— Встань на колени, — сказал Гэвин, шлепнул юношу мечом по плечу, посвящая в рыцари, и повернулся к остальным.
— Мы не победили. И вряд ли сможем это повторить. Я решительно не понимаю, почему Эш не воспользовался своими преимуществами.
— Но мы и не проиграли, — сказал Алкей. — А сэр Ранальд уже в Саутфорде.
— Альбинкирк атакован, — вставил сэр Шон.
— Где, черт возьми, император? — спросил Грегарио. — Он обещал быть здесь два дня назад.
Ресницы Тамсин дрогнули.
— Жаль, я не видел, как вы убили демона, — сказал сэр Шон герцогине.
— Я могу станцевать для тебя, человек.
Милях в пятнадцати или больше произошел ужасный взрыв. Земля загудела, воздух вспыхнул, и на мгновение на только что выпавшем снегу показались четкие тени мужчин, женщин и кветнетогов.
— Дезидерата в Лиссен Карак, — сказала Тамсин. — Она противостоит Эшу. — Она прищурилась, а потом и вовсе закрыла глаза. — Воля слабеет.
Далекие молнии плясали над аббатством, как буря в горах. Они смотрели на это как простые зрители.
— Что ж, — сказал Грегарио. — Завтра?
— Сегодня у нас получилось, потому что нам очень повезло и план был очень прост, — заметил Гэвин. — Сможем ли мы драться завтра?
— Мои люди сражались только последний час, и они победили, — сказал Алкей. — Один человек говорит, что ему явилась Дева Мария.
— Мой народ в основном мертв, — сообщила Моган. — Я надеюсь, что сэссаги сохранят верность и мои яйца и гнезда в безопасности, иначе мы погибнем навсегда.
— Мои рыцари измучены, а треть коней погибла. — Грегарио нахмурился.
Экреч только кивнул и щелкнул челюстями:
— Вино отличное. Завтра будем драться.
Челюсти приоткрылись наполовину, предоставляя всем возможность увидеть его наружное горло и первый желудок. Довольно жуткое зрелище. Упырь рыгнул и снова щелкнул челюстями.
— Каждый час на запах правды приходят новички. Завтра у меня будет в два раза больше боглинов, чем сегодня. Эш слабый. А мы сильные, пока мы вместе.
— Вот именно, черт возьми. — Гэвин оглядел их всех и усмехнулся. — Если мы что и умеем, это быть вместе.
— Скажем так, единственное, в чем мы преуспели, — мы отвлекли Эша, — сделала вывод Тамсин. — Что бы я ни планировала, никакие хитрости и никакой обман не дал бы лучшего эффекта, чем наши постоянные нападения. У меня почти ничего не осталось. Но если это был наш последний день… — Ей удалось улыбнуться.
— Где Тапио? — спросил Гэвин.
— Близко. Достаточно близко, чтобы я надеялась увидеть его перед смертью.
— Смертью? — переспросил Гэвин. — Это уж вряд ли.
Все посмотрели на него.
— Вы просто не знаете моего брата. Если он обещал прийти, он придет. Если для этого ему придется пройти через ад, это его не остановит. Если ему придется убить самого дьявола, он и это сделает.
— Приятно видеть такую веру. — Грегарио рассмеялся. — Надеюсь, и правда так будет. А еще вино есть?
— Я ни во что не верю, человек, только в своего Тапио, — сказала Тамсин. — Если Габриэль не придет, нам останется только сложить песню.
Больше часа Дезидерата удерживала врата и охранные заклинания с помощью выживших хористок. Когда на стенах не осталось врагов, она добавила к хору глубокий бас и тенор рыцарей ордена, как в реальности, так и в эфире, и этот смешанный хор оказался сильнее прежних двух. Она сдерживала волю, и ее золотая стена останавливала Эша. Когда он приблизился, она заставила его увидеть в стене свое отражение, и он вздрогнул.
Но борьба была неравной: двадцать мужских голосов не могли изменить неумолимую математику силы. Приближалась вечерня, и Дезидерату начали терзать те же сомнения, вот только ей противостояла не одна воля, а воля вместе с Эшем. Воля действовала резко, потом резкость превратилась в отчаяние, и Дезидерата ощутила нить надежды в пелене страха. Воля перестала быть единой, в ее хоре звучали фальшивые ноты, и она ослабла.
А потом воля поднялась удушливым туманом, и Дезидерате оставалось только сказать в реальности:
— Пойте!
И все бывшие в часовне, женщины и мужчины, изрезанные стеклом, раненные мечом и когтями, невредимые и просто измученные, подхватили очередную молитву. Воля поднималась приливной волной и грозила поглотить весь мир, но в ее последнем броске чувствовалось обреченное отчаяние.
Что-то происходило.
В эфире, по ту сторону врат, воля сбилась. Диссонанс сменился тишиной.
И через мгновение она исчезла.
Лишившись врага, хор запнулся, но тут один голос взлетел над всеми и повел за собой, и постепенно присоединились остальные.
А в эфире могучий удар сотряс врата. Это поразило Дезидерату: они победили, но тут же появился новый враг.
Глава 14
Им никто не мешал. Том Лаклан повел людей вперед, как только император вошел во врата. Не успел Калли вдохнуть второй раз, как у него за спиной появилось войско в боевом порядке: рыцари впереди, пешие и оруженосцы у них за плечами и лучники в промежутках между копьями.
Они прошли через врата все разом, как на тренировке, потому что о многом побеспокоились заранее. Строй был очень плотен, поэтому во врата входило по шестьдесят человек в каждом ряду. Плохиш Том шел в центре.
Ветер обжигал кожу. Солнце поднималось так быстро, что это было видно невооруженным глазом.
— Сиськи Тары, — сказал Том. — Мы в аду.
Габриэль стоял на краю пещеры, глядя на пустыню под дорогой. Песок внизу шевелился, как живой.
— Остановить наступление, — велел Габриэль. — Необходима разведка.
Голос его звучал странно. Калли прошел через врата назад и вернулся. Габриэль позволил себе улыбнуться.
— Получается. В обе стороны. Похоже, друзья, у нас может что-то и выйти.
Зеленому отряду велели выдвинуться вперед. Это непредвиденное обстоятельство также было предусмотрено, и зеленые проехали в первые ряды верхом, а за ними последовала дюжина вардариотов под командованием Криакс. Они тоже ругались.
Габриэль отвел Криакс к краю пещеры и указал на завихрения песка. Ужасная пасть мелькнула и исчезла. Дул ветер, шевелилась пыль, сыпался песок…
Ноги. Сотни ног насекомых, каждая длиной в человеческий рост.
— Зеленая магия здесь не работает, — сказал Габриэль, — а песок полон этих тварей. Не сходите с дороги. — Он повернулся к Дэниелу Фейвору: — Возможно, на дороге ловушки. Судя по карте, нам нужно пройти всего шестнадцать старых имперских миль. Я предполагаю, что так мы придем к горе. Возможно, она чем-то защищена, и я не знаю, что мы будем делать дальше. Но у нас нет времени на осторожность.
Фейвор криво усмехнулся. Руки у него дрожали. Криакс просто пожала плечами.
— Я должна была умереть уже раз сто. Почему бы не сегодня?
— Я пойду, — вызвался Том Лаклан.
— Нет.
— Да ну тебя.
Габриэль смотрел мимо него.
— Возвращайся, вели всем запастись водой. Передай, что драться пока не придется, но идти надо очень быстро. Расскажи все, что мы знаем: зеленой магии нет, жарко, как в аду, идти шестнадцать миль.
— Не забудь про гребаных многоножек, — добавил Калли. — Ненавижу многоножек. Даже когда они поменьше моего пальца, а не то что больше меня самого.
— Что они едят? — спросил Габриэль у раскаленного воздуха.
— Друг друга? — предположил Том. — Калли, убей одну.
Габриэль собирался возразить, но Калли немедленно выполнил приказ. Как только одна из тварей протянула длинную ногу, Калли всадил стрелу куда-то у ее основания. Тварь содрогнулась всем телом и на одно мгновение стряхнула с себя песок. Она была чудовищно огромна и отвратительна, многочисленные ноги дергались.
К ней стремительно ползла дюжина других многоножек, мохнатые бронированные тела казались омерзительно жирными, сотни ног копошились в песке. Пока они драли раненого, одна из тварей, объевшая кусок туши — из нее текла кровь, похожая на густое молоко, — поползла, цепляясь когтями, по склону холма, в котором располагалась пещера.
В многоножку воткнулись шестьдесят стрел одновременно. Она рухнула в песок, и другие твари разорвали ее.
— Боже милостивый, — пробормотал Майкл.
Кормить тварей было опасно: они приближались к стенам и, кажется, вспоминали, что могут подняться наверх.
Габриэль метнул в песок небольшой огненный шар. Взрыв был хорош. Гигантские членистоногие ушли в песок, как водоворот. На этот раз схватка за еду произошла в пятистах шагах от людей — там собрался ком существ, сражающихся за лучшие куски.
Император покачал головой.
— Дрянь какая, — сказал Плохиш Том. — Я редко вижу что-то, с чем мне не хочется подраться. Фу.
Император еще постоял, охваченный печным зноем, снова покачал головой.
— Пойдем отсюда, — сказал он.
Он вернулся в прохладный подземный зал, а Том Лаклан привел обратно весь отряд. Врата казались обычной дверью. Не было никакого ощущения перехода, и в подземелье замка влетал горячий ветер.
Габриэль подошел к золотому замку, который оказался теперь на уровне пояса, вставил ключ и повернул его. Цветное окно закрылось. Габриэль кивнул. Зал был переполнен.
— Запасайте воду, — крикнул он. — У вас есть полчаса.
Бланш стояла рядом и смотрела на него, широко раскрыв глаза.
— Это возможно, — сказал он, улыбаясь во весь рот. — Черт. Бланш, это реально.
Они с Майклом перестроили войско, сузив ряды и оставив место по краям, и приказали принести как можно больше воды.
Разведчики галопом рванули вперед, хотя лошади боялись ветра и песка. Дэниел Фейвор смотрел на дорогу, временами переводя взгляд на бурное море песка слева и песчаную гладь справа, которая тянулась до высоких зубчатых пиков на горизонте — кажется, увенчанных снегом.
Ползучие твари были ужасны, но через десять минут езды он почти забыл о них. Он пытался сосредоточиться, несмотря на адскую жару. Примерно через полчаса кобыла Фейвора захромала, и он натянул поводья.