– Ну, – сказала Анна-Соленн, проверяя идею на прочность, – тебе точно придется сообщить своему редактору, если ты не собираешься и впрямь все отключить. Уйти в глухой офлайн.
– Конечно! – согласился Фил. – Ты понимаешь, о чем я.
– Нам придется согласовать версии, – заметил Джулиан, – поскольку все будут знать, что мы вместе. Думаю, мой редактор согласится выдавать маленькую безобидную ложь в течение… сколько, по-твоему, это займет?
София пожала плечами:
– Дороги там по меркам Америстана приличные. Фермерам нужно возить продукцию, так что они не считают их происками правительства – не перекапывают дороги просто из принципа, не взрывают мосты. Блокпостов не много. Так что, скажем, два дня, одна ночевка на ферме на этом синем островке[14].
Она подалась вперед, к виртуальной карте. Четыре федеральные трассы приходились примерно на края стола. Для нее и Фила Де-Мойн был в ближнем правом углу, а Сиу-Сити в дальнем левом, рядом с коленями Анны-Соленн.
– Поедем наискосок, – продолжала София. – С машиной Фила расстанемся в Де-Мойне…
Фил сдвинул очки на лоб, так что больше не видел карты. Он не слушал Софию, потому что все еще думал про слова Джулиана.
– Это работа твоего редактора, – сказал он, жестом прося Софию помолчать.
– Вообще-то, – ответил Джулиан, – ее работа делать то, что скажут мои мама и папа, которые оплачивают ей редактуру для всей нашей семьи.
Фил покачал головой:
– Если так, ты вполне можешь сэкономить немного денег и подписаться на стриминговый редакторский сервис.
Джулиан начал закипать:
– Пока родители платят за мою связь…
– Вот потому-то тебе и нужен собственный редактор.
Девушки переглянулись, что означало: София разрешает Анне-Соленн вправить мозги ее парню.
– Очнись! – сказала Анна-Соленн. – Не каждый может позволить себе крутого хипстерского редактора в Нью-Йорке.
Это было сказано с той смесью мягкости и прямолинейности, за которую София платонически влюбилась в нее на первом курсе. София и Анна-Соленн совместно владели токенами от трех разных коллективных ПАРАНДЖО, то есть их личности стали практически неразделимы. Скрипт, написанный одной из этих ПАРАНДЖО, привел к тому, что Анна-Соленн ехала на летнюю стажировку в Сан-Франциско. Формально их автопутешествие затевалось с тем, чтобы довезти ее до места.
– Я вовсе не это предлагаю, – сказал Фил. – В Маниле, Калькутте, Лагосе полно крутейших редов, у которых английский родной, а стоят они меньше, чем ты тратишь на кофе.
– Для нашей семьи это больная тема, – ответил Джулиан. – Вся семья моего дяди слетела с катушек, поскольку была коллективно подписана на плохого редактора, который в конце концов начал закачивать им в ленты белорусскую пропаганду. По сути, мы потеряли целую ветвь семейства. Так что моя мама супертрепетно к такому относится.
Это на время заткнуло Филу рот, так что София смогла упереть палец в Де-Мойн.
– Допустим, мы придумаем, как сделать, чтобы наши родители не перепсиховали из-за того, что мы на целых два дня съехали с федеральной трассы. Как я уже сказала, из машины Фила вылезем здесь, вещи оставим в ней, с собой возьмем минимум, только на одну ночевку, а ей велим ехать в Сиу-Сити.
Для тех, кто незнаком с географией Айовы, она ткнула пальцем в Сиу-Сити, и Анна-Соленн услужливо поставила свой эспрессо на него, примерно там, где сходятся Айова, Небраска и Южная Дакота. Фил надвинул очки на глаза, чтобы видеть карту.
– Она туда доберется за несколько часов, – продолжала София. – После этого может рандомно кататься по Сиу-Сити или ждать нас на парковке. А мы тем временем пересядем на арендованный автомобиль, лучше приспособленный к местным условиям.
Наступило короткое молчание – все представляли местные условия.
– И… возьмем тех, кого я эвфемистично назову местными проводниками?
– Я не думаю, что они правда нужны. Во всяком случае, там, куда мы едем. Но без этого нам не дадут машину напрокат в одну сторону.
– Место как место. Такое же, как любое другое, – признал Фил три недели спустя.
Они смотрели, как его машина выезжает с парковки на Флер-драйв. Два беспилотных грузовика вежливо сбросили скорость, позволяя ей встроиться в поток транспорта.
Все четверо обливались потом в парниковой жаре айовского лета, жадно ловя редкие порывы ветерка. Рюкзачки с минимумом вещей висели на указательных пальцах, а не за спиной. Над головой ревели заходящие на посадку самолеты. Тут был не аэропортовский центр проката автомобилей с его кондиционированным комфортом, а пункт, где арендовали машины смельчаки, намеренные свернуть с федеральной трассы больше чем на две мили.
– Можете поставить рюкзаки, и они будут в безопасности, как в банковском сейфе, – сказал дежурный менеджер Ларри, большим пальцем поправляя ремень на плече. Под ремнем на футболке темнела полоса пота, а на самом ремне висела штурмовая винтовка дулом вниз. Выглядела она жутковато, но Ларри, в свою очередь, ужаснулся, что четверо его клиентов держатся за рюкзаки. Очевидно, там, откуда они, никто не может быть спокоен за свою собственность.
Очки у Софии были на лбу. Ей очень хотелось их опустить – может, они опознают Ларри по лицу и выяснят, кто его редактор или скорее на какой редакторский канал он подписан и какого рода постреальность закачивается в его мозг. Однако у Ларри очки были подняты, так что это было бы не совсем вежливо.
Он повел их по раскаленному асфальту к старой машине. София узнала «Лендкрузер», или «Лендровер», или что-то в таком роде: громоздкий, угловатый, таких не выпускали уже лет сорок-пятьдесят. Однако он был чистый, ухоженный, в капельках воды из мойки. Ларри хотел непременно показать многочисленные улучшения конструкции. Он встал на подножку, тщательно поправил винтовку, чтобы не задеть дулом машину, и похлопал по крыше, покрытой ярко-желтым композитом.
– Кевлар, – объявил он. – Че бы там ни говорила ваша пропаганда, опасность праздничной пальбы в воздух сильно преувеличена. Падающая пуля утратила почти всю свою энергию. Конечная скорость много меньше дульной. Поэтому полное бронирование крыши не нужно. Можете не волноваться.
– А там, куда мы едем, часто палят в воздух? – спросил Джулиан.
– Нет. Айовцы очень сдержанны, – отвечал Фил чрезмерно уверенным тоном человека, который об этом читал.
– Ларри не о том, – сказала София. – Смысл в том, что незачем тратить деньги на защиту от несуществующей угрозы.
Ларри кивнул:
– Двери и окна, конечно, другая история. Но они полные.
– Полные? – спросил Джулиан.
– Полностью бронированные. На случай шальных пуль, непроизвольных выстрелов. В перестрелке особо не защитят. Но для этого с вами Том и Кевин.
Ларри указал большим пальцем себе за спину, где на краю парковки стоял пикап. Том с Кевином сидели в прохладной кондиционированной кабине. В открытом кузове стояла тренога, пустая, а рядом расположился стальной ящик, запертый на три навесных замка. В ящике лежал пулемет, который они должны будут установить на треногу при въезде в район, где желательно демонстрировать силу. На крыше кабины распласталась некая обтекаемая конструкция. Ее можно было принять за самый аэродинамический багажник мира, пока до тебя не доходило, что это монокоптер.
Ларри открыл водительскую дверцу:
– Ну так че, кто из вас говорит, что умеет водить машину?
София подняла руку, трое остальные отступили на шаг. Ларри кивнул.
– Откуда вы родом? – спросила София.
– Отсюдова, – удивленно ответил Ларри.
– А давно?
– Давнее некуда. Пра-пра-пра приехали из Голландии. А че?
– Вы говорите «че».
Ларри глянул непонимающе.
– Не важно. Извините, – сказала София. – Машину поведу я. Больше никто не умеет.
– Покажите, чего умеете. Просто кружок по стоянке.
– Понимаю. Требование страховки. – София оттолкнулась от подножки и запрыгнула на водительское место.
– Нету у нас никакой страховки, – ответил Ларри. – Это наше требование.
– О чем это все? – спросила Анна-Соленн, как только они выехали на улицы Де-Мойна.
Она сидела рядом с Софией. Фил и Джулиан на задних сиденьях разглядывали городские окраины, которые выглядели совершенно обычно.
– Что? – спросила София.
Она уже довольно давно не водила машину и сейчас, напряженно сжимая руль, следила за стоп-сигналами пикапа впереди. По меньшей мере девяносто пять процентов транспорта составляли робомобили; они держались подальше от маленькой кавалькады, поскольку никто не знает, чего ждать от водителя-человека.
– «Откуда вы родом? Как давно?» Все эти странные вопросы, которые ты задавала Ларри.
– А. Просто я кое-что слышала от мамы, а ей это рассказал дядя.
– Додж? – спросила Анна-Соленн с той натужной небрежностью, с которой люди обычно произносили это имя.
– Да. Про людей, которые говорят «че» и «нету».
– По-моему, обычная речь американской глубинки.
– Южной. Айова – северный штат. В войне Севера и Юга воевала на стороне Союза. В Айове никогда не было рабства. Ее заселили выходцы из Скандинавии. Либо Ларри приехал с Юга…
– А он говорит, что нет…
– Либо он или отец взяли манеру говорить по-южному. Северяне так не говорят, не тянут слов…
– И не лепят на бамперы конфедератский флаг, – включился Джулиан.
Он просунул руку между передними сиденьями и указал на пикап, в котором ехали Том и Кевин. На одном бампере был конфедератский флаг, на другом – наклейка «Помни Моав».
– Ну не знаю, – сказал Фил. – Тут это дерьмо везде. Всегда было. Ничего не меняется.
– Для тебя, – согласилась София. – Но не для моего дяди, который родился в середине пятидесятых и умер примерно семнадцать лет назад. Перемены происходили на его глазах. В его детстве война Севера и Юга была не таким уж далеким прошлым – почти на памяти стариков. Тогда северянам не приходило в голову клеить на бампер изменнический флаг или копировать алабамский акцент. Но за время его жизни…