будет свалить все на баргонцев, ведь большая часть куполов приютилась все-таки в Галактике? Значит, обнаружив их на своих планетах, мы тут же начали бы подозревать, что коварный враг замыслил злое дело, и рано или поздно созрели бы для начала войны. Баргонцы, кстати, могли подумать то же самое о куполах на своей территории. Там покушение на священные координаты могло быть истолковано как провокация. Такой подход лишний раз доказывает, что конфликт с Империей был предопределен. Причем независимо от того, начал бы его Викторов или кто-то еще. В результате это могли быть и сами баргонцы. Как вам теория?
– Вполне, – с уважением признал офицер. – Полностью оправдывает баргонцев и даже приблизительно не объясняет происхождение «пузырей», как вы их назвали.
Я вздохнул и развел руками.
– Я не защищаю Империю, но построить такие купола им было бы просто не под силу…
– Мы каждый раз возвращаемся к одному и тому же вопросу, – удрученно промолвил Лютер. – Есть ли в действиях заговорщиков далеко идущие планы? Каков их истинный мотив?
– А может быть, мы стараемся зря? – предположил я. – Они просто хотели установить в Галактике военную диктатуру, а мы докапываемся до их скрытых мотивов. Власть. Разве этого недостаточно?
– Было бы достаточно, не имей мы в активе записей с куполами и странного отчета с корректировщика Главной эскадры вашего Основного флота. Возраст документа уже семь лет, но гриф секретности с него сняли только сейчас, да и то ценой неимоверных усилий самого Сыромятина. Отчет сделан сразу после исчезновения адмирала Смердова, помните такого?
– Во время того трагического сражения я выполнял задание на одном из крейсеров Ударного флота, – подтвердил я. – Я видел собственными глазами, как флагман ушел в поле притяжения гипермассы…
– Однако мы полагаем, что он не погиб, – неожиданно заявил Краусс.
– Из черной дыры легко выбираются только герои мультфильмов, – возразил я.
– Или те, кому помогают технологически продвинутые сообщники, – туманно намекнул Лютер.
– Вы настаиваете на том, что Смердов не погиб? – удивленно спросил я.
– Это вполне укладывается в рамки рабочей версии, – ответил «краб». – Кто может додуматься до организации военного переворота, как не кадровый военный?
– Трагедия с командующим произошла семь лет назад, – напомнил я. – Не слишком ли долго он ждал своего звездного часа, если он тогда выжил?
– Успех такой масштабной операции зависел от того, насколько тщательно она будет подготовлена, – ответил Краусс. – Ввергнуть целую Галактику в удобный для захвата власти хаос не так-то просто. Это совсем не то, что штурмовать президентский дворец в банановой республике…
– Значит, мы ищем призрак адмирала Смердова? – сделал вывод я.
– Это довольно поверхностный подход, – осуждающе ответил офицер. – Искать следует того, кто вытащил адмирала из черной дыры. Лучше, конечно, обоих.
– Но как, черт возьми?! – Я раздраженно махнул рукой и уселся в кресло. – Мы бьемся уже две недели, а так ничего и не нашли. Купола, пока они не будут вскрыты и исследованы, не в счет. Отчет корректировщика – улика косвенная и, более того, ничего не подтверждающая. Нужны свидетели, факты, материальные доказательства. Даже если Смердов выжил, я не думаю, что мы сможем найти его через базы медицинских инфопотоков или в арпанетах пенсионного фонда вооруженных сил. Наверняка он или его таинственные покровители об этом позаботились.
– Мы можем найти кого-то из экипажа его флагмана, – предположил Краусс.
– Две тысячи матросов и офицеров среди многих триллионов жителей Галактики? – Я покачал головой, но после недолгих размышлений все же дал команду всем терминалам сосредоточиться на поиске нужных данных.
– Задачка не для слабонервных, – заметил Лютер, – но попробовать придется… Иначе из этого угла нам не выбраться.
– Из тупика, – поправила «краба» неожиданно появившаяся в помещении Скала. – У меня новость, господин полковник, мы нашли старшего механика с якобы погибшего флагмана…
– Уже? – искренне удивился Краусс.
– Случайность, – ответила девушка, – компьютер выдал его данные на первой же секунде.
– Он жив? – с надеждой спросил я.
– И даже процветает, – ответила Скала.
– Где он живет?
– До последнего времени жил на Земле, – Скала сделала паузу.
Я взволнованно заерзал в кресле и погрозил ей кулаком.
– Не тяни резину!
– Он переселился на Симарин, как только начались боевые действия между нашими галактиками, – торжественно закончила девушка. – Вот его имя и адрес.
Она подбросила на ладони кристалл.
– В яблочко! – воскликнул я и, подскочив к Скале, обнял ее. – Я лично его допрошу, и пусть он только попробует что-нибудь утаить!
Более сдержанный Краусс вставил кристалл в проектор и взглянул на досье найденного офицера.
– Гражданин Яков Семенов, – прочел он первую строчку. – Довольно резкая для военного андроида смена квалификации – из старших механиков боевого крейсера в мелкого предпринимателя.
– Продает запчасти от сэкономленного корабля? – с усмешкой спросил я.
– Нет, – возразил Лютер. – Содержит пару недорогих кафе…
– Яков?! – осененный догадкой, я замер с открытым ртом.
– Пожалуй, я отправлюсь допрашивать этого странного андроида вместе с вами, – решил Краусс, проверяя заряд своего пистолета.
– Я могу к вам присоединиться, – предложила Скала. – Возможно, понадобится прикрыть тылы… Или вы по-прежнему не доверяете баргонцам, старший офицер?
Лютер вымучено улыбнулся и кивнул.
– Я не возражаю…
– Меня списали на берег сразу же после нашего чудесного спасения, – испуганно глядя на огромные кулаки Краусса, пробормотал Яков. – Игорь, вы же знаете, что я честный гражданин! На Столице Семи Систем, куда мы прибыли после того, как выбрались из поля притяжения гипермассы, нам всем вручили по кредитной карточке и приказали сменить профессии на прямо противоположные прежним. Я выбрал кулинарию. После окончания войны я перебрался на Землю и открыл там ресторан. О своей службе на флоте я старался вспоминать как можно реже и ни с кем об этом не разговаривал. Насколько мне известно, никто из моих бывших сослуживцев не остался внакладе и не пострадал, если не считать двоих упрямцев, которые хотели рассказать о реальной судьбе флагмана властям. Они погибли практически сразу, как только попытались раскрыть рот.
– Почему ты улетел на Симарин? – перебил я андроида.
– Я не могу этого сказать, господин полковник, – Яков опустил глаза и побледнел: – Я боюсь, что меня постигнет та же участь, что и тех двоих…
– С этой минуты ты находишься под нашей защитой, – заверил я андроида. – Мы будем охранять тебя и это заведение круглосуточно. К тому же практически все злодеи уже арестованы…
– Не все, – Яков отчаянно помотал головой и зажмурился. – Я прожил каких-то сорок стандартных лет, мне еще рано на переработку!
– Вольно или нет, но вы являетесь участником тайного заговора, который имел своей целью свержение существующей власти, – строго заявил Краусс. – Это можно расценивать как государственную измену. Разве программа исправного гражданина рассчитана на подобные действия?
– Я исправен! – еще более испуганно заверил Яков. – Смена профессии не нарушила ни одной функции моего мозга, я освидетельствовался прошлой осенью!
– Верю, – несколько мягче произнес старший офицер. – Но тогда почему вы не хотите нам помочь?
– Я хочу, просто дайте мне возможность собраться с силами, – попросил андроид. – Я отчаянно боюсь этих существ… Вам, людям, не понять моих чувств…
Он с надеждой взглянул на Скалу, и та, ободряюще улыбнувшись, взяла его за руку. Я действительно не мог понять их чувств, но прекрасно знал теорию. Андроиды обладали каким-то животным инстинктом, который в них никто намеренно не закладывал. Этот феномен обнаружился очень давно, но до сих пор не получил толкового объяснения. Искусственные люди находили общий язык с животными и совершенно непостижимым образом общались с растениями. Они понимали даже запрограммированные мысли-устремления муравьев и бестолковую жажду насыщения мух. Они, пасынки, были более детьми Природы, нежели ее родные дети, то есть люди. Такое чутье очень часто подсказывало им верные ходы, которые они не могли объяснить ни словами, ни жестами, потому, что не могли их осмыслить. Было похоже, что Яков хочет свалить свою тягу к перемене мест именно на такие предчувствия. Я даже собрался предупредить андроида, что не приму подобную версию, но Яков меня опередил.
– На Земле я видел чужака, – сказал он. – На улице, рядом с моим кафе. Он шел неестественно медленно, словно в замедленном кадре из фильма, и улыбался, глядя на меня через витрину. Я не видел его глаз. Он так же, как в нашу первую встречу, был в кепи, темных очках и черной униформе. Но я готов поклясться, что он меня узнал! Он меня вспомнил! А улыбка его была такой ужасной! Я в тот же день перевел все счета на Симарин, сдал земной ресторан в аренду своему приятелю и перебрался сюда…
– Почему вы называете странного незнакомца чужаком? – заинтересовался Краусс.
– Потому что так оно и есть, – убежденно прошептал Яков. – Поверьте моему чутью…
– Вряд ли ваши чувства смогут стать неопровержимым доказательством, – с сомнением сказал Лютер.
– Я ему верю, – вмешалась в беседу Скала.
Мы с Крауссом взглянули на девушку осуждающе. Во время допроса такие заявления делать не следовало.
– Сейчас мы включим запись, и ты подробно расскажешь, как встретил незнакомца в первый раз, – предложил я.
– Хорошо, – согласился Яков. – Мне скрывать нечего. Я не рассказывал о бегстве Смердова на Столицу Семи Систем, поскольку был уверен в том, что начальство знает, на что идет. Тем более «крабы» тогда уже были нашими союзниками. Незнакомец в эту картину не вписывался, но я посчитал, что адмиралу виднее. В экипаже ходил слух, что Смердов лично проводит тайную контрразведывательную операцию и потому водит чужака за нос… Теперь я понимаю, что все было совсем наоборот. За нос водили экипаж…