Любопытно, что в этих текстах Воронвэ входит в повествовании до того, как Туор добрался до Края Ив: ведь в первоисточнике, то есть в «Сказании», Воронвэ возник гораздо позже, при совершенно иных обстоятельствах, и после явления Улмо. В «Сказании» (стр. 51) восхищенный Туор задержался в Нан-татрине так надолго, что Улмо начал опасаться, как бы тот не остался там навсегда; и в своем воззвании к Туору сообщил, что нолдоли тайно проводят его в город народа под названием гондотлим, или «живущие в камне» (в «Сказании» это первое упоминание о Гондолине; в «Очерке» и в «Квенте» о сокрытом городе рассказывается еще до того, как впервые заходит речь о Туоре). В конечном счете, согласно «Сказанию» (стр. 54), нолдоли, провожавшие Туора на восток, покинули его из страха пред Мелько, и он заплутал в холмах. Но один из эльфов возвратился к нему и предложил сопровождать его в поисках Гондолина, о котором до этого нолдо доходили слухи, но не более того. Это и был Воронвэ.
Спустя много лет мы приходит к Последней Версии (ПВ) и к рассказу о юности Туора. Ни в «Очерке», ни в «Квенте» нет никаких упоминаний о том, что Туора вырастили Серые эльфы Хитлума, но в окончательном варианте этот эпизод изложен достаточно подробно (стр. 150–154). Здесь повествуется о том, как Туор воспитывался у Серых эльфов, которыми правил Аннаэль, о том, как тяжко им приходилось и как они бежали на юг по тайному пути, известному как Аннон-ин-Гелюд, «Врата Нолдор, ибо он [был] создан их трудами, давным-давно, во дни Тургона». Рассказывается здесь и о том, как Туор попал в рабство, как ему удалось скрыться и как в последующие годы он жил изгоем и самое имя его внушало страх.
Самое важное нововведение возникает в связи с решением Туора бежать из родной земли. Памятуя о том, что он узнал от Аннаэля, он повсюду искал Врата Нолдор и загадочное сокрытое королевство Тургона (ПВ, стр. 154). Именно туда стремился попасть Туор; но не знал, что представляют собою «Врата». Он пришел к истоку реки, что брала начало в холмах Митрима, и там окончательно принял решение уйти из Хитлума, «сирых земель своих сородичей»; хотя Врат Нолдор он так и не отыскал. Он прошел вдоль потока вниз по течению, пока не оказался у каменной стены, и поток нырнул в «отверстие, подобное высокой арке». Там Туор просидел в отчаянии всю ночь, а на рассвете увидел, что из-под арки выбрались двое эльфов.
То были эльфы-нолдор, Гельмир и Арминас: они спешили по некоему срочному делу, называть которое не стали. От них Туор узнал, что высокая арка – это и есть Врата Нолдор, и он отыскал их, сам того не ведая. Гельмир и Арминас, заменившие нолдоли-провожатых из «Сказания» (стр. 45), показали Туору путь сквозь туннель и немного прошли с ним вместе. Туор спросил их о Тургоне, говоря, что на это имя, всякий раз, как он его слышит, отзываются струны его сердца. На это нолдор ему не ответили, но распрощались с ним и поднялись по длинной лестнице назад, и скрылись во тьме (стр. 159).
В том, что касается путешествия Туора после того, как он вышел из туннеля в глубокое ущелье с отвесными стенами, Последняя Версия мало чем отличается от «Сказания». Однако следует отметить, что, если в «Сказании» (стр. 47) «сами Айнур вложили в его сердце мысль выбраться из ущелья незадолго до того, иначе захлестнул бы его прилив», то в ПВ (стр. 161–162) Туор вскарабкался наверх, поскольку захотел последовать за тремя огромными чайками, и «призыв морских птиц спас его от гибели во время прилива». Морская бухта под названием Фаласквиль («Сказание», стр. 48), где Туор построил себе жилище и «прожил очень долго», и, «неспешно трудясь», украсил его резными изображениями, в Последней Версии исчезла.
В этом тексте Туор, устрашившись буйства странных вод (ПВ, стр. 162), отправился от речного ущелья на юг, вступил в пределы области Невраст далеко на западе, «где некогда жил Тургон», и наконец на закате добрался до берегов Средиземья и узрел Великое море. Здесь Последняя Версия коренным образом расходится с историей Туора, изложенной ранее.
Вернемся к «Сказанию» и к явлению Улмо Туору в Краю Ив (стр. 52): здесь приводится исходное описание того, как выглядит великий Вала («Сказание», стр. 52). Владыка всех морей и рек предстал пред Туором и повелел ему не мешкать более в этом месте. Описание представляет собою детальный, четко очерченный портрет божества, прибывшего из океанских глубин. Он обитает во «дворце» на дне Внешнего моря, он разъезжает в «колеснице», сделанной по образу кита и поразительно быстроходной. Обрисованы его кудри и длинная борода, его кольчуга, «словно бы из чешуи синих и серебряных рыб», его туника (верхняя одежда) переливчато-зеленых тонов, его пояс из крупных жемчужин, его каменные башмаки. Оставив «колесницу» в устье Сириона, он поднялся вверх по великой реке, «в сумерках воссел среди тростников», близ того места, где Туор «стоял по колено в травах»; и заиграл на своем невиданном музыкальном инструменте, «сработанном из множества длинных витых раковин, в коих проделаны отверстия» («Сказание», стр. 52–53).
Вероятно, самая примечательная из всех характеристик Улмо – это его бесконечно-глубокие глас и взор, столь устрашившие Туора. Туору было велено, покинув Край Ив, вместе с нолдоли, тайно его сопровождающими, отправиться на поиски города гондотлим (стр. 53 выше). В «Сказании» (стр. 53) Улмо говорит: «Там вложу я слова в твои уста, и там поселишься ты до поры». Какие именно слова ему предстояло сказать Тургону, в этом варианте не указывается – однако сообщается, что Улмо поведал Туору «отчасти о своем замысле и желании», хотя Туор мало что понял из услышанного. А также Улмо изрек удивительное пророчество касательно будущего ребенка Туора, «коему более всех прочих суждено узнать о бездонных глубинах, будь то море или небесная твердь». Этим ребенком был Эарендель.
С другой стороны, в «Очерке» 1926 года однозначно (стр. 128) утверждается, о чем именно, по замыслу Улмо, Туору предстоит возвестить в Гондолине: вкратце, Тургон должен готовиться к страшной битве с Морготом, в которой «племя орков сгинет»; но если Тургон не согласится, тогда народ Гондолина должен бежать из города к устью Сириона, где Улмо «поможет им выстроить флот и укажет путь обратно в Валинор». В тексте «Квента Нолдоринва» 1930 года (стр. 142) планы Улмо в основном таковы же, хотя предполагается, что в результате этой битвы, «ужасной и смертельной», будет сломлена мощь Моргота и произойдет много чего другого, «что обернется для мира величайшим благом, и слуги Моргота не потревожат мир более».
Здесь уместно обратиться к весьма важной рукописи конца 1930 гг. под названием «Квента Сильмариллион». Она задумывалась как новая прозаическая версия истории Древних Дней, следующая за текстом «Квента Нолдоринва» 1930 года, но работа над ней внезапно прервалась в 1937 году, с появлением «новой истории про хоббитов» (о том, как создавалась эта рукопись и о связанном с ней недоразумении я рассказал в «Берене и Лутиэн», стр. 215–217).
Я приведу здесь фрагменты из этого произведения, повествующие о ранней истории Тургона, о том, как он отыскал Тумладен, и о возведении Гондолина, – фрагменты, которые отсутствуют в текстах о «Падении Гондолина».
В «Квенте Сильмариллион» говорится, что Тургон, один из предводителей нолдор, бросивших вызов ужасам Хелькараксэ (Скрежещущему Льду) при переходе в Средиземье, жил в Неврасте. Есть там и такой фрагмент:
Но однажды Тургон покинул Невраст, где жил до сих пор, задумав навестить друга своего Инглора, и отправились они на юг вдоль Сириона, ибо уже давно прискучили им северные горы; а в пути застигла их ночь за Озерами Сумерек у вод Сириона, и задремали они на речном берегу под летними звездами. Тогда Улмо, поднявшись вверх по реке, наслал на них глубокий сон, полный мрачных видений; и, проснувшись, не могли они избавиться от тяжкого предчувствия. Но ни один ни слова не сказал другому, ибо не помнили они ясно, что пригрезилось им, и каждый полагал, что лишь ему одному передал послание Улмо. Но беспокойство и смутная тревога о будущем не оставляли их с той поры; и часто блуждали Тургон и Инглор в одиночестве по нехоженым землям, ища там и тут хорошо укрепленного потаенного убежища; ибо мнилось каждому, что велено ему приготовиться к роковому дню и создать укрытие на случай, если Моргот вырвется из Ангбанда и одолеет воинства Севера.
Вот так случилось, что Инглор отыскал глубокое ущелье Нарога и пещеры в западной его стене; и отстроил он там крепость и оружейни по образцу глубинных чертогов Менегрота. И назвал он это место Нарготрондом, и обосновался там вместе со многими своими подданными; и потому номы Севера, сперва в шутку, назвали его Фелагунд, или Владыка Пещер, и имя это носил он впредь до самой смерти. А Тургон один отправился в потаенные места и, ведомый Улмо, отыскал сокрытую долину Гондолин; и о ней до поры он не сказал никому, но возвратился в Невраст к своему народу.
Далее в тексте «Квента Сильмариллион» о Тургоне, втором сыне Финголфина, рассказывается, что он правил многочисленным народом, но «непокой Улмо все сильнее овладевал им»;
…воспрял Тургон, и, взяв с собою огромное воинство номов, почти треть народа Финголфина, со всем добром их, и женами, и детьми, ушел на восток. Отбыл он под покровом ночи, бесшумно и скоро, и родня его более ничего о нем не знала. А он отправился в Гондолин и там возвел город, подобный Туну в Валиноре, и укрепил окрестные холмы; и на протяжении многих лет Гондолин оставался сокрыт.
Третья, очень важная цитата, взята из другого источника. Существуют два текста под названием «Анналы Белерианда» и «Анналы Валинора». Они были начаты около 1930 года и сохранились в последующих вариантах. Я о них писал: «Вероятно, начало написания “Анналов” совпало с работой над “Квентой”, что было удобно для одновременного продолжения обоих произведений и отслеживания отдельных элементов в постоянно усложняющейся ткани повествования»