как-то за завтраком мистер Браун.
Было бы некоторым преувеличением сказать, что все члены его семейства отнеслись к этому предложению одинаково. Миссис Браун и миссис Бёрд встревоженно переглянулись, Джонатан и Джуди завопили от восторга, а Паддингтон так обрадовался, что чуть было не свалился со стула.
— И что же мы будем ловить? — осведомилась миссис Браун в тайной надежде, что её супруг предложит что-нибудь безобидное и поближе к берегу.
— Макрель, — без особой уверенности ответил мистер Браун. — Ну, или каких-нибудь там сардин.[18] Короче говоря, кто «за» — поднимайте правую руку!
Результат голосования явно пришёлся мистеру Брауну по душе.
— Четыре — «за», два — «против», — подсчитал он.
— Ничего подобного. Два — «за», два — «против», — строго поправила миссис Бёрд. — Медведи, которые поднимают сразу по две лапы, лишаются права голоса.
— Так ведь ещё я не голосовал, — заметил мистер Браун, поднимая руку. — Выходит, всё равно большинство «за». Тут прямо за бухтой есть один очень милый островок, — продолжал он. — Мы поплывём туда и встанем там лагерем.
— Как ты сказал, Генри? — дрогнувшим голосом переспросила миссис Браун. — Поплывём?
— Именно так, — кивнул мистер Браун. — Я сегодня перед завтраком встретил адмирала Гранди, и он пригласил нас всех на морскую прогулку.
После этих слов миссис Браун и миссис Бёрд, похоже, совсем расхотелось рыбачить; даже Паддингтон и тот повесил нос, ткнувшись им в результате в булочку, намазанную мармеладом.
Адмиралом Гранди звали отставного английского моряка, который жил в «Вороньем гнезде» — домике, стоявшем на утёсах неподалёку от деревни. Брауны иногда встречали его на улице и всякий раз с трудом удерживались, чтобы не шарахнуться в сторону при звуках его голоса, напоминающего рёв проржавевшего охотничьего рожка.
Когда они повстречались в первый раз, адмирал так зычно поприветствовал их с вершины утёса, что миссис Браун перепугалась, как бы в горах не случился обвал, а бедняга Паддингтон со страху уронил в море вафельный стаканчик с мороженым.
— Уже три дня наблюдаю за вами в телескоп! Увидел ваши шорты — ну, думаю, как пить дать англичанин! — гаркнул адмирал, обращаясь к мистеру Брауну. — А давеча, лопни мои глаза, ещё какой-то медведь по пляжу слонялся! Ну, дела!
— На самом деле он вовсе не такой страшный, — успокоил мистер Браун своё перепуганное семейство. — И ему, похоже, очень хочется, чтобы мы поехали с ним на рыбалку. Соскучился, наверное, по соотечественникам.
— Гм… — глубокомысленно изрекла миссис Бёрд. — Ну что ж, тогда надо собираться.
С этими словами она встала из-за стола и отправилась наверх, однако почти сразу же вернулась с небольшим свёртком, который протянула медвежонку.
— Я как чувствовала, что нам придётся плавать по морю, — сказала она. — От солёной воды у медведей, как вы знаете, шкурка портится, поэтому я заранее сшила Паддингтону морской костюм из старого Джонатанова, плащика.
Паддингтон развязал свёрток и, заглянув в него, ахнул от удивления. Брауны обступили его и не без зависти принялись наблюдать, как он примеряет непромокаемые штаны, матросскую куртку и зюйдвестку.[19]
— Спасибо большое, миссис Бёрд! — поблагодарил Паддингтон, поправляя и подтягивая штаны.
— Ну, деваться некуда, — развёл руками мистер Браун, — теперь нам точно ничего не остаётся, кроме как отправиться в море!
Собрав свои вещички, Брауны зашагали по извилистой мощёной улочке к пристани. Паддингтон шёл точно во сне. Приятно, если день начинается с хорошей новости, но когда в одно и то же утро тебя берут покататься на яхте и одевают в новый костюм, это уж, что называется, даже слишком.
Паддингтон вообще любил суда и пристани, а Сан-Кастильскую пристань в особенности, потому что, хотя ему и довелось попутешествовать, ничего подобного ему никогда ещё не доводилось видеть. Взять хотя бы то, что рыбу здесь ловили очень красивыми голубыми сетями, которые просто радовали глаз, когда их вывешивали на просушку. Да и сами рыбаки выглядели не так, как во всех других местах, потому что носили они не скучные тёмно-синие свитера и резиновые сапоги, а красные куртки и деревянные башмаки, которые назывались «сабо».[20]
Паддингтон мог часами сидеть рядом с Браунами на набережной и следить, как снуют в бухточке рыбацкие судёнышки, уходя за сардинами и возвращаясь с уловом; поэтому-то ему так не терпелось самому поплавать по морю и порыбачить.
Адмирал Гранди уже прибыл на яхту и поджидал своих гостей; когда они показались из-за поворота, адмирал вдруг передёрнулся и вперил в Паддингтона глаза, сверкавшие стальным блеском из-под косматых бровей.
— Провалиться мне вместе с палубой! — загромыхал он. — Эт-то ещё что такое? Кличешь шторм, а?[21]
— Вы хотите провалиться вместе с палубой, мистер Гранди? — озадаченно переспросил медвежонок, принимаясь с неподдельным интересом рассматривать адмиральскую яхту; вроде с виду она была вполне прочной и надёжной.
— Его, наверное, просто удивил твой костюм, — шёпотом пояснила Джуди, когда адмирал бросил красноречивый взгляд сначала на солнце, а потом на Паддингтонову зюйдвестку.
— Мой костюм? — тут же встопорщился медвежонок, отвечая адмиралу суровым-пресуровым взглядом. — Но ведь это же подарок миссис Бёрд!
Спохватившись, адмирал галантно протянул миссис Бёрд руку.
— Добро пожаловать на борт, мадам! — рявкнул он. — Ежели не то сказал — извините. Прошу. Сначала — женщины и медведи. Если хочешь, мишук, будешь вперёдсмотрящим, — добавил он, когда Паддингтон вскарабкался по трапу. — Ступай на нос и слушай мою команду.
Паддингтон вскинул лапу к зюйдвестке и помчался на нос. Он не совсем понял, что должен делать вкомодсмотрящий, тем более что никакого комода на носу не оказалось, однако лишний раз порадовался, что не забыл прихватить свой театральный бинокль, и, поднеся его к глазам, не сколько минут деятельно осматривал горизонт.
Не хотелось ему огорчать миссис Бёрд, которая положила столько труда на его морской костюм, но, честно говоря, он уже пожалел, что не послушался адмирала Гранди и не отложил примерку до ближайшего шторма. Во-первых, день был довольно жаркий, во-вторых, штаны оказались великоваты и всё время сползали, так что приходилось придерживать их одной лапой, что очень мешало вперёдсмотрению.
Внезапно в его размышления вторгся зычный крик, долетевший откуда-то с кормы:
— Вперёдсмотрящий, готовсь!
Адмирал как раз закончил осматривать яхту перед отплытием.
— Гляди на флюгер![22] — проорал он затем, указывая на треугольный флажок, развевавшийся на верхушке мачты.
— Показывает, куда ветер дует, — пояснил он миссис Бёрд, которая уселась на корме, загородившись зонтиком. — Очень важная штука!
— Эй, внизу! Подтяни концы![23] — крикнул он мистеру Брауну — тот уже убрёл куда-то в каюту. — Вперёдсмотрящий! Медведь! Отдать швартовы![24]
Паддингтон, безотлучно стоявший на носу яхты, от адмиральских воплей окончательно запутался. Плавать под парусом оказалось куда сложнее, чем ему казалось поначалу.
Во-первых, он не понял, кому он должен отдать котов, да и где этих котов взять для начала. Никаких котов нигде не было, только чайки, да и те по большей части мирно дремали на воде.
Во-вторых, адмирал велел ему подтянуть штанцы.
Этому распоряжению Паддингтон и вовсе удивился, потому что, хотя штаны его действительно сползали всё ниже и ниже, он никак не думал, что кто-нибудь это заметит; торопясь исполнить приказ, он схватил первую попавшуюся верёвку и принялся обматывать её вокруг пояса.
— Все наверх! — взревел адмирал. — Ставлю парус! Нет ничего лучше парусного судна! — продолжал он довольным тоном, не переставая тянуть верёвку. — Терпеть не могу все эти моторные посудины!
— А ведь и правда чудесное зрелище, — согласилась миссис Браун, когда огромное белое полотнище упруго выгнулось на ветру; впрочем, она тут же осеклась и испуганно уставилась на адмирала.