рство римско-эллинским духом. Август не мог поэтому содействовать укреплению вновь этого варварства. И именно семье Ирода римляне были обязаны благодарностью за попытки эллинизировать евреев. Антоний и Ирод в течение двух поколений оказывали в этом направлении большие услуги, и император надеялся на традиции этой возвысившейся благодаря римлянам династии. Во всяком случае, он мог надеяться, что члены этой, несомненно, по его мнению, еврейской династии скорее в состоянии будут оказать благотворное влияние на народ в смысле эллинизирования его, чем какой-нибудь римский прокуратор. С другой стороны, было очевидно, что ни один из сыновей, оставшихся после Ирода, не обладает подобно ему, силой ума и характера, и именно вследствие этого явилось сомнительным, поймут ли они необходимость постоянной зависимости от Рима; и поэтому-то, казалось, лучше всего последовать завещанию, оставленному самим Иродом, и разделить государство между его сыновьями. Римляне думали при таком устройстве равномернее влиять на еврейский народ из нескольких центров и надеялись, что если бы один из этих правителей оказался неподходящим, то на него легче можно было бы произвести давление или даже удалить его совершенно, чем в том случае, если бы он властвовал над всей Иудеей. Таким образом, Август, выслушав все высказанные пожелания, решил все-таки поступить сообразно последнему завещанию Ирода, но, не желая, по всей вероятности, давать повод к зависти, он не дал и Архелаю титула царя, а удержал для него, как и для Антония и Филиппа, титул тетрарха. В качестве тетрарха он управлял Идумеей, Иудеей и Самарией, с городами Иерусалимом, Цезареей, Себастой и Иоппе. Под его управлением находились также города Ябна, Асдод и Фазалис, доходами с которых пользовалась старая сестра Ирода Саломея. Кроме того, Август подарил ей еще дворец в Аскалоне. Газа же, Гадара и Гиппос были выделены из-под власти Архелая и, как эллинские города, причислены к провинции Сирии. Вторую по величине область получил Антоний, а именно Галилею и древне-иудейскую восточно-иорданскую область (Перею); Филиппу же досталась приобретенная в последнее время отцом, его область на северо-восточной иорданской области: Батанея, Ауранит, Трахонитис и Панея. С такими полномочиями возвратилась семья Ирода обратно в Палестину.
Как раз в это время, когда повсюду обсуждался вопрос о наследстве Ирода, вдруг появился выросший в Сидоне молодой человек, выдававший себя за Александра, сына Ирода от асмонейки Мариамны. Он нашел себе в Крите и Мелосе много приверженцев и сумел, наконец, добиться того, что Август велел его привести к себе. Уличенный, он был сослан на галеры, а товарищ, побудивший его к этому предприятию, был обезглавлен. Из трех сыновей Ирода Архелай царствовал недолго; он снова выстроил в Иерихоне сожженный во время восстания замок; основал новый город, который назвал своим именем; но постоянно повторяющееся неуважение к Законам и обычаям и жестокость сделали его, нелюбимого уже со времени первой Пасхи его управления, еще более ненавистным. Исполняя прежнее желание народа и свое собственное обещание, он, по возвращении, низложил первосвященника Иоазара, внука Боэтуса, и на его место посадил брата его Элеазара. Но это, как кажется, было ошибкой, потому что Иоазар, в отсутствие Архелая, благодаря участию своему в восстании приобрел любовь недовольного народа. Архелай не удовольствовался, однако, этой переменой и, спустя несколько лет, низложил Элеазара и заменил его Иисусом, сыном Сираха. Еще другое нарушение закона позволил себе Архелай. Он взял в жены вдову брата своего Александра, Глафиру, родом из Каппадокии. Брак этот, по понятиям евреев, был незаконен, так как у Глафиры были дети от Александра. Но брак этот должен был возбудить еще большее неудовольствие вследствие того, что Глафира после смерти своего еврейского супруга вышла замуж за высокообразованного нумидийского царя Иуба и этим браком с язычником была отторгнута от всякого общения с еврейством. Поэтому прибытие Архелая вмecтe с нею после смерти Иубы в Иерусалим вызвало сильнейшее негодование. На десятый год его правления (6 г. по P. X.) несколько знатных иудеев отправились к императору с жалобой на Архелая; и так как последний допустил, очевидно, ошибки в своем правлении, то Август сослал его в Веенну (Вьеннана Роне) в Галлию; область его была присоединена к Сирийской провинции и подчинена особому прокуратору. О первом из этих прокураторов, кроме его имени, мы знаем очень мало. Тотчас по удалении Архелая сирийский легат произвел перепись населения и исследование имущественного состояния жителей этой новой присоединенной к провинции Сирии области. Имя его было Публий Сульпиций Квирин. Но эта перепись распространялась, конечно, только на области, подведомственные Архелаю, а не на всех происходивших из этой области евреев. Также неверно и то, что произведена была перепись жителям Галилеи, так как там, после ссылки Архелая, все осталось по-старому, а Антоний управлял провинцией в качестве тетрарха; правда, однако, что один галилеянин восстал против упомянутой меры. Известно, что в книгах Самуила и в Хронике, как на один из последних грехов царя Давида указывается на то, что он в высокомерии своем дошел до того, что сделал перепись своему народу. От повторения этого греха Иуда галилеянин хотел отвратить избранный народ Божий. Но возмущение его против этой частной меры перешло постепенно само по себе в восстание против верховной власти Рима. К нему присоединилась большая часть еврейского народа с Маккавейским лозунгом: не должно быть тирана над народом Божьим. Это была строго религиозная партия с революционными стремлениями; позднее она получила название партии зелотов.
Прокураторы, как достоверно известно, имели власть также над жизнью и смертью своих подчиненных. За прокуратором Копонием следовал Марк Амбивий; при нем умерла сестра Ирода Саломея, которая оставила в наследство императрице Ливии свои города, между прочим, и Архелаиду, которая и ей самой была передана, как кажется, лишь после ссылки Архелая. При преемнике Марка Амбивия, Ании Руфе, умер император Октавий Август (19 августа 14 г. после P. X.). Новый император Тиверий проявил свои административные способности, между прочим, и в том, что в течение всего своего царствования послал в Иудею только двух своих прокураторов, – Валерия Грата (от 15 до 26 гг.) и Понтия Пилата, который после десятилетнего управления был послан в качестве обвиняемого в Рим, куда он прибыл, однако, уже после смерти Тиверия (16 марта 37 г. после P. X.). Первая задача Валерия Грата состояла, как кажется, в выборе подходящего первосвященника. Иисус, сын Сираха, возведенный в этот сан Архелаем, был, по-видимому, тотчас же после ссылки Архелая низложен, и на его место возведен ненавистный прежде, но любимый теперь, Иоазар, внук Бета. Но лишь только Квирин, ради производства переписи, прибыл в Иерусалим, он низложил этого мятежного первосвященника и доверил эту священную должность Анану, сыну Сета.
Валерий Грат, после удаления Анана, назначил первосвященником Измаила, сына Фобия, а затем после Измаила, сына Анана Элеазара. Но едва прошел год, он и им остался недоволен и призвал Симона, сына Камита, который тоже пробыл первосвященником только один год. После него Валерием Гратом был назначен Иосиф, прозванный также Каяфом; как видно из Евангелия от Иоанна, он был зятем возведенного Квиринием первосвященника Анана. Этот Иосиф Каяф остался в должности первосвященника не только при Валерии Грате, но также и в продолжение всего правления Понтия Пилата, что, во всяком случае, несомненно, свидетельствует о его деятельности в пользу римлян. Больше сведений мы имеем о достигшем печальной известности, благодаря казни Иисуса Христа, прокураторе Иудеи Понтии Пилате, который, как уже упомянуто, управлял тетрархией Архелая между 26–36 гг. по P. X. Но эти сведения носят почти анекдотический характер. Однажды Пилат послал ночью в Иерусалим отряд римских солдат со знаменами, на которых были изображения императора, между тем как обыкновенно подобные изображения всегда были удаляемы перед вступлением в Священный город. Когда толпа набожных евреев, прибыв в Цезарею, заявила здесь прокуратору, что она согласна скорее умереть, чем допустить подобное святотатство, изображения эти были снова удалены из Иерусалима. Затем Пилат велел провести в Иерусалим водопровод из местности, находящейся на расстоянии 200 стадий (37,2 километра) от города, для каковой цели он взял деньги из Священного хранилища.
Когда население протестовало и против этого святотатства, Пилат послал переодетых солдат в шумевшую толпу; смешавшись с нею, они образумили ее палочными ударами, лишь только она начала выражать свои желания и требования. Золотые щиты, повешенные им на стенах дворца Ирода в Иерусалиме, он должен был удалить, так как они возбудили негодование; по этому поводу народ обращался с жалобой к самому Тиберию. Наконец, о правлении Пилата рассказывают, что при нем один самаритянин вызвался повезти своих соплеменников на гору Гаризим и обещал показать им скрытые там священные сосуды, которые сам Моисей будто бы положил здесь. Этот последний рассказ доказывает, во всяком случае, полнейшее незнание в те времена Пятикнижия. Понтий Пилат предупредил это предприятие; он послал своих солдат, которые частью разогнали, частью изрубили толпу. Это подало самаритянам повод жаловаться на него легату Вителию, который в это время был в Сирии: Пилат был заменен Марцеллом, о котором мы знаем не больше, чем одно его имя; но раньше, чем Пилат прибыл для ответа в Рим, император Тиберий умер.
2. Филипп, Антипас, Агриппа I
В то время как тетрархия Архелая очень скоро сделалась вполне зависимой от Рима и подчиненной римскому управлению, двое других тетрархов, Ирод Антипас, известный в это время более под именем своего отца, и Филипп, еще очень долго пользовались в своих областях всей своей властью и влиянием. Оба они усиленно старались снискать себе и сохранить за собою благоволение своих царственных покровителей. Сначала Антипас выстроил в честь жены Августа город Юлию; затем тоже сделал и Филипп, совершенно перестроивший, расположенный на берегу Генисаретского озера, город Бетсаиду и назвавший его тем же именем (в это время императрица Ливия носила уже родовое имя Цезарей). Еще более важное значение имела постройка тетрархом Филиппом нового города – Панеи. При Филиппе город этот очень быстро достиг высокой степени процветания; Филипп назвал его Цезареей, и в отличие от прежней Стратоновой башни его стали называть Цезареей Филиппа. Когда на трон вступил Тиверий, Антипас выстроил на галилейской стороне Генисаретского озера город Тивериаду, выстроил в нем много дворцов и населил его людьми, которых он созвал отовсюду. Евреи считали этот город нечистым, так как он был выстроен на поле, на котором покоились мертвецы. О Филиппе мы, кроме того, что он построил эти города, знаем очень мало. В первые годы своего управления он чеканил монеты с изображением императора, чего не делали ни Ирод отец, ни Архелай, ни Антипас и что, быть может, было обусловлено полуязыческим характером его подданных. Филипп имел обыкновение во время путешествий повсюду возить с собою трон, и если кто-либо обращался к нему с просьбою о разрешении какого-нибудь спорного дела