Неописуемый ужас обуял иудеев по всей Империи: повсюду они старались выказать римлянам свое повиновение и услужливость, и со стороны римлян был учрежден за ними строжайший надзор.
Национальная самостоятельность народа погибла навсегда. Для иудейской веры должна была наступить новая эра. Сосредоточия иудейства, прежнего Иерусалимского храма, более не существовало. Некоторое время могло казаться, что иудейство теперь всецело обратится к чистому духовному поклонению Господу Богу, так как оно было лишено реального места для жертвоприношений. Таким образом, видимо, рассуждал и Иосиф, который по поводу разрушения Иерусалимского храма и вскоре затем последовавшего закрытия храма, он и в Египте старается утешиться фразою, что у Господа Бога имеется гораздо большее и неразрушимое Святилище в лице мироздания. Но для большинства иудеев казалось несмываемым позором, что священные деньги, которые дотоле ежегодно отправлялись каждым взрослым иудеем в Иерусалим в виде подати в пользу храма, отныне должны были идти в виде подушной иудейской подати в Императорскую казну в Риме. В интересах слияния народностей Римской империи это постановление было крайне неуместно, потому что оно всегда напоминало иудеям о их обособленности, которая была с тех пор особенно сильна у иудеев и нарочно поддерживалась ими. Теперь было приступлено к точному собранию и определению священных книг, установлена их взаимная ценность и точно определен их текст. Теперь начинается эра повторения закона (Мишна). Дело книжников продолжается теперь с мучительною точностью, как по отношению к таким законам, которые были еще исполнимы, так и особливо относительно тех предписаний, которые после разрушения храма являлись прямо неисполнимыми. Этот период был назван временем окостенения иудейства. С правильностью этого названия можно согласиться, но следует также указать на то, что это окостенение придало иудейству силу, без которой оно навряд ли просуществовало в виде жизнеспособной общины по сей день. Личности, подобные Иосифу, могли, правда, сами себе устроить удобно жизнь, могли быть хорошими писателями-историками для будущих времен, но если бы иудейству пришлось рассчитывать исключительно на их поддержку, то оно давно бы погибло безвозвратно.