6. Борьба партий в Иудее
До сих пор война еще не коснулась Иерусалима. Но зато город явился ареною борьбы иудейских партий. Здесь был сборный пункт всех беспокойных и недовольных людей. В то время, как знатные и богатые семьи все еще были против войны, потому что она могла их только лишить имущества, большая масса пролетариев, которым нечего было терять, предавалась надеждам достигнуть в превратностях войны, если не свободы, то нового обоснования материального благополучия. Эта партия, получившая теперь общее название зелотов, начала удовлетворять своей жажде действий тем, что, видя медлительность Веспасиана, не решавшегося идти на Иерусалим, сперва захватила высшую знать города, а затем, по наущению Иоанна бе-Зеви, перебила ее. Теперь зелоты собрались даже назначить нового первосвященника, потому ли, что им не нравился архиерей, поставленный Агриппой II, или потому, что он, так или иначе, был затруднен при отправлении своих служебных обязанностей. Естественно, что такому начинанию толпы воспротивилась вся первосвященническая знать, из среды которой за последнее время почти всегда делались эти назначения. Особенно возмущен был дерзостью зелотов Анан, который за свое кратковременное правление не раз отказал римлянам даже в праве над жизнью и смертью иудеев. Но делать было нечего; так как не было государя, который мог бы назначить первосвященника, то зелоты распорядились, чтобы одно из 24 подразделений священнослужителей кинуло жребий относительно первосвященства. Жребий пал на сельского священника Фанею (Пинхаса), сына Самуила. Отодвинутые таким образом на задний план знатные семейства, разумеется, немедленно доискались, что этот первосвященник просто не знаком с элементарными обязанностями своего сана. Дело дошло до открытой борьбы между ними и партией зелотов. Последние укрепились в храме и совершали оттуда свои нападения. Толпе, предводительствуемой бывшим первосвященником Ананом, удалось однажды проникнуть в наружный двор. Тогда переход бежавшего в Иерусалим Иоанна из Гисхалы вызвал поворот дела. По его совету, зелоты обратились за помощью к идумянам, которые, действительно, и явились к Иерусалиму, но были изгнаны из города партией первосвященнической. Но, несмотря на то, что приверженцы Анана занимали передний двор храма, зелотам, благодаря небрежной охране, все-таки удалось пробраться ночью сквозь неприятельские посты и открыть идумянам городские ворота. С помощью их сначала были перебиты неприятельские войска на дворе храма; затем зелоты и идумеяне совместно проникли в город и перебили здесь главным образом неприятельских предводителей, первым делом самого Анана. Многие знатные были взяты в плен и умерщвлены в темнице. Особенный ужас вызывало то обстоятельство, что не заботились даже о предании убитых врагов земле. Некий Захария, сын Баруха, был предан суду (синедриона) из 70 судей; его обвинили в том, что он посылал людей к Веспасиану для переговоров о мире. Несмотря на оправдательный вердикт судей, он был убит в самом храме. Судьи же, осмелившиеся оправдать его, были изгнаны из храма. Но вдруг зелоты поссорились со своими союзниками, идумеянами. Последние отворили темницы, выпустили множество противников зелотов и, наконец, сами ушли. Зелоты совершили страшную резню между знатью и богатыми классами. Тут был казнен также один из полководцев, отличившихся в борьбе с Цестием; ему тогда удалось бежать после несчастного боя при Аскалоне. Кто только мог, бежал к римлянам. Когда зелоты решили, что довольно поработали среди приверженцев мира, то среди них самих возник раскол. Иоанн из Гисхалы собрал вокруг себя сильную партию, которая поклонялась ему уже как будущему иудейскому царю. Другие же и слышать об этом не хотели, и противники следили за каждым шагом друг друга. Одновременно с этим находившиеся в Масаде сикарии набросились на город Энгедди у Мертвого моря и перерезали несколько сот жителей. Между тем Веспасиан медленно, но последовательно сужал круг обложения Иерусалима. В марте 68 г. он двинулся из Цезареи еще раз через Иордан на хорошо укрепленный город Гадару (ныне Мкис). Однако тамошние бунтовщики бежали при приближении римлян, а граждане в знак своего миролюбия сами срыли свои стены и вышли приветствовать Веспасиана. Последний возвратился тогда в Цезарею и поручил преследование беглецов своему помощнику Плациду, который уже зарекомендовал себя в Галилее. Он победил их при деревне Беттенабрисе и оттеснил их по всей области Иордана вплоть до перехода к Иерихону; здесь был брод, чрез который теперь, однако, нельзя было перейти вследствие подъема воды. Таким образом, дело дошло до боя по ту сторону реки, и битва закончилась поголовным умерщвлением преследуемых. Плацид занял также Авилу (к востоку от Гадары), расположенный вблизи брода через Иордан перейский город Ливиаду (прежде он назывался Вефараном) и лежавший к югу от него вблизи устья Иордана Бетесимот. Тем временем Веспасиан поспешил из Цезареи через Антипатриду к Лидде и Ямнии, поселил в последних городах передавшихся ему иудеев и двинулся оттуда к Эммаусу, где он оставил пятый легион в сильно укрепленном лагере, чтобы обезопасить себя на случай нападений со стороны Иерусалима. Потом он пошел сперва к югу, укрепил несколько идумейских пунктов, перебил в двух битвах часть восставшего населения и вернулся обратно в Эммаус. Впрочем, часть своих войск он оставил на юге для того, чтобы закончить свои завоевания. Широким кругом обошел он теперь вокруг Иерусалима с севера; миновав Неаполь (древний Сихем) и Корею, крепость, известную со времен Аристобула II, он, не встретив по пути неприятельского войска, достиг Иерихона, где вновь соединился с оставленными в Перее войсками. Занятие Иерихона не представило затруднений, потому что большинство населения удалилось в окрестности Иерусалима. Веспасиан поместил здесь и в поблизости расположенной Адиде римский гарнизон, который с востока следил за Иерусалимом, подобно тому, как за ним следили уже оставленные на юге, западе и севере римские войска. Затем он опять поехал в Цезарею, где хотел обождать дальнейшего хода событий. Тут он узнал о совершившемся 9 июня 68 г. самоубийстве Нерона. Вполне соответствовало обдуманному образу действий Веспасиана, что он не стал ничего предпринимать в Палестине, пока не были получены приказания нового императора. Рассеянные по всей Иудее солдаты также держали себя относительно населения страны вполне спокойно. По получении известия о восшествии на престол Гальбы (июнь 68 г. по январь 69 г. по Р.Х.), сын Веспасиана Тит и Агриппа II отправились в Рим для приветствования нового императора. Однако уже в Греции они узнали о смерти его; после этого Тит опять вернулся в Палестину.
Несмотря на перемирие со стороны римлян, иудейскому народу не суждено было пользоваться покоем: он сам неудержимо стремился к собственной своей гибели. Выжидательное положение римлян, победа зелотов в Иерусалиме и смерть уважаемого первосвященника Анана ободрили сына Поры, Симона, бежавшего от Анана в Масаду, и он вновь удалился оттуда, прошел по всему югу страны во главе значительного войска и ввел туда смуту, так что правившая тогда в Иерусалиме партия должна была решиться выслать против него войска. Итак, опять возникла война в войне. Симон отбросил этих врагов к Иерусалиму, опустошил всю Идумею, занял древний город Хеврон, двинулся, когда у него похитили жену, к Иерусалиму и совершал здесь избиения до тех пор, пока ему не возвратили пленницу. После нового разбойничьего похода через Идумею он вновь предстал перед Иерусалимом, в стенах которого царила ужасная партия зелотов. Убийство и дикая разнузданность шли рука об руку. Наконец, и тут дело дошло до открытого разлада. Иоанн из Гисхалы и окружавшие его галилеяне были оттеснены в участок храма. Население же и бежавшие сюда идумеяне открыли ворота Симону, сыну Поры. Тогда Иоанн пожелал обстреливать город с вершины четырех высоких башен и употребил для постройки этих башен тот священный материал, который незадолго перед началом войны Агриппа велел привезти сюда для построек у храма. Однако башни эти не были достроены, чему в значительной мере способствовал также раздор в самой партии Иоанна. В пределах самого храма вновь возникла борьба. Со времени начала войны усердно работавший Елеазар, сын Симона, не желал подчиняться проникшему извне Иоанну из Гисхалы, и удалился со своими приверженцами во внутренней двор храма. Таким образом, Иоанну приходилось теперь защищаться с двух сторон: над ним был Елеазар, под и рядом с ним Симон, сын Поры. Во время войны этих трех партий расположенные вокруг храма части города были еще до прибытия римского войска обращены в пепел.
7. Конец войны
С июня 68 г. по июнь 69 г. Иудейско-римская война совершенно затихла вследствие смерти императора Нерона. Лишь теперь, когда также и Отон пал 16 апреля 69 г., Веспасиан вновь двинулся из Цезареи для покорения Иудеи и Идумеи, где возмущение отчасти еще не было подавлено, отчасти же вновь возгорелось. С севера через Акрабату и Гофну, т. е. по шоссе, ведшему из Сихема, он проник до Иерусалима, обуреваемого внутренними неурядицами. Его полководец Цереалис прошел дальше к югу, до древнейшей столицы Иудеи, Хеврону. Вдруг случилось нечто, что вновь отодвинуло покорение Иерусалима: Веспасиан был в Цезарее провозглашен своими солдатами императором и постарался поскорее овладеть Египтом, житницею столицы мира. Это ему удалось без затруднения. Приняв первоначально выражение верноподданнических чувств от Сирии, он сам отправился в Александрию, в то время как в Италии бились за него с Вителлием сирийские, месийские и паннонские полки. Им удалось проникнуть до Рима, и 20 декабря 69 г. умер распущенный Вителлий, после восьмимесячного правления. Тогда Веспасиан был повсюду признан императором и немедленно сам поспешил из Александрии в Рим; иудейскую войну он поручил сыну своему Титу. Форсированным маршем последний двинулся из Александрии, где он был у отца своего, вдоль морского берега в Цезарею. Тут он немедленно принял все нужные меры для похода на Иерусалим. К сражавшимся дотоле в Палестине трем легионам (пятому, десятому и пятнадцатому) он присоединил еще двенадцатый, который некогда был поведен Цестием на Иерусалим. К тому же были усилены также все вспомогательные войска союзников. Первым помощником Тита являлся нам хорошо уже знакомый иудейский вероотступник Тиверий Александр, который еще со времени своей прокуратуры в Палестине знал в точности все отношения иудеев между собою и успел в Александрии заслужить себе репутацию искусного администратора. Войско Тита стало с трех сторон подступать к Иерусалиму. Сам Тит с главным ядром своей рати (двенадцатым, пятнадцатым легионами и союзниками) двинулся через Самарию в Гофну и в прямом южном направлении подходил к столице. Пятый легион должен был пройти с запада через Эммаус и соединиться с войсками Тита. Десятый легион он хотел поджидать перед самым Иерусалимом по пути из Иерихона, т. е. с восточной стороны. При Гавафсауле, в расстоянии полутора часов пути от Иерусалима, он впервые расположился лагерем. Во время одной предпринятой отсюда рекогносцировки Тит, почти совсем решившийся подойти к воротам города, подвергся большой личной опасности, из которой его спасла лишь его храбрость. При Гавафсаулe с Титом соединился так же и пятый легион, пришедший из Эммауса. Теперь Тит придвинулся еще ближе к Иерусалиму. В расстоянии лишь одного приблизительно километра к северу от городской стены простиралось высоко расположенное обширное место, с которого открывался вид на весь город и на храм и которое поэтому носило имя вышки. Здеcь расположились теперь лагерем двенадцатый и пятнадцатый легионы; пятый разбил свой стан на расстоянии полуверсты севернее. Тем временем десятый легион подвигался по пути со стороны Иерихона и расположился лагерем на горе Елеонской, как раз против Святилища. Вполне понятно, что иудеи силою препятствовали этим начинаниям врагов своих. Но их беспорядочные нападения