и средствами. Надо еще обратить особенное внимание на то, что героиней этого рассказа является женщина, и хотя, конечно, слова, которые произносят ассирияне при виде Юдифи: «Кто будет презирать народ, имеющий таких женщин?» – относятся к внешней красоте Юдифи, но по смыслу всего рассказа могут быть поняты в более глубоком значении. Положение женщины должно было быть высоким там, где прославляются такие подвиги с ее стороны.
Сходную, но более мирную картину нравов, чем в книге Юдифи дает книга Товия. И она представляет собою рассказ из ассирийской эпохи, и автор ее, по крайней мере, постольку знал историю лучше автора книги Юдифи, он нигде не делает грубых хронологических ошибок. Но при этом, надо иметь в виду и то, что он рисует не политические, а только семейные картины, конечно, вставленные в историческую рамку. И с Руфью едва ли можно в этом отношении сравнивать книгу Товия так, как, благодаря своему родству с Давидом, Руфь получает немаловажное историческое значение.
Содержание книги Товия следующее. В начале Товит, генеалогия которого обстоятельно сообщается в введении, рассказывает, что посланный в царствование Энемассара, т. е. Салманассора из Фисба в Галилею, он никогда не покидал пути истины. В своей юности он один только часто уходил из племени Нафтала в Иерусалим, для того чтобы совершать жертвенное служение, между тем как все другие служили Ваалу. При этом он добросовестно отдавал, согласно Закону, троякую десятину из своего достояния. Жену его звали Анной, сына Товием. В Ниневии он воздерживался от всякой нечистой пищи и поэтому изведал милость Бога, сделавшись банкиром Энемассара. Дело шло хорошо, и скоро он отложил у Габаэля в Рагесе, мидийском городе, двенадцать талантов серебра. По отношению к своим соплеменникам он выказывает себя очень сострадательным; делит свой хлеб с голодными, свои одежды – с нагими, и погребает мертвецов евреев, которых в Ниневии бросали за городскую стену. Когда Санхериб разбитый вернулся из Иудеи, он убил множество евреев, и Товит тайно их погребал. Санхериб узнает об этом, Товит должен бежать; у него остаются только жена и ребенок, – его достояние отымается у него. Но вскоре затем Санхериба убивают, и царем делается Асархадон. При нем племянник Товита Ахиахар достигает высшего сана, и Товит тоже получает право вернуться в Ниневию. Но здесь ожидает его новое несчастье. В праздник Пятидесятницы после восхода солнца он похоронил одного задушенного еврея и ночью спал на городской стене, потому что он осквернился прикосновением к мертвому. Тогда в открытые глаза попало ему выделение воробья, и он ослеп. И вот Анна дошла до такого положения, что должна была сама зарабатывать себе хлеб; при этом она однажды в виде подарка получила козла. Товит считает козла украденным, жена оправдывается и насмехается при этом над его бесплодным благочестием, которое приносит ему только несчастье; он же ищет теперь смерти и молится о ней. Это место, несомненно, составлено по образцу сходных мест в Иове. Но, вполне одновременно с Товитом, молится Господу и Сара, дочь Рагуэля, в отдаленной от Ниневии Экбатане, в Мидии. Она страдает от насмешек своих служанок, потому что ее отдавали замуж семи мужчинам, но злой дух Асмодей убил всех семерых в брачную ночь. Тогда с небес ниспосылается Рафаил, для того чтобы исцелить Товита от слепоты и на будущее время обессилить Асмодея. Но Товиту приходит в голову послать своего сына Товия за оставленными у Габаэля в Рагесе деньгами. Перед отъездом сына Товит дает ему ряд педантических наставлений, которые живо напоминают литературу изречений, в особенности Сирахова сына. После смерти своих родителей Товий должен позаботиться об их почетном погребении, он должен всегда иметь перед глазами повеление Бога; должен охотно выказывать сострадание, должен избегать всякого блуда и взять себе жену из своего рода, как этого требует еврейский обычай (ср. с книгой Руфи); он должен вообще любить своих родичей; он не должен удерживать работнику его платы, не должен делать никому того, что ненавистно ему самому, не должен пить вина до опьянения, должен искать советов разумных людей, постоянно должен благодарить Бога. С наставительной речью Товита отпускают после того, как ему дают некоторые указания относительно денег, которые он должен получить, и после того, как он обещает следовать повелениям отца. В лице некоего Азарии, которого, однако, не кто иной, как ангел Рафаил, находится попутчик, который знает дорогу в Рагес и знает там Габаэля. Собака отрока также сопровождает его. Анна же плачет, разлучаясь со своим сыном. Вскоре оба приходят к Тигру; здесь Товий поймал рыбу, сердце, печень и желчь которой он, по совету Рафаила прячет, а все остальное они съедают. Сердце и печень, – объясняет Рафаил Товию, – помогают против злых духов; желчь же исцеляет слепые глаза. Вблизи от Экбатаны небесный спутник уговаривает своего юного друга зайти вместе с ним к Рагуэлю, который находится в родстве с Товием, и дочь которого Сару Товий по праву родства должен взять в жены. При этом снова принимаются в соображение те же предписания Закона, что и при браке Вооза с Руфью. Однако в виду козней злого Асмодея Товий испытывает по поводу этого брака величайшие колебания. Но ангел напоминает ему о чудодейственной силе сердца и печени пойманной рыбы; их должен он сжечь в брачном покое, и тогда Асмодей не сумеет ему сделать. И вот они приходят к Рагуэлю, и все идет по их желанию. Сару ее отец отдает Товию, заключается брачный договор, устраивается свадебный пир. Асмодей от запаха рыбьего сердца и рыбьей печени бежит до самой внутренней части Египта, и там его связывает ангел. Рагуэл уже предусмотрительно заказал гроб для Товия, чтобы тайно похоронить его, на случай, если бы Асмодей и его убил. Но Товий жив, и свадьба празднуется в течение четырнадцати дней. Родители молодой уже теперь отдают половину своего достояния юной чете, другую половину она получит после их смерти. Но для того, чтобы из-за свадебных торжеств не терялось время, ангел Рафаил сам устраивает счастливому жениху его торговое дело у Габаэля в Рагесе. Затем наступает возвращение домой. Перед Ниневией Товий и Рафаил перегоняют Сару, мать Товия. Анна уже издали видит приход своего сына, после сердечных приветствий Товий мажет глаза своего отца желчью рыбы, и Товит прозревает. Он принимает свою невестку, и в Ниневии также в течение семи дней еще празднуется свадьба. Теперь Товий и его отец Товит хотят вознаградить верного спутника; тогда Рафаил в несколько пространной и не всегда идущей к делу речи открывает, кто он. Затем Товит, подобно Юдифи в конце книги, названной ее именем, сочиняет хвалебную песнь, которая оканчивается изображением нового Иерусалима. Наконец, рассказывается еще о смерти Товита. Он достигает 158-летнего возраста и перед смертью еще предсказывает гибель Ниневии. Умирает и Анна. Похоронив с должными почестями родителей, Товий отправляется в Экбатану, где ему скоро приходится отдать тот же последний долг любви и родителям своей жены. Сам он умирает 127 лет от роду в Экбатане. Там он узнал еще от халдеев о падении Ниневии.
Значение этого рассказа заключается для нас в том, что он представляет собою живой памятник того направления в еврействе, которое его создало. Внешнее проявление религиозности той эпохи выступает очень сильно. Дела милосердия, воздержание от нечистых яств, вообще добросовестное исполнение заповедей чистоты, точней ее следование Закону в брачном вопросе, устроение всей жизни путем молитв и благочестивых изречений – всюду выступают на первый план. Но наряду с этим рассказ основывается на очень резко выраженной вере в духовное; об этом свидетельствуют имена Рафаила и Асмодея. И в других отношениях проявляется очень наивное суеверие: чудотворная рыба, которой, по-видимому, сам Рафаил пользуется при своем целебном искусстве. Наконец, для этого еврейства характерна его любовь к счастливой земной жизни и к тому, что теснейшим образом связано с этим – к богатству. Вот почему герои этой истории достигают такой старости; вот почему милость Бога к Товиту проявляется в том, что он получает при царе Эменассоре хороший пост; вот почему собственно целью поездки Товия служит денежное дело; вот почему это дело может устроить Товию даже один из семи архангелов, нисколько не вредя этим своему достоинству; вот почему с особенным вниманием говорится о приданом Сары и о наследстве Товия после смерти родителей его жены. Но религиозная серьезность, строгая честность и совестливость и теплое семейное чувство отличают это произведение даже в этой непривлекательной оболочке, служат еще еврейству к чести.
По складу идей и настроению ближайшим образом подходит к книге Иова и отличается от нее только меньшим совершенством формы, так называемый Экклезиаст. В этом философско-дидактическом произведении царь Соломон как бы подводит итоги своей жизни. И заключение, которое является у него в конце счета, чрезвычайно печально: все остается или возвращается обратно, только человек погибает; нет ничего нового под солнцем; даже стремление к мудрости безрассудно, ибо «кто собирает знания, собирает горе». Чувственные наслаждения в конце становятся противны; великие дела подвергаются забвению; то, что приобретено разумно, надо оставлять в наследие глупцам. Единственное счастье, – это радоваться и наслаждаться жизнью. Человек умирает как животное: «Кто знает, подымается ли душа человека ввысь, а душа животных не спускается вглубь земли?» В виду того, что горестно жить под солнцем, было бы лучше не родиться. Но лучше в жизни иметь покой, чем бесполезно трудиться, и лучше искать общения с другими, чем быть одиноким. И разум больше помогает, чем богатство. Настойчиво рекомендуются религиозные обязанности: посещение дома Божьего, исполнение обетов. Напротив, от корыстолюбия и скупости автор предостерегает: «Как из лона матери вышел человек, так нагим уйдет он обратно и ничего не унесет с собою за работу рук своих». Весьма замечательным образом проводится в этой по-еврейски написанной книге греческая мораль «золотой середины»: «Не будь слишком справедлив и не будь только слишком разумен; зачем ты хочешь погубить себя. Не будь слишком дурным и не будь глупцом: зачем ты хочешь безвременно умереть?» Очень полезно предостережение не принимать близко к сердцу всякое слово. Везде замечается та опытность, которой обязана своим происхождением книга Иова: «Я видел, как грешникам воздавали погребение, и они находили покой; но вдали от святыни погибали и предавались забвению в городе те, которые жили праведно; и это тоже суета». Несмотря на это, поэт не ищет смерти: