Хотя хотелось, себя не обманешь.
В комнате тем временем закончились тяжелейшие переговоры. Саша в них уступил полностью, и теперь девушки заказывали две пиццы по своему выбору. Ими оказались «дворянская нежная» и «сибирская охотничья». Неплохой выбор на компанию, разве что стоили они значительно дороже варианта Саши, который предложил большую и «нажористую».
В ожидании пиццы продолжились разговоры и танцы.
— О! — воскликнул Саша, увидев что-то на своем телефоне. — Дамы, позвольте.
Мнение «дам» он слушать не стал, и уже через несколько десятков секунд музыкальный клип на экране сменился видом перевернутой горящей машины. Съемка велась, очевидно, кем-то из жильцов дома. Видео было не самого лучшего качества, изображение подрагивало, а звук предусмотрительно отключили. Скорее всего, снимавший давал волю эмоциям, что не требовалось на данный момент. Сам же блогер оставался беспристрастным по мере сил, хотя Коля видел — его эта ситуация обрадовала. Не в том смысле, что он любил насилие, нет. Его точно также обрадовала бы ситуация смерти беременного пенсионера, если бы он смог сделать на этом инфоповод и привлечь на свой канал людей. Прямо сейчас он вытащил свой выигрышный билет, и собирался воспользоваться им по полной. К сожалению, таковы реалии. Это не хорошо и не плохо.
— По первым данным в машине находился молодой княжич Белозеров, и, как мы видим, выжить никому не удалось. Вероятно убийца узнал о любовнице и устроил засаду. По непроверенным данным, которые официальные лица отказываются подтверждать… это тот же убийца, который в последнее время наводит ужас на молодых аристократов. Недавнее происшествие в клубе я освещал на своем предыдущем видео…
— Не понял, — удивленно сказал Коля. Дальше он ведущего уже не слышал, целиком сосредоточившись на изображении. Его никто не услышал, вся компания точно также прилипла к экрану.
В его мире в царские времена были бомбисты. Обычно студенты. В определенный момент времени во всем мире это был чуть ли не самый популярный и доступный способ убийства дворян. Не только из-за эффективности бомб, и способности «на коленке» ее сделать, с этим не так все просто. Убийства массовыми взрывами это заметный и эффектный способ о себе заявить. Это паника и недовольство властями. А еще это жертвы среди посторонних людей. К жертвам он был не готов. Он и к мести готовился слишком долго, до конца не будучи уверенным в том, что начнет ее осуществлять. Хотя причин у него хватало.
В этом мире он появился не один, но все его любимые люди тут же погибли. Странностей было много, и объяснений у него не было. Почему он один появился в чужом теле? Как они вообще оказались в этом мире? Он копил в себе злость на аристократов, которые в ходе дуэли походя уничтожали все и всех вокруг, и под чьи заклинания попала его семья. Долго копил, никак не выдавая себя, пока дед, который его приютил и озаботился документами, не проворчал глядя новости по телевизору «Сталина на них нет».
Только вот Сталина в этом мире не знали. Как и Ленина.
Глава 10
— Изобретательно.
Корсаков сдержался, хоть и очень хотелось выговориться. В какой-то момент все эти эпитеты начали его раздражать. Все эти «необычные подходы», «интересные решения» и даже банальное «изобретательно». Он не мог объяснить в чем именно дело, но бесили его эти слова невероятно. Проблема была в том, что прямо сейчас их новосозданный смешанный отряд сидел перед лицом начальства. И если Семен Матвеевич ничего не сказал, и в целом никакой угрозы не представлял, то начальство Елены Михайловны смотрело хмуро, слова не подбирало, и выказывало свое недовольство весьма и весьма активно.
— Ваш убийца ускорился, и отрыв от вас становится все больше.
«Ты еще скажи, что он на два корпуса нас опережает», — возмутился про себя капитан. Не хватало ему еще сейчас выслушивать в свою сторону… вот такое ипподромское сравнение. Сам же он сохранял невозмутимое выражение лица. После определенного времени на службе этот навык развивается сам по себе, и что бы ни сказал этот… хлыщ в форме из дорогущей нестандартной ткани, он даже не пошевелится. Во-первых, у него есть свое начальство, которое намного важнее и ближе. Этот покричит и уйдет, а с Семеном Матвеевичем ему еще долго работать.
— Что, простите? — Корсаков подумал, что ослышался.
— Я сказал, — франтоватый представитель Третьего отделения даже приподнялся со своего места. — Что такими темпами ваше дело уйдет другому следователю, а вы лишитесь…
— Согласен, — перебил высокое начальство капитан. — Передавайте. В смысле, лишайте.
Семен Матвеевич укоризненно посмотрел на своего подчиненного.
— Кхм, — кашлянул в кулак Корсаков, поднялся в полный рост, и уже степенно, без спешки сказал. — Я согласен, чтобы это дело ушло Третьему отделению Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Очевидно, что смешанная группа неэффективна…
Елена Михайловна, сидевшая рядом с ним, закашлялась.
— … и ее следует распустить. Я готов принять наказание за плохо выполненную работу.
«Только заберите это дело», — продолжил про себя Корсаков.
Такого поворота его собеседник не ожидал. Такие разборы полетов проходят регулярно по одному и тому же шаблону: в большой пустой комнате в центре стоят стулья для подчиненных, а само начальство в количестве намного большем, сидит за столами. Так создается психологическое давление. Задача подчиненных — смиренно сидеть на стульях, активно потеть в попытках оправдаться, и выслушивать поток брани в свой адрес. На результативность работы это ни в коем случае не повлияет, но порядок должен быть во всем. И если результата нет, то надо устроить разнос. Через такое проходили целые поколения служивых, и очень редко кто был согласен спорить. В случае же капитана Корсакова он просто устал. А взбалмошная Елена Михайловна, которую ему повесили на шею, не то, чтобы не помогала расследованию, а скорее мешала. За найденный склад он свою благодарность еще получит, но лучше бы все было сделано иначе. По правилам, которые написаны литрами крови. И если сказано вызывать поддержку и специальный отряд, то значит, так и надо делать.Капитан тяжело вздохнул.
— Честь имею, — закончил он свою речь, и, невиданное дело, ушел из комнаты. Его молча проводили взглядами, и лишь после хлопка дверью, все находящиеся в комнате словно проснулись.
— Неслыханно! — возмутился по сути виновник происшествия.
— Молодой вы еще, Павел Петрович, — обратился к нему пожилой представитель того же отдела. — Говорил я, рано вас продвигать, жизни еще не видели. Вы кого пугать вздумали?
— Да я…
— Вы дело его читали? События последних дней знаете? Вас чему в академии учили?
Павел Петрович промолчал.
— Вы что, его вздумали пугать лишением… чего вы хотели его лишить? Премии? Звания? И дело забрать? Да он и рад от него избавиться.
Пожилой мужчина взял папку со стола, быстро и даже зло пролистал страницы, и бросил ее открытой.
— Читайте, и в следующий раз готовьтесь лучше. А чтобы вам доходило лучше, буду ходатайствовать о назначении нового следователя и группы для этого расследования. Вас. Раз уж вы так в себе уверены, что даже к таким разговорам не готовитесь, дело вы решите на раз-два!
Елена Михайловна робко подняла руку.
— Что? — не слишком громко уточнил у нее Павел Петрович. — Вам есть что добавить?
— Я пойду? — не слишком уверенно спросила она. — Поговорю с капитаном… может он передумает…
— И как это будет выглядеть? — с сарказмом сказал старик. — Дворянин и представить Третьего отделения уговаривает капитана поработать? А дальше что? Я буду унижаться перед кухаркой ради своего завтрака? Нет уж, милочка, Павел Петрович сказал свое слово, и пусть его держит. Дело теперь его, а Корсаков этот… разберемся.
— А если приказать? — подал голос Павел Петрович.
— И будет у нас начальник без царя в голове, — ядом в голосе старика можно было убить всех находящихся в комнате. — И пойдут истории про самодура, который говорит одно, потом делает другое, и за слова свои не отвечает. И кончится на этом страна!
— Но я же… — приподнял руку с вытянутым указательным пальцем «самодур». Он хотел объяснить свое поведение, да и не забирал он это дело, всего лишь угрозы были, а его…
— Все! — подвел итог старик, и повернулся к девушке. — Вы, милочка, свободны, отцу привет передавайте. Бумаги завтра к утру подготовят и подпишут.
Девушка нашла Корсакова у него в кабинете. Капитан сидел у себя за столом, лениво посматривал в монитор, и пил чай. Она молча присела на место для посетителей.
— Что сказали? — без особого интереса уточнил Леонид.
— Дело забирают, бумаги будут завтра.
— Ну и правильно, — кивнул своим мыслям он. — Уже сколько убито, а до сих пор все считают это играми какими-то. Рассуждают об интересном подходе, необычном виденье…
Капитан сдержался, чтобы не плюнуть на пол. Взял в руки лист бумаги, быстро просмотрел его, и бросил обратно.
— Детская машинка на радиоуправлении, самодельная взрывчатка огромной мощности… мы в кино? В фильме про агента Его Императорского Величия? Который ездит по всему миру, из подручных предметов собирает чуть ли не самолет, весьма недурен собой, постоянно соблаз…
— Новая часть вышла, — перебила его девушка. — Мне нравится.
Капитан замолчал, и устало потер лицо.
— В жизни все немного не так.
— Много не так. Но ваше выступление на том складе было поистине впечатляющим.
Корсаков кивнул головой.
— Не сходится, — наконец сказал он.
— Дело забрали, — напомнила девушка.
— И черт с ним, с делом. Мне для себя надо разобраться.
Девушка потянулась. Разнос с утра пораньше, еще до того, как они вошли в суть дела, последующие события… Оно конечно бодрит как чашка кофе, но настоящий кофе с завтраком лишним не будет.
— Я бы хотела вас поблагодарить за свое спасение.
— Обычного «спасибо» мне достаточно, не стоит утруждаться.