иудеи не оскверняться столкновением с язычниками, настолько охотно отворяли они двери своего храма всякому, кто желал присоединиться к ним. Из иудеев, переселившихся в Европу, только очень незначительная часть происходила по рождению из Палестины. В Малой Азии, северной Сирии, Египту и Киренаике фарисейское направление совсем не имело, или имело очень мало представителей. Иудеи старались по возможности придерживаться Закона, но под конец все-таки примирились к обстоятельствам. Здесь существовало иудейство, знавшее историю Асмонеев лишь понаслышке. Всех испытаний, которые пришлось претерпеть израильскому народу с начала этой истории, почти не существовало для иностранных иудеев. Дух эллинизма всюду вел к примирению с язычеством и теперь, как и прежде, это примирение достигалось тем, что религиозные и нравственные идеи иудейства чтились в совете народов, как драгоценное украшение Израиля. Когда, с присоединением Малой Азии к Римскому государству, целому ряду тамошних городов были дарованы права римского гражданства, иудеи, поселившиеся там со времен Селевкидов и уже принятые в число граждан отдельных городов, получили участие в этом даре. Когда же Помпей в 50 г. до P. X. приказал проконсулу Лентулу набрать в этих областях два легиона из римских граждан, то иудеи Эфеса, а затем и всей Азии, добились освобождения их от набора на том основании, что им воспрещалось по субботам носить оружие и маршировать, и предписывалось иметь свою особенную пищу. Освобождение их от военной службы было подтверждено и после смерти Цезаря. Иудейство, заявляющее такие исключительные пожелания, конечно, также строго придерживалось закона, как и то, которое в Палестине, в противоположность национально-саддукейским стремлениям, обратилось в фарисейство. Замечательно, что тот же фарисейски строгий Гиркан, сам отправившийся в поход ради Цезаря и сражавшийся вместе с войсками Митридата, впоследствии, после смерти Цезаря, поддерживал просьбу римских иудеев Малой Азии об освобождении их от военной службы. Кажется, что он сам впоследствии отрекался от этого египетского похода, принесшего ему столько почестей: в позднейшей истории его подвиги сплошь приписываются Идумею Антипатру. Во всяком случае, этот египетский поход есть лучшее доказательство внутренней необходимости, направлявшей всякое политическое стремление иудеев на путь саддуцеизма. Заниматься политикой, оставаясь ревностным иудеем, было невозможно.
Как в вопросе о свободе от военной службы, так и вообще римляне заботились о том, чтобы иудеям было по возможности облегчено исполнение их законов. Им повсеместно были предоставлены отдельные места для общественных собраний, как для молитвы, так и для разбирательства их внутренних раздоров; им предоставлялось, если не здание, то место на берегу моря. Также было им предоставлено и право особенного возделывания плодов, под которым можно подразумевать удивительные постановления ученых относительно того, что можно выращивать вместе. Постоянно повторяется, что соблюдение субботы должно быть им разрешено. Особенно обращалось на это внимание исполнителей римской судебной власти; в субботу нельзя было взыскивать с иудеев денежной пени. Уже тогда шла речь об общих иудейских кассах. Малоазиатские иудеи во время войны с Митридатом скопили на острове Кос 800 талантов. Они были тогда отняты у них Митридатом. Цель этого собирания денег не вполне ясна, так как налог в пользу храма отсылался в Иерусалим, а сбор для общих обедов едва ли составлял такую сумму. Очень возможно, что это было частное состояние многих иудейских семейств, скрытое из страха перед Митридатом.
6. Смерть Антипатра. Возвышение Ирода
Римская гражданская война, представлявшая до смерти Цезаря борьбу между партиями Цезаря и Помпея, изменилась вследствие этого события, в том смысле, что явились новые предводители, продолжавшие войну друг с другом с еще большей яростью. Сначала новые триумвиры сражались с убийцами Цезаря, а затем друг с другом. Из убийц Цезаря Кассий прибыл в Сирию, где как раз в это время партия Помпея одержала победу у Апамеи над партией Цезаря. Цецилий Басс умертвил Секста Цезаря и подчинил себе Сирию; посланный Цезарем новый правитель легат Л. Стаций Мурк, несмотря на поддержку нескольких преданных князей, находился при осаде Апамеи в затруднительном положении. В это время прибыл Кассий и принудил как осаждающих, так и осажденных присоединиться к его войску; он собирал всюду оружие и вой ска и наложил на города тяжелую денежную пеню. Писаный закон о свободе иудеев от военной службы не смущал его; он приказал собрать в Иудее 700 талантов серебра. Антипатр поручил своим родственникам, сыновьям и некоему Малиху собрать эти деньги. Первым справился с этим делом Ирод, благодаря чему, конечно, попал в милость к Кассию; потому что, как совершенно справедливо замечает повествователь, Ирод считал разумным выражать римлянам почтение и за чужой счет приобрести их расположение. Эта характерная черта обнаруживается и в его дальнейших поступках. Поэтому, когда Мурк и Кассий оставили Сирию, Ирод был назначен начальником Келесирии, и ему было вверено все управление. В других местах деньги не были так скоро собраны, вследствие чего, Кассий приказал продать в рабство жителей четырех городов: Эммауса, Гофны, Лидды и Тимны, лежавших вокруг Иерусалима. Другие части Иудейского государства он отдал Тиру.
Когда Кассий удалился из Иудеи в Малую Азию, слабому Гиркану самостоятельность Антипатра, по-видимому, показалась невыносимой. По крайней мере, он едва ли был совершенно не причастен к тому, что Антипатр, обедавший у него вмecтe с тем же Малихом, умер, выпив отравленное вино. Малих тотчас же был объявлен его преемником, и ему впоследствии было приписано это преступление. Из обоих старших сыновей Антипатра Фазаел один понял, что молчание будет благоразумнее всего в это время, и, казалось, был озабочен только тем, чтобы обставить, возможно, торжественнee похороны отца. Ирод же, напротив, поспешил во главе своих воинов из Галилеи, завоевал по пути освобожденную Помпеем, но разоренную внутренними смутами Самарию и в какой-то праздник вступил в священный город. Гиркан старался удержать его вдали, ссылаясь на неуместность вступления языческих или полуязыческих войск в Иерусалим в праздничный день; тем не менее, Ирод ночью вошел в Иерусалим. Но это, по-видимому, не произвело благоприятного впечатления на толпу. Когда Малих стал громко оплакивать внезапную кончину своего друга Антипатра и вдобавок окружил свою особу на случай различных неожиданностей телохранителями, Ирод счел более уместным по примеру своего брата Фазаеля оставаться спокойным и даже заключить внешним образом дружбу с Малихом. Случилось, что оба, Ирод и Малих, после завоевания Кассием малоазиатского города Лаодицеи были посланы Гирканом для принесения ему поздравлений. Ирод же еще раньше тайно выхлопотал себе у Кассия позволение отомстить за смерть отца. Вследствие этого, Малих был схвачен и убит римскими солдатами на морском берегу по дороге в Малую Азию, когда он собирался посетить в Тире своего сына, жившего там в качестве римского заложника. Впоследствии это убийство было, конечно, объяснено самыми основательными доводами: Малих будто бы хотел увести из Тира своего сына и подстрекнуть иудеев к восстанию. Гиркан II, сперва оцепеневший от этого преступления, успокоился, как только узнал, что это было лишь исполнением поручения Кассия и не находил достаточно черных красок, чтобы описать вину несчастного Малиха (которая, может быть, больше была его собственной). Таким образом, история этого времени, подобно истории владычества Птоломеев над Палестиной, подтверждает многочисленными примерами старую истину, в какой мере рабство портит характер.
Римская междоусобная война и теперь мешала водворению порядка в Иудее. Кассий оставил римских солдат в Иерусалим под властью некоего Геликса; в то же время Иерусалимом по назначению Антипатра управлял сын его Фазаел. Наконец, брат Малиха владел целым рядом городов, в том числе, укрепленной Массадой у Мертвого моря. Ирод, военный правитель Келесирии, лежал больным в Дамаске, когда до него дошло известие о войне между Геликсом и Фазаелем. Весьма возможно, что болезнь эта пришлась ему очень кстати, так как он не желал воевать ни против римлянина Геликса, ни против своего брата, хотя последний и являлся значительным препятствием его честолюбию. Только тогда, когда Фазаел одержал победу над Геликсом и принудил его к отступлению, Ирод тоже выступил в поход и изгнал брата Малиха из Иудеи. Вслед за этим Ирод умным поступком доказал свое умственное превосходство над Фазаелем. Не без основания Фазаел стал обвинять Гиркана II, который, отчасти из боязни перед римлянами, отчасти же из злобы на свое бессилие, открыто перешел против рода Антипатра на сторону Геликса. Если бы дело касалось только личных свойств Гиркана, то было бы вполне простительно, если бы Фазаел, как победитель Геликса, захотел основательно проучить и Гиркана. Но Гиркан II был первосвященником, наследником дома Асмонеев, и если часто раздавались жалобы на его недостойных сыновей, то все-таки заслуги его при освобождении Израиля не могли быть вычеркнуты из истории. Ирод пошел более мирным путем, чтобы обойти препятствие, которое представлял в своем лице Гиркан, как носитель Закона. Он сам стал приверженцем Закона, обручившись с Мариамной, по отцу внучкой Аристобула II, а по матери Александре внучкой Гиркана II, в лице которой, таким образом, примирялись обе враждовавшие линии дома Асмонеев. От первого брака с иудейкой Дарис, у Ирода уже тогда был сын, названный по деду Антипатром. Обручение Ирода с Мариамной ускорило, кажется, давно готовившуюся войну. Еще был жив сын Аристобула II Антигон. Последний соединился со своим шурином Птоломеем Менеем из Халкиды и с Марионом, тираном города Тира, утвержденным Кассием. Марион вторгнулся сперва в Галилею и расположил там в трех местах финикийские гарнизоны. Ирод поспешил туда с юга и вытеснил его, успев в тоже время снискать себе любовь подчиненных Мариона своей ласковостью и услужливостью, освобождая и частью даже наделяя подарками весь гарнизон. Затем он сам отправился против Антигона и разбил его, едва лишь тот успел достигнуть границ иудейских владений.