и и поэзии. По этому поводу он отвечает на оба вопроса, есть ли Бог (ответ: да, так как художественность мироздания требует непременно художника, который создал мир), и что такое Бог по своему существу. Ответ на последний вопрос в высшей степени характерен для Филона. Хотя Бога и нельзя постигнуть, но стремиться к познанию Его есть одна из прекраснейших задач. Это доказывается разговором Бога с Моисеем, откуда вытекает, что даже сущность мира идей не может быть понята человеком. В этом рассуждении Филон опять находится под влиянием Платона. Здесь будет уместно сказать несколько слов о еврейской веротерпимости. Она проявляется, как в равноправности прозелитов с прирожденными евреями, так и в запрещении поносить богов других народов, чтобы последние не произносили хулы на Бога Израиля. Наоборот, по отношению к вероотступнику не должно быть места для сожаления; его должен убивать каждый встречный. Филон с содроганием рассказывает, что евреи по рождению позволяли выжигать на своем теле знаки поклонения идолам. Поэтому-то Моисей запретил все, что может повести к отпадению от истинного Бога, как, например, волшебство, а вместо этого предвозвестил появление боговдохновенных пророков. При сопоставлении этих законов Филон руководствовался точкой зрения первой и второй заповедей. Этой точке зрения подчиняет он также все законодательство о богослужении в храме. При этом необходимо предположить, что он и здесь, как и вообще, имеет ввиду, помимо положений, формулированных Писанием, также и существовавшие в жизни обычаи, которые в Палестине известны были под именем Галахи (Halacha). Излагая поэтому Филоновское толкование еврейского законодательства, мы даем одновременно, по крайней мере, в главных чертах, верную картину жизни еврейского народа. Необходимые добавления будут сделаны в дальнейшем изложении.
По Филону, истинным храмом Бога является мир, но ради людей необходим также и земной храм, который, однако, должен быть единственным, как един Бог. Сюда со всех концов земли стекаются тысячи народа. За описанием храма следует объяснение, почему при храме нет священной рощи. Далее Филон сообщает читателю о доходах храма, особенно, о взимавшемся с каждого израильтянина старше 20 лет налогов, полшекеля, который назывался выкупом. Поэтому почти каждый город имеет хранилище священных денег, которые в определенное время переносятся священными посольствами в Иерусалим. Священнослужение может исполняться только членами колена Левитова; телесная безукоризненность священника должна быть эмблемой его духовного совершенства. Одеждой священника служит полотняная рубашка, опоясанная кушаком. (Филон не упоминает здесь о коротких штанах.) Очень подробно описывает Филон торжественное одеяние первосвященника, в котором он всегда, за исключением дня всепрощения, когда он входит в Святая Святых, отправляет службу и в котором философ видит эмблему всего мира. Темное падающее до пола одеяние покрыто панцирной тканью, на плечах блестит по смарагду; на груди четыре ряда драгоценных камней, по три в каждом, следовательно, всего двадцать, по числу колен Израилевых. Филон объясняет это число знаками зодиака. Сверху висит опять двойная ткань, урим и тумим (Urim wetumim). Внизу в облачении вытканы гранатовые яблоки и цветы, а также маленькие колокольчики; уподоб ление первосвященнической одежды миру наводит Филона на интересные размышления. Первосвященник должен вести жизнь, достойную жизни Вселенной, мысль чисто стоическая; в лице первосвященника приносит жертву Богу весь мир, ибо лицу, служащему перед лицом Бога, приличествует приводить к поклонению Ему и сына Его (мир). Из того, что Филон называет здесь мир Сыном Бога, легко видеть, как он уклонился от основного еврейского вероучения.
Наконец, еврейский первосвященник, как истинный гражданин мира, приносит жертву и от земли, воды, воздуха и огня. Священник не должен во время службы употреблять вина и других возбуждающих напитков. Филон здесь порицает употребление вина вообще, так как оно ослабляет тело, притупляет чувства, делает неразумным и забывчивым. Первосвященник может жениться исключительно на девушке священнического происхождения; священник может жениться и на вдове, но не на разведенной женщине; жена обыкновенного священника может быть и не священнического рода. Добрачная жизнь жен священников должна быть безукоризненной. Филон подробно останавливается на мотивах к этим постановлениям. Священник может предаться трауру только при смерти ближайших родственников (родителей, детей, братьев и сестер), первосвященник не может предаться трауру даже и в этом случае, так как у него нет заместителя. Отрешенный от всех связей с земным, он находится как бы на границе человеческого и божественного, заступником за людей перед Богом и посредником, через которого Бог изливает свою милость на человеческий род.
Первые плоды, причитающиеся священнику, и последние получает в том случае, если он временно не может исполнять священнических обязанностей; он не должен их передавать своему домочадцу или поденщику: это было бы осквернением; но раб священника может питаться ими, и его их лишить нельзя. Здесь приводится далее гуманное постановление, по которому вдова или разведенная по причине бесплодия жена священника может пользоваться первыми плодами в доме своего отца. Священники, как известно, не имели своей земли, а получали свое содержание из приношений, которые они делили с Богом и которые давали им возможность всецело отдаваться своему призванию. Они получали первое из печеного хлеба, вина, пшеницы, ячменя, масла, плодов, мужской первенец, овец и коз; за первый плод животных, неупотребляемых в пищу – лошадей, ослов, верблюдов – они получают полностью денежную их стоимость, так как в жертву самые животные не могут быть принесены. Точно также приходится платить и за первого ребенка мужского пола; для бедных сумма этого выкупа была назначена незначительная. Таким образом, священники, подобно царям, получают добровольную дань от всех. При всех жертвоприношениях священники получали правое бедро и жирную часть груди; от всего, что закалывалось на дому, переднюю ногу, челюсть и желудок; от жертвенных животных, которые должны были быть сожжены целиком – кожу. Все эти дары приносились в храм и распределялись затем между священниками, ибо дары получает Бог и отдает их своим служителям. Низшие служащие (левиты) получают десятину, но не могут ею пользоваться раньше, чем не отдадут десятину получаемой ими десятины в пользу священников. Им уделены также 48 городов с прилежащей областью; из них шесть составляют убежище для тех, которые совершали убийство по неосторожности или случайности. Каждый раз по смерти первосвященника им давалась полная амнистия.
За постановлениями о священниках следуют у Филона постановления о жертвоприношениях. Из птиц в жертву могут быть приносимы только голуби и горлицы, из крупного скота только волы, овцы и козы. Все жертвенные животные должны быть беспорочны и исследуются в этом направлении авторитетными священниками. Жертвоприношения подразделяются на публичные и частные. Различные жертвоприношения приносятся публично частью ежедневно, частью в новолуние, первые дни месяца, праздники, обыкновенные праздники и в три главных праздника. Ежедневное публичное жертвоприношение состоит из двух ягнят, из которых один сжигается утром, а другой после обеда. Сверх того, в храме приносилось ежедневно дважды курение при восходе и закате солнца до утренней жертвы и после вечерней. По субботам жертвы приносились в двойном количестве и, кроме того, в преддверии храма клали на отдельном столе двенадцать свежих хлебов предложения, а возле них курение и соль. Мы обходим глубокомысленное объяснение этих постановлений, даваемое Филоном, так как они не разъясняют существа дела.
Жертвоприношения бывают трех родов: все сжигаемые, благодарственные и грехоочистительные. Первые приносятся исключительно во славу Божью, вторые и третьи имеют отношение к людям, благодарящим за добро или молящим о предотвращении какого-либо зла. Для жертвы всесожжения употребляют самца; приносящий возлагает на него руки, потом животное убивают и кровью его окропляют алтарь со всех сторон. Его разрезают на части, причем желудок и ноги промываются, все же остальное сжигают на алтаре. Священники получают одну только кожу. Для благодарственной жертвы может быть употреблен самец или самка; в этом случае сжигаются только жир, печень и почки, все же остальное остается в пользу священников, которые могут употреблять его в течение двух дней. Грехоочистительные жертвы различаются по рангу приносящего.
За первосвященника и народ предписывается употреблять тельца, за чиновника – козленка, за частного человека – козу. При жертвоприношении за первосвященника и народ кровью тельца окропляется семь раз завеса в храме, четыре угла жертвенника также окропляются этой кровью, все же остальное выливается у подножия жертвенника. При благодарственной жертве на алтаре сжигается только жир, печень и почки, все же остальное предается огню в другом чистом месте. При жертвоприношениях за чиновников и частных людей священники получают все, что ни приносится на алтарь, но они должны съедать все в самом храме и не могут отдавать ничего своим женам. При невольных проступках против святыни или умышленном проступке против людей должен быть принесен в жертву баран, после того, как вина будет искуплена вознаграждением потерпевшего с прибавкою еще одной пятой причиненного ему убытка. Все эти виды жертвоприношений соединены в так называемом большом обете. Дающий обет должен воздерживаться от употребления вина и крепких напитков, не стричь волос и держать свое тело в совершенной чистоте. По истечении известного времени приносится ягненок, как жертва всесожжения, овца, как грехоочистительная, и баран, как благодарственная; в конце давший обет бросает в огонь свои собственные волосы.
Наконец, Филон упоминает еще о ежедневном жертвоприношении священнослужителей. Оно состояло из выпеченной из 710 эфы пшеничной муки на растительном масле, лепешки, одна половина которой приносилась в жертву утром, а другая вечером.