К сему народу принадлежал Туор, сын Пелега, сына Индора, сына Фенгеля; а тот был вождем тех людей и, заслышав призыв, явился из самых дальних пределов Востока вместе со всеми своими подданными. Но Туор не жил с сородичами своими подолгу и предпочитал одиночество и дружбу с эльфами, чьи наречия ведал, и бродил он один вдоль протяженных берегов Митрима, охотился в окрестных лесах, а не то вдруг принимался играть в скалах на своей грубой деревянной арфе со струнами из медвежьих жил. Но песни его предназначались не для людского слуха; и многие, прослышав о власти его безыскусных песен, приходили издалека послушать игру его, но Туор умолкал и уходил в горы, в безлюдную глушь.
Много всего дивного узнал он – обрывочные вести о дальних далях, – и овладело им желание обрести мудрость еще более глубокую, но до поры сердце его не отвратилось от протяженных побережий и тусклых вод Митрима в тумане. Однако ж не суждено ему было провести в тех местах всю свою жизнь, ибо говорится, будто магия и судьба привели его однажды ко входу в пещеристый провал в скалах, вниз по которому невидимая река утекала из Митрима. И вошел Туор в ту пещеру, надеясь узнать ее секрет, но едва ступил туда, как митримские воды подхватили и повлекли его за собою в самое сердце скалы, и не смог он выбраться назад, к свету. А случилось это, говорят люди, не без воли Улмо, по чьей подсказке номы, верно, и сработали этот глубинный и потаенный путь. И явились номы к Туору, и провели его по темным туннелям среди гор, и вот выбрался он снова на свет.
Как мы можем видеть, мой отец держал перед глазами «Сказание», создавая данный текст (я буду называть его «Турлинским» вариантом), поскольку целые фразы из первого повторяются во втором (как, например, «магия и судьба привели его однажды ко входу в пещеристый провал», стр. 44); но в ряде черт ранний текст продвинулся вперед. Сохранилась изначальная родословная Туора (он – сын Пелега, сына Индора), но о его народе рассказывается подробнее: это люди с Востока, явившиеся на помощь эльфам в грандиозной и сокрушительной битве с силами Мелько, которая впоследствии называлась Битвой Бессчетных Слез. Однако они опоздали; они в огромном количестве обосновались в Хисиломэ, «Сумеречном Тумане» (Хитлуме), что также назывался Дор-ломин «Земля Теней». Важным ключевым элементом в ранней концепции истории Древних Дней была грандиозная победа Мелько в этой битве – настолько масштабная, что значительная часть народа, именуемого нолдоли, угодила к нему в плен и в рабство; в «Сказании» (стр. 55) говорится: «А надобно вам знать, что гондотлим [народ Гондолина] – это те нолдоли, что единственные спаслись из-под власти Мелько, когда в Битве Бессчетных Слез он истребил и поработил их народ, и опутал побежденных чарами, и вынудил жить в Преисподних Железа, откуда выходили они лишь по его воле и приказу».
Примечательно также упоминание в этом тексте о «замысле и желании» Улмо, как описывается его намерение в «Сказании» (стр. 53): однако в «Сказании» говорится, будто «Туор мало что понял из услышанного» – и ничего более нам не сообщается. Напротив, в этом новом коротком тексте – в «Турлинском» варианте – говорится о неспособности Улмо переубедить прочих Валар, поскольку только он один страшился могущества Мелько: Улмо желал, чтобы Валинор сокрушил власть Врага и пытался убедить нолдоли послать гонцов в Валинор молить о сострадании и помощи, в то время как Валар «жили за сокрытыми под завесой холмами Валинора, не задумываясь о Внешнем мире». Это время известно под названием «Сокрытие Валинора», когда, как говорится в «Турлинском» варианте (стр. 121), «сами Боги оплели сетями магии все пути и одели завесой окружные холмы» (об этом ключевом элементе исторической картины см. «Эволюция легенды», стр. 224 и далее).
Весьма примечателен следующий фрагмент (стр. 121): «И повествует предание о том, как отчаялся Улмо, что кто-либо из эльфийского народа преодолеет пагубы пути, и о последнем, сокровеннейшем из замыслов, задуманном им в ту пору, и о всем том, что из замысла вышло».
Горы и море
Легенда в изложении «Очерка мифологии»
Орлы парят над окружными горами
Здесь я привожу вариант легенды о «Падении Гондолина» в том виде, в каком мой отец записал ее в 1926 году в произведении под названием «Очерк мифологии», позже назвав его «изначальным “Сильмариллионом”». Часть «Очерка» вошла в книгу «Берен и Лутиэн» (стр. 95), вместе с моими разъяснениями относительно природы этого текста, и еще одну часть я использовал в качестве пролога для данной книги. Позже мой отец внес в «Очерк» ряд исправлений (почти все они явились добавлениями); большинство их я включаю в текст, взяв в квадратные скобки.
Ильмир – это форма имени Улмо в языке номов.
Великая река Сирион текла через многие края на юго-запад; в ее устье раскинулась обширная дельта, а в нижнем течении поток струился через бескрайние, зеленые, плодородные земли, почти не заселенные, кроме как птицей и зверем, по причине орочьих набегов; но орки там не жили, поскольку предпочитали северные леса и страшились власти Ильмира, ибо Сирион впадал в Западные моря.
У Тургона, сына Финголфина, была сестра Исфин. Она заплутала в лесу Таур-на-Фуин после Битвы Бессчетных Слез. Там ее заманил в ловушку Темный эльф Эол. Их сын звался Меглин. Народ Тургона, спасшись благодаря доблести Хурина, пропал бесследно, и ничего не ведал о нем Моргот, равно как и весь прочий мир, за исключением Ильмира. В потаенном месте в горах их разведчики, поднявшись на самые гребни, [встарь] обнаружили широкую долину в сплошном кольце холмов, и круги их чем ближе к центру, тем больше понижались. Посреди этого кольца находилась обширная область без холмов, за исключением одного каменного холма, который воздвигся над равниной, но не в точности в центре, а ближе к той части внешней стены, что подступала к самой кромке Сириона. [Ближайший к Ангбанду холм был охраняем курганом Финголфина.]
Река Сирион несет послания Ильмира, что велят номам обрести прибежище в этой долине и обучают их, как наложить чары волшебства на все окрестные холмы, дабы не подпускать врагов и шпионов. Ильмир предрекает, что их крепость долее всех прочих эльфийских убежищ выстоит против Моргота и, подобно Дориату, разрушит твердыню лишь предательство изнутри. Чары имеют особую силу ближе к Сириону, при том, что в этой части окружные горы ниже всего. Здесь номы прокладывают громадный петляющий туннель под горами, что в конце концов выходит на Хранимую равнину. Его внешний вход ограждают чары Ильмира, а внутренний неусыпно стерегут сами номы. Туннель сделан там на случай, ежели тем, кто внутри, однажды понадобится бежать, а также для того, чтобы долину могли быстрее покидать разведчики, странники и послания, а еще служил он входом для беглецов, спасающихся от Моргота.
Торондор, Король Орлов, переносит свои гнездовья на северные пики окружных гор и охраняет их от орочьих шпионов [восседая на Финголфиновом кургане]. На каменном холме Амон Гварет – холме бдения (склоны его отполировывают до зеркальной гладкости, а вершину выравнивают) отстроен великий город Гондолин с вратами из стали. Местность повсюду вокруг тоже выровнена: теперь вплоть до подножий холмов простирается плоское, гладкое поле, точно подстриженная травяная лужайка, так что ничто живое не может прокрасться по равнине тайком. Народ Гондолина становится весьма могуч, и оружейни его пополняются оружием. Но Тургон не выступает на помощь ни Нарготронду, ни Дориату, а после гибели Диора не желает иметь никакого дела с сыновьями Феанора. Наконец он закрывает дол для всех беглецов и запрещает обитателям Гондолина покидать долину. Гондолин – единственная оставшаяся эльфийская твердыня. Моргот не позабыл о Тургоне, но все его поиски напрасны. Нарготронд уничтожен, Дориат лежит в развалинах; дети Хурина мертвы, лишь немногие уцелевшие эльфы, номы и илькорины бродят там и тут неприкаянными скитальцами, кроме разве тех, что работают в кузнях и копях в великом количестве. Моргот почти торжествует победу.
Меглин, сын Эола и Исфин, сестры Тургона, был отослан матерью в Гондолин и принят там [последним из беглецов, пришедших снаружи], хотя и был он наполовину илькорин, и обошлись с ним как с принцем.
У Хурина Хитлумского был брат Хуор. Сын Хуора звался Туор, и был он младше Турина [двоюродным братом Турина], сына Хурина. Риан, жена Хуора, искала тело своего мужа среди убитых на поле Бессчетных Слез и умерла там. Ее сын, оставшись в Хитлуме, попал в руки вероломных людей, которых Моргот согнал в Хитлум после той битвы, и его сделали рабом. Огрубев и одичав, он скрылся в лесах и стал одиноким изгоем, и поселился в глуши, и ни с кем не общался, кроме как изредка – с потаенными эльфами-скитальцами. И однажды Ильмир устроил так, чтобы Туор направлен был к подземному руслу реки, что выводило из Митрима в ущелье, по дну которого струился поток, впадавший под конец в Западное море. Вот так случилось, что уход Туора остался незамечен человеком, орком или шпионом и неведом для Моргота. После долгих скитаний вдоль западных берегов он дошел наконец до устьев Сириона и там повстречал нома Бронвега, что некогда жил в Гондолине. Вместе они тайно пробираются вверх по течению Сириона. Туор надолго задерживается в отрадном краю Нан-татрин, «Долине Ив», но туда сам Ильмир является вверх по реке, дабы увидеться с ним, и сообщает ему о его миссии. Туор должен повелеть Тургону готовиться к битве против Моргота; ибо Ильмир смягчит сердца Валар и убедит простить номов и выслать им подмогу. Если Тургон сделает так, бой будет ужасен, но племя орков сгинет и в последующие эпохи уже не потревожит ни эльфов, ни людей. Но ежели нет, тогда народу Гондолина должно готовиться к бегству к устью Сириона, где Ильмир поможет им выстроить флот и укажет путь обратно в Валинор. Ежели Тургон исполнит волю Ильмира, Туору должно пожить до поры в Гондолине, а затем вернуться в Хитлум с воинством номов и вновь привести людей к союзу с эльфами, ибо «без людей эльфам вовеки не одолеть орков и балро