— Пассивно наблюдая, мы можем потерять инициативу, — упрямо возразил Хайд. — Я настаиваю на немедленном ударе. Разведданные ясно говорят о том, что подавляющее большинство баргонских биомехов сосредоточено на плацдарме. Тяжелые корабли Баргона для нас не помеха, где бы они ни расположились — в группировке обороны столицы Империи или рядом с «прыгунами». Затягивая решение вопроса о нанесении удара, мы вредим самим себе!
— Три часа, необходимые для проверки разведданных, никакой роли в судьбе вопроса о нападении на Баргон не сыграют, — возразил Сыромятин. — Однако предлагаю вам еще раз вдуматься в созвучие этой фразы: «Нападение на Баргон»! Это вам не усмирение сепаратистов на окраине Млечного Пути! Это полномасштабная война между двумя галактиками! И вы хотите начать ее на основе поверхностных разведданных?!
— Разведданные подтверждены дважды, что вам надо еще?! — Хайд в сердцах махнул рукой. — Ваша нерешительность может оказаться пагубной не только для Разведывательной армии, но и для всех Вооруженных сил Галактики!
— Потому я и командую Разведывательной армией, что знаю ремесло разведчика лучше всех остальных, в том числе и вас, адмирал, — спокойно, хотя и заносчиво, ответил Сыромятин. — Если вам от этого станет легче, то поясню, что ждать осталось даже не три, а только два с половиной часа. Я уже послал третью группу разведчиков в район плацдарма. Неужели вы настолько амбициозны, чтобы настаивать на начале операции, не дождавшись их возвращения?
— Это бессмысленная трата времени! — упрямо заявил Хайд. — Ставлю вопрос на голосование!
— Я против, — спокойно сказал Сыромятин. — А это означает, что все остальные могут со спокойной совестью скрыть свое мнение, дабы их не осудили потомки, если вы окажетесь не правы. В отсутствие Начальника решение может быть принято только единогласно, так что до встречи через два с половиной часа, господа.
Генерал встал и, уверенно шагая по мягкому ковру, вышел из стратегического центра.
— Это возмутительно! — зеленея от негодования, прошипел ему вслед адмирал Хайд. — Нельзя ли вернуть Начальника?
Он поднял глаза к потолку, и безмолвствовавший на протяжении всего совещания Викторов ответил:
— К сожалению, нет. Игорь Сергеевич сейчас в баргонском пространстве и потому соблюдает полное радиомолчание. Закон есть закон, и нам придется поступить так, как настаивает Сыромятин.
— А что думаете по этому поводу вы, господин Адмирал? — нервно потирая руки, спросил Хайд. — Почему вы его не переубедили?!
— Потому, что он прав, — неожиданно ответил Викторов, — и нам лучше всего дождаться окончания нового рейда разведывательных биомехов…
Сыромятин был уже на половине пути в свой кабинет, но продолжал слушать разговор в стратегическом центре через особое устройство. Хайд был отныне в его «черном списке» подозреваемым номер один. Под вторым номером значился хитрейший Спиваков, так ловко инсценировавший покушение на себя и сбежавший от ответственности в космос. Теперь, что бы ни произошло, у Игоря было железное алиби. Последним стоял Викторов, как ни кощунственно это звучало. К Адмиралу у Сыромятина были две серьезные претензии. Первая — содействие Спивакову в отправке в нелепый рейд, а вторая — увлечение биомеханическим переоборудованием флота. Даже в его последней фразе о том, что придется ждать возвращения разведки, отражалась полнейшая уверенность Викторова в превосходстве биомехов над обычными кораблями. «…Ждать возвращения разведывательных биомехов». Как бы не так! Сыромятин невольно усмехнулся. В новый рейд он отправил четыре электронных корабля дальней разведки, и никакой биомеханики на них не было отродясь…
Уже на подходе к кабинету генерал решил, что не менее прочих достоин занять место в «черном списке» и Секретарь, так искренне распинавшийся по поводу надежности своего шпиона и его липовых данных. Впрочем, данные подтверждали главное — предательство «крабов», и потому изменение звездного фона в сообщении «источника» действительно могло оказаться только одним из конспиративных приемов. Без применения шифровки данных отправлять такие важные сведения было бы крайне опасно. В доведенной до совершенства прозрачности информационных потоков содержалось неоспоримое достоинство — они были предельно доступны каждому человеку или инородному мыслящему существу, однако для секретных данных такая окружающая среда была как царская водка для металла. Системы защиты, пароли и прочая хитроумная дребедень растворялись под натиском любопытных умов за считанные секунды…
Вне подозрений пока оставался только генерал Ли. «Надолго ли?» — подумал Сыромятин и внутренне пожурил себя за невольный каламбур.
В кабинете генерала уже дожидалось послание с Марса. Он удивленно разрешил проекцию, и над полом выросло немного подрагивающее изображение того самого майора, с которым Сыромятин беседовал пару часов назад. Ветеран был чем-то встревожен, и больше всего это выражалось в его отношении к любимой трубке. Он почти изгрыз ее мундштук.
— Говорите, — приказал генерал, и Гордеев опустил руки по швам. При этом из трубки вылетел одинокий огонек и тонкая струйка пепла. Майор коротко махнул свободной рукой и развеял последний сизый дымок, словно он мог помешать четкости гиперсвязи.
— Господин командующий, в Резервном флоте сложилась чрезвычайная ситуация. Сразу после вашего отлета к нам на базу прибыл контр-адмирал Основного флота, вернее, не совсем прибыл, но… в общем он приказал вывести из ангаров всех приписанных к базе биомехов. Мы подняли их на орбиту, он провел смотр и, поблагодарив нас за службу, улетел.
— Не вижу ничего странного, — ответил Сыромятин. — Сейчас весь личный состав Объединенных штабов мобилизован на проведение подобных инспекций. Или вы решили, что раз прилетал я, то больше проверок не требуется?
— Нет, господин командующий, я о другом, — майор замялся.
— Постойте, а что значит — контр-адмирал прибыл, но не совсем? — вдруг спохватился Сыромятин.
— Он не садился на планету, приказ мы получили с борта его корабля. Пока мы выводили биомехов на орбиту, он ждал недалеко от Фобоса.
— Сейчас все очень торопятся, майор, так что в этом тоже нет ничего необычного, — разочарованно произнес генерал. — Если у вас все…
— Никак нет, господин командующий, это не все, — голос майора наконец обрел уверенность. — После инспекции ни один биомех не реагирует на команды экипажей.
— Вот как?! — Сыромятин от удивления чуть не сел. — После инспекции? Они что, почувствовали приближение схватки и от страха заболели?
— Не уверен, — майор пожал плечами. — Я решил, что вам об этом следует знать в первую очередь.
— Верное решение, — согласился Сыромятин. — А что-то необычное внутри кораблей или вокруг вы не обнаружили?
— Это трудно передать словами, господин генерал, — майор задумался. — Словно какое-то напряжение скопилось, особенно в биомодулях… не знаю, как выразить это поточнее, но нечто такое чувствуется.
— Ждите меня у кораблей, майор, — приняв решение, сказал Сыромятин. — И больше никаких смотров, это мой приказ!
— Есть, господин командующий! — бодро ответил майор и выключил связь.
Генерал тяжело вздохнул и вызвал адъютанта.
— Летим обратно на Марс, — приказал он офицеру. — Приготовь биомеха.
— Стоит ли? — не совсем по уставу возразил андроид.
— Стоит, — спокойно ответил Сыромятин. — Нам, возможно, понадобится существо, способное общаться с марсианским «зверьем» на их языке. Возьми корабль прямо с верфи. Там они обычно еще ничем не заражены, так что риск минимален.
— Я хотел указать на некоторую странность полученного вами сообщения, — начал было андроид, но Сыромятин его перебил:
— Давай обсудим это по дороге!
Офицер молча поклонился и вышел.
Едва он скрылся в служебном портале, как из-за угла коридора появился офицер, похожий на него, словно близнец. Немного постояв у двери в кабинет, андроид толкнул ее и, прямо с порога, доложил о том, что корабль готов.
Спустя четверть часа Сыромятин поднялся на борт новенького биомеха и вылетел в сторону Марса через старейший космический портал человечества…
В воздухе стратегического центра витало почти ощутимое напряжение и нервозность. Прошло уже три часа, но никаких данных о результатах последней разведки Управление «Галактики» так и не получило. Не было в зале и самого Сыромятина. Адмирал Хайд нервно прошелся вокруг стола и запросил у оперативного дежурного сведения о месте пребывания командующего разведкой. Дежурный только беспомощно развел руками и доложил, что последний раз вымпел генерала был поднят на прыжковом биомехе, который, несмотря на свои особые летные возможности, воспользовался стационарным порталом и вылетел на Марс. Выходной портал красной планеты молчал как рыба. Никаких сведений о прибытии генеральского «прыгуна» в его памяти не было.
— Что за корабль использовал Сыромятин? — допытывался Хайд у дежурного, перепуганного натиском такого высокого начальства.
— Биомех «Парашютист», учетный номер 1893245АХ345, вызван с Ио, прямо с ремонтной базы, — доложил офицер. — Заявку оформлял адъютант командующего офицер Галл.
— Он вызвал для полета совершенно новый корабль? — Хайд удивленно посмотрел на Ли. — Что это за фокусы?
— Разведчики все немного параноики, — пожимая плечами, ответил десантник.
— Разрешите доложить, господин адмирал, — робко вмешался дежурный. — «Парашютист» стоял в доках не на переоборудовании, а на плановом ремонте двигателей. Он биомеханизирован два года назад.
— Хотя бы так, — Хайд кивнул. — Не хватало нам остаться еще и без командующего разведкой…
— Господь с вами, — Ли махнул в сторону адмирала обеими руками. — Что за похоронные мысли?
— Куда же он подевался? — Хайд указал на пустующее кресло Сыромятина.
— Черт! — раздалось вдруг со всех сторон.
Офицеры настороженно задрали головы кверху. Гражданские участники совещания, во главе с Секретарем, подошли поближе и тоже замерли в ожидании.