– Отличная идея, хотя и несколько рискованная.
– Вот ради этого риска мы и приплыли сюда, – откровенно признался Кокко, – а то мы с Лукой помирали от скуки в Венеции.
– Хорошо, сеньоры. Но тогда я предлагаю воспользоваться не факелами, а более эффективным средством.
–Чем же?
– «Греческим огнём», – сказал Роман и подал знак Соломону.
Тот вышел из каюты и вернулся с несколькими ёмкостями.
Так называемый «греческий огонь» представлял собой легко воспламеняющуюся жидкость, состав которой на протяжении многих веков греки хранили в строжайшей тайне. Благодаря ему они одерживали победы во многих баталиях как в сухопутных , так и морских. С появлением пороховой артиллерии актуальность этого вида оружия была несколько утрачена, однако в ближнем бою оно было пока незаменимо.
– Мы слыхали про ваш огонь, но никогда не видели его в действии, – признался Лука.
– Ничего страшного. Наш офицер покажет вам, как им пользоваться.
– Отлично. Нам ещё нужна галера с хорошими гребцами.
– Об этом я тоже позаботился, – уверенно сказал Роман, – галера уже стоит у вашего борта.
– Благодарим вас, господин логофет, – сказал Кокко.
– Не стоит благодарности. Я лишь исполняю свой долг.
– Тогда, за успех дела! – поднял свою чарку Кокко.
– За успех! – подхватили его остальные и дружно выпили.
Все вместе стали закусывать нехитрой корабельной едой.
– Послушай, Кокко, – начал Роман, – такого храбреца, как ты, я никогда не видал. Не можешь прожить и дня без какой- нибудь бузы.
– Таким меня моя мать родила, – сказал великан, похлопывая себя кулаком по груди, – не могу я без драки. Мой отец хотел из меня купца сделать. Представляешь, Лука, я торгую заморскими тканями для наших венецианских кокоточек.
Раздобревший от византийского вина помощник разразился таким хохотом, что затряслись бутылки на столе.
– А есть ли у тебя братья? – спросил Соломон, – таких храбрецов, как ты, надо чтобы побольше было.
– К сожалению, нет у меня братцев,– сказал с досадой Кокко, – богу было угодно, чтобы моя мать умерла, родив напоследок младшую сестрёнку.
– Ну и не надо. Нам хватает и тебя одного. А то представляешь таких, как ты, ещё трое. В Венеции вообще нормальных жён бы не осталось. Ты бы со своими братцами их всех совратил,– сказал захмелевший Лука и громко захохотал.
Соломон, который плохо понимал о чём идёт речь, тоже невольно засмеялся.
Один только Роман сидел сосредоточенно и о чём то напряжённо думал.
– А как зовут твою сестру? – внезапно спросил он.
– Ох, лучше не спрашивай про неё, -сказал Кокко со вздохом, – она нам такое горе учинила, от которого мой отец до сих пор не оправился.
– Что же, если не секрет? – спросил Роман.
– Умудрилась сбежать со своим возлюбленным, – с трудом проговорил шкипер,– тоже мне, сорвиголова в женском обличии.
–Вся в братца, – продолжал отшучиваться Лука.
– Твою сестру зовут Лучия? – вдруг спросил Роман.
–Да. Откуда тебе известно?– сразу стал серьёзным Кокко.
– Лука. Как полное имя вашего шкипера? Уж не Энрико ли?
– Энрико, – ответил Лука сразу став серьёзным.
– Энрико Джуджаро, – громко сказал Роман, – да будет тебе известно, что твоя сестра, Лучия Джуджаро, была похищена архиепископом болонским и передана в гарем к турецкому султану. Её спас от смерти вот этот славный юноша. Он, рискуя своей жизнью вместе со своим дядей, царство ему небесное, вытащил её из реки, когда евнухи собирались утопить её.
– Ты хочешь сказать, что дядя Умберто, архиепископ болонский похитил сестру Кокко? -спросил Лука.
– Именно так. Кстати, из-за этого он и поплатился жизнью, – хладнокровно ответил Роман.
– Каким образом?
– Я подставил архиепископа как византийского лазутчика, и Мехмед казнил его. Таким образом я отомстил за похищение Лучии.
Кокко сидел с вытаращенными от удивления глазами и не мог произнести ни одного слова.
– Я вам не верю. Это невозможно. Она сбежала из дому. Мы давно считаем её мёртвой для нас, – сказал он невнятно.
Роману показалось, что на глазах у этого великана появились слёзы.
Кокко встал со своего места и быстрыми шагами вышел из каюты.
– Зачем вы так? – посетовал Лука, – такими вещами не шутят. Это их семейная трагедия. А если всё это совпадение? Если окажется, что эта девушка вовсе не его сестра?
– Уверяю тебя, Лука, всё сходится. Это она, – сказал уверенно логофет.
– И где же она сейчас?
– Здесь, в городе.
– В Константинополе? Что она здесь делает?
– Она моя жена, – наконец произнёс Роман.
Внезапно дверь каюты распахнулась, и Кокко грубо произнёс:
– Лука, хватит тебе лясы точить! Вставай сейчас же! Ночь проходит. Нам надо успеть сделать задуманное.
Все встали со стола и вышли наружу. Галера с гребцами поджидала их, качаясь на волнах.
– Мне кажется, что сказанное логофетом – сущая правда и моя сестра здесь, – сказал шкипер своему помощнику с уже подобревшим выражением лица.
– Выходит, так.
– Слушай, а где Умберто? Получается, что его дядя архиепископ учинил зло нашей семье.
– Мне он не нравился с первого дня, – злобно прошипел Лука.
– Ладно, после разберёмся. Пошли турок палить! – стал торопить его Кокко, предвкушая удовольствие от предстоящей вылазки.
По всему было видно, что он уже оправился от той ошеломляющей новости, которую ему сообщил только что Роман.
– Ну, с Богом! – сказал Кокко, первым прыгая в галеру.
– С Богом, – ответил Роман,– возвращайся поскорее, Энрико! Тебя будет ждать твоя сестра!
Тот ничего не ответил и только подал знак гребцам. Галера плавно тронулась с места, унося с собой храбрецов. Роман проводил их взглядом и сошёл на берег. Ему надо было успеть подготовить Лучию к встрече с братом.
Судно тихо плыло на турецкую сторону. Гребцы едва касались поверхности воды, плавно и бесшумно гребя. Почти безлунная ночь способствовала им. Кокко напряжённо всматривался вдаль, стараясь разглядеть сквозь темноту очертания вражеских судов. По мере приближения его лицо становилось более суровым.
– Приготовьтесь, уже близко, – предупредил шкипер.
– Суши вёсла, – приказал своим гребцам Соломон и стал напряжённо выжидать.
Византийская галера беззвучно подкрадывалась к вражескому флоту. Уже послышалась турецкая речь и плеск воды о борта галер.
– Зажигай, – вполголоса приказал Кокко.
Соломон достал ёмкости с воспламеняющейся жидкостью и уже собирался поджечь одну из них.
Неожиданно как справа, так и слева на них набросились две сторожевые галеры. Вперёдсмотрящие знали об их присутствии, так как плыли с зажжёнными факелами.
Поняв что их засекли, Соломон кинул вспыхнувший сосуд с «греческим огнём» в одну из галер. Горящее содержимое ёмкости быстро разлилось по палубе вражеского судна, превратив его в считанные секунды в огромный факел.
– Гребите назад!– прокричал Кокко гребцам.
Соломон хотел было поджечь вторую галеру, но не успел. Абордажные крючья вонзились в их борт и турки с обнажёнными кривыми саблями перепрыгнули на судно. Завязалась неравная рукопашная схватка. Кокко схватился сразу с тремя: одного он заколол сразу, второго смог толкнуть ногой за борт. Когда он наносил третьему смертельный удар, то в свете огня пылающей галеры увидел, как ещё одно вражеское судно подплыло к ним. Соломон, на мгновенье избавившись от наседавших турок, смог снова поджечь «греческий огонь» и бросить под ноги нападавших. Турки, увидев перед собой вспыхнувшее пламя, отпрянули назад и свалились в воду. Но одному из них удалось перепрыгнуть через огонь и он замахнулся своей саблей на Кокко.
– Берегись!– крикнул Лука шкиперу.
Кокко увернулся от удара и уже сам нацелился в грудь атакующего противника. Огонь осветил его лицо, и Кокко узнал в нападавшем Умберто.
– Умберто?! – изумленно вскричал шкипер, опуская свой меч.
Тот, воспользовавшись замешательством, вонзил свою саблю в грудь Кокко.
Шкипер, потеряв равновесие, покачнулся и упал за борт.
– Ах ты, подлый гадёныш!– страшно прокричал Лука и сокрушительным ударом своего тяжёлого меча расчленил тело предателя.
Затем он прыгнул в воду и стал спасать раненого шкипера. Едва он успел вытащить его тело на палубу, как сразу три турка набросились на него. Между ними завязалась жестокая схватка, в результате которой, благодаря вовремя подоспевшему Соломону, Луке удалось сбросить нападавших в воду.
Тем временем их галера смогла оторваться от преследования и быстро плыла в сторону Константинополя. Лука с брезгливостью сбрасывал мёртвые тела турок за борт, а Соломон тем временем хлопотал над тяжелораненым Кокко. Он стащил с него железный панцирь и увидел, что из раны на груди сильно сочится кровь.
– Быстрее, ребята! Быстрее!– подгонял Лука гребцов,– надо спасти шкипера!
Кокко продолжал терять кровь. Лицо его стало бледным, глаза закатились, обнажив белки. Когда судно причалило к «Фортуне», стало ясно, что жизнь покидает его могучее тело. Еле дышащего шкипера осторожно перенесли в каюту, где ещё совсем недавно он веселился со всеми.
Лучия с Романом были уже там. Сестра, громко рыдая, упала на колени перед братом, в котором едва теплилась жизнь.
– Кокко, Кокко! Открой глаза! Умоляю, прошу тебя! Не умирай! Посмотри на меня! Это я твоя сестра, Лучия! – причитала она.
Энрико, словно вняв голосу сестры, едва приоткрыл глаза. Увидев её, он слегка улыбнулся.
– Лучия, – едва прошуршали его губы.
Было ясно, что он узнал свою сестру и поверил, наконец, что она здесь.
– Кокко! Ты узнал меня! Не умирай! Прошу тебя, не умирай!
Но Кокко закрыл глаза и уже более не дышал.
Плечи Лучии затряслись от безудержных рыданий. Она упала на бездыханное тело брата, обняв его, и обливалась слезами.
– Зачем вы не сказали, что он здесь? Зачем? Мы бы могли встретиться намного раньше, -причитала она сквозь рыдания.
– Прости нас, Лучия. Никто не догадывался, что он твой брат, – с тяжёлым сердцем произнёс Роман.