отозвал Силона из Палестины для участия в войне с парфянами; Ирод, достигнув цели в своей стране, должен был также присоединиться к нему. Поэтому Силон удалился; Ирод, докончив начатое им в Галилее очищение страны, оставил там наместника; но недовольные жители скоро убили его, за что Ирод, конечно, наказал их с обычною жестокостью. Между тем Ирод убедился в невозможности добиться прочной власти в Палестине без посторонней помощи. Своих солдат он старался привлечь к себе щедрыми денежными наградами. После первой войны с беглецами в Галилее, каждый солдат получил 150 серебряных драхм (около 60 рублей), офицеры, конечно, получили больше. Младший брат Ирода Ферор заново отстроил и укрепил разоренную Габинием Александрию, в то время как Иосиф сражался за Ирода в Идумее. В течение этой войны иудеи, кажется, все более убеждались в том, что Ирод вводит у них римское владычество, а потому они все-таки охотнее согласились на правление вырождающегося Асмонея, чем честолюбивого выскочки. Этим объясняется то, что в 38 г. до P. X. Вентидий, по ходатайству Антония, должен был решиться послать 2 легиона и 1000 всадников под начальством младшего полководца Махера на помощь Ироду. Махер надеялся хитростью захватить в плен Антигона. Чтобы умилостивить Махера, Антигон предложил ему, как раньше Силону и Вентидию, деньги. Махер взял их, но при этом выразил желание основательно помочь притесненному Антигону и для этого хотел вместе со своими легионами поближе осмотреть внутренность Иерусалима. К сожалению, ему в этом помешали стрелки Антигона и он, разбитый, отступил обратно в Эммаус (на дороге из Иерусалима в Иоппе), где его солдаты, озлобленные своим поражением, с ужасающей жестокостью перебили друзей и врагов, иродианцев и саддукеев. Здесь впервые упоминается имя иродианцев. Ирод опять был вынужден искать помощи против своего римского союзника. Этим, по крайней мере, он сам впоследствии объяснял внезапно предпринятую им поездку к Антонию, лично занятому войною на Евфрате. Между тем уже давно требовали его участия в войне; в Палестине между его братьями (Фераром и Иосифом) и Махером продолжались прежние мирные отношения. Ирод храбро пробрался через враждебные племена вплоть до Евфрата, где Антоний осаждал Самосату, главный город сирийской провинции Коммагены. Когда Антоний сам, наконец, потерял терпение и поспешил с Евфрата в Египет к Клеопатре, его полководцы Ирод и Созий также не пожелали долго оставаться. После сомнительной победы над царем Коммагены ушел сперва Ирод, а затем и Созий со всем своим войском из Самосаты, оба в Палестину. Это было важным для Ирода результатом этого похода.
В Палестине обстоятельства, конечно, нисколько не улучшились для него. Своего брата Иосифа он не застал уже в живых. Иосиф отправился в иерихонские поля с новобранцами, чтобы снять там созревший хлеб; но на него напали люди Антигона, и он был убит после жаркой схватки. Антигон велел отсечь его голову от туловища. В Галилее самые влиятельные сторонники Ирода были потоплены в Генисаретском озере. И в Идумее после смерти Иосифа, здесь особенно известного, вновь вспыхнуло восстание против семьи Антипатра. Махерас очень мало интересовался этими переменами и строил в надежной Самарии, на западе от Сихема, укрепления для города Гитты. Лишь в Антиохии Ирод узнал об ухудшении положения и поспешил большими переходами на юг. Созия еще не было с ним; он вел только один легион, к которому прибавилось 800 человек, набранных в Ливанской области. Таким образом, достиг Ирод Птоломеиды, отсюда он поспешил через Галилею, но был настигнут врагами, которых он разбил, не решившись подвергнуться осаде вследствие наступившего дождливого времени (зима 38/37 г.). Теперь подоспел к нему от Антония второй легион, и он направился дальше к Иерихону. Здесь он устроил пир, и когда все гости разошлись, крыша дома обрушилась, не причинив, однако, никому вреда; в этом чуде увидели подтверждение божественного назначения Ирода. Но на следующий же день, при выступлении из Иерихона, вершины которого еще были заняты людьми Антигона, он был ранен копьем. Может быть, поэтому он не отправился тотчас же к Иерусалиму, а удовлетворился взятием пяти иудейских городов, умертвив там около 2000 человек и сжегши все их постройки. Затем он отправился опять на север к Самарии, где Махерас со своими римскими солдатами все еще сражался с неким Паппом, высланным против него Антигоном. Ирод победил Паппа у местечка Изанаса и, мстя за убийство своего брата Иосифа, произвел в этой деревне среди бегущего неприятеля ужасную резню. Папп был убит, а голову его, как знак победы, Ирод послал своему брату Ферору. Дождливая пора прошла, и Ирод приступил к осаде Иерусалима. Подобно Помпею, он расположил свой лагерь к северу от храмовой горы. Затем он приказал насыпать валы и возвести осадные башни, для чего пришлось опять вырубить окрестные леса. Антигон, по-видимому, почти не препятствовал этим работам, так как Ирод был настолько уверен в победе, что, несмотря на тяжелое время, уехал к своим родным, жившим в Самарии и вступил там в брак с давно обрученной с ним Мариамной асмонейской. Именно теперь, когда он с таким рвением добивался окончательного падения царского дома, ему было важно представить свое собственное владычество законным продолжением асмонейского. Вероятно, бракосочетание это откладывалось до сих пор, в виду чрезвычайной молодости невесты. Ирод, торжественно соединившись с внучкой Аристобула II и Гиркана II перед началом осады Иерусалима, показал не без намерения всему свету, что целью его борьбы с Антигоном было не истребление и не бесчестие рода Маккавеев, оказавшего столько услуг отечеству, а только наказание бунтовщика, так коварно и низко поступившего со своим дядею Гирканом II и намеревавшегося (так, по крайней мере, утверждали) выдать парфянам благородных женщин своего рода. Таким образом, Ирод выбором этой минуты для своего брака с Мариамной, доказал ту же государственную мудрость, которая раньше побудила его обручиться с ней.
Вскоре после этих празднеств Созий со своим войском присоединился к полку Ирода, получившим новое подкрепление, и таким образом вокруг Иерусалима было расположено 11 легионов тяжело вооруженных воинов и 600 всадников, не считая сирийских вспомогательных войск. Несмотря на это, осажденные много раз находили случай выходить из города и собирать жатву в ближайших окрестностях, пока Ирод не приказал их подстерегать. Для своих солдат он добросовестно заботился о привозе продовольствия издалека. В скором времени были возведены валы; осадные орудия начали бить стены, и осада началась по всем правилам римского военного искусства. Люди Антигона защищались с отчаянной храбростью; в некоторых местах им удалось поджечь деревянные осадные сооружения неприятеля; но, несмотря на всю их храбрость, римское военное искусство было им не по плечу. Бреши в стенах немедленно заделывались; с рабочими в подземных ходах боролись под землею, но город не мог более держаться вследствие голода. Голод не был бы особенно силен, если бы на беду осажденных предписанное законом празднование седьмого года не требовало прекращения всех полевых работ. Через 40 дней была взята первая стена, через 2 недели после этого – вторая; первая была, кажется, городской стеной, вторая окружала собственно область храма. Теперь нижняя часть города и наружный передний двор храма, куда имели доступ и язычники, была взята. Войско Антигона укрепилось во внутренней области храма и в верхней части города (на двух холмах, разделенных Тиропеоном). Они просили осаждающих пропускать к ним хотя бы только все нужное для жертвоприношения. Это было исполнено в надежде, что они сдадутся, как Иоанн Гиркан Антиоху III Сидету. Но расчет оказался ошибочным. Поэтому незавоеванная часть города была взята приступом после упорной борьбы; на улицах и в домах происходило ужасное кровопролитие; Антигон, бросившийся к ногам Созия с мольбой о пощаде, был связан. Тогда Ирод вспомнил, что он хотел быть не только завоевателем, но и царем Иерусалима. Поэтому он противился всякой попытке язычников проникнуть во внутреннюю часть храма; он не допустил ни малейшего грабежа, но роздал союзным солдатам большие суммы денег, отнятые у политических противников, так что они могли отправиться домой вполне удовлетворенными. Это завоевание Иерусалима Иродом произошло в июне 37 г. до P. X., спустя ровно 26 лет после завоевания его Помпеем. Созий оставил Иерусалим, принесши, предварительно иудейскому Богу золотой венец. Он выдал пленного Антигона Антонию. Очень вероятно, что Ирод выразил Антонию особенную благодарность после своей победы, так как он боялся отречения Антигона от престола в пользу других Асмонеев. Антоний в угоду ему обошелся с Антигоном, возведенным на престол парфянами, не как с пленным государем, а приказал казнить его, как обыкновенного бунтовщика. Ведь точно так же погиб и брат Антигона – Александр. Теперь Ирод стал неоспоримым властителем Иудейского государства. Из Асмонейского царского дома оставались в живых еще четыре лица: Мариамна, супруга Ирода, ее мать Александра, ее дед Гиркан II, находившийся в плену у парфян, и, наконец, брат Мариамны Аристобул. Никто из этих лиц после падения Антигона не делал серьезной попытки захватить власть. Несмотря на это, Ирод немало терзал их за их происхождение из сверженного царского рода.
8. Ирод-царь
Прежде всего, Ирод должен был считаться с тем фактом, что его царствование может опираться только на ненависть фарисейской партии к асмонеям, легкомысленно относящимся к вопросам религии. Еще его отец Антипатр правил, соображаясь с фарисейскими взглядами Александры и Гиркана II; Ирод же принужден с самого начала присоединиться к фарисеям против саддукеев, державших сторону асмонеев. Он достиг этого, заботясь о возможно более строгом исполнении Закона. Он не только противился при завоевании Иерусалима всякому вступлению своих союзников римлян в священное место, но оказывал различные почести двум наиболее уважаемым представителям тогдашней науки, Поллию и Самеасу (Авталиону и Шемае), а 45 саддукейских приверженцев Антигона велел казнить и конфисковать их имущество, не исключая даже украшения мертвых. Сохранилось характерное изречение упомянутого Самеаса Шемаи. «Люби труд, ненавидь власть и не стремись к знатным», – так поучал он своих учеников. Это дает ясное представление о положении, которого фарисеи вообще должны были придерживаться в государственной жизни. Они не хотели заниматься государственными делами, так как от этого страдало бы изучение Закона. Именно поэтому они были противниками саддукеев, окружавших асмонейскую знать, и именно потому Ирод мог безнаказанно осыпать их почестями: он знал, что они охотно предоставят политические дела ему полуиудею, идумею. Конечно, из этого следует, что хотя они и не были ему помехой, но и не приносили непосредственной пользы. Ироду нужны были еще другие люди, которые помогали бы ему в исполнении его планов. Это были иродианцы. Они, как и сам Ирод, занимали довольно неопределенное положение среди иудейского народа. Поскольку они стремились к величию Иродианского иудейского государства, их желания сходились с желаниями саддукеев, но так как они хотели править только под римской верховной властью и в согласии с ригористами законниками фарисеями