— Смешанное чувство тревоги и депрессии наиболее распространенное психическое расстройство в Великобритании, — продолжила Эвелин Найт. — Если второй и третий этап испытаний Бензидокса пройдет успешно, у нас появится возможность медикаментозно предупреждать его. Препарат без побочных эффектов.
— Вы хотите сказать, что тест на разделение Чистых не нужен? — спросил Питер.
— Нет. Этот тест очень важен. Без окончательного испытания большая часть людей не воспользуется профилактическим лекарством.
— Значит Новастра готова продолжать финансировать исследования?
— Мы возобновим наши инвестиции, — сказал Девид Торелл, — на определенных условиях. Для этого мы бы хотели избрать нового главу. Мы бы предпочли сообщать данные напрямую мисс Найт и Консультационной комиссии. Кроме того, мы бы хотели заключить контракт, назначающий Новастру Фармасьютикс единственным поставщиком психического здоровья, обеспечивающим медицинскими препаратами NHS следующие тридцать пять лет. И, наконец, мы ожидаем, что тест на разделение Чистых будет проводить независимый орган правления, возглавляемый мисс Найт.
— Департаменту здравоохранения потребуется время, чтобы изучить ваши предложения, — сказал Питер. Послышался шум, словно он поднялся. Слабый звук шагов. Когда Питер заговорил снова, акустика изменилась, будто теперь он стоял у входной двери. — Наш финансовый анализ Новастры, — сказал он, — свидетельствует о том, что ваши игры по созданию рабочего теста не окупятся, Новастра, скорее всего, обанкротится.
— Неудача — не выбор, — ответила Эвелин Найт. — От этого зависит благосостояние и процветание нашей страны.
Белые линии голосовых модуляций исчезли.
***
Ана в оцепенении смотрела на пластиковый экран.
— Но они ни в чем не признались. Не сказали, что анализы поддельные.
— Слов не так много, но все там, если прочитать между строк, — Коул выключил интерфейс и повесил цепочку на шею.
— В том то и проблема, так? Люди не читают между строк. Люди боятся читать между строк, — у Аны к чувству пустоты присоединилось отчаяние.
— Не все, или не было бы тех сотен протестующих, уже собравшихся перед входом в Общины.
— Но это ничего не изменит. Этого недостаточно.
Коул убрал руку с ее спины и пальцем начал рисовать круги на ее колене.
— Правительство целенаправленно ввело в заблуждение общественность, — сказал он. — Новастра не должна была непосредственно заниматься разработкой теста на Чистоту.
— Но у нее был полный контроль над исследованиями.
— Да. Что говорит о корыстном интересе. Или они добились успеха, или обанкротились. Не беспристрастного внешнего инвестора, а общественность заставили полагать, что так и было. И так как у них были преимущества, и они преуспели там, где никто не смог, они получили монополию в области профилактики психического здоровья. — Коул толкнул ногой кусок пластика, служивший им экраном. И стер грязь. — Может и не убедительно, — сказал он, — но это должно заставить власти разобраться в настоящих результатах, лежащих за тестом на Чистоту.
Минуту они сидели молча. Свет исчезал с горизонта, оставляя на небе тусклые бирюзовые полосы. Глубоко в Ане заклокотало разочарование. Обнародование записи поставило много жизней под угрозу - и ради чего? В ней не было явного признания. Не было бесспорного доказательства против теста на Чистоту. Большинство людей естественно предположат, что правительственные организации работали над тем, чтобы защитить и помочь общественности. Даже если люди решат, что запись настоящая, они не поверят, что Девид Торелл и Эвелин Найт были способны исказить исследования теста на разделение Чистых, чтобы подсадить миллионы людей на Бензидокс.
В конечном счете, они оба встали и направились в башню. Коул развернул матрас и пристегнул их спальные мешки таким образом, чтобы у них было больше места, но недостаточно, чтобы свернуться вместе. Ана посмотрела сквозь высокий разрез окна. За болотом в некоторых многоквартирных домах Города мелькал свет. Вокруг все стало серым. Она изучила болото на присутствие людей, затем проверила сигнализацию.
— С тобой все в порядке? — спросил Коул. Она отвернулась от окна. Он лежал в другом конце комнаты, опираясь на руку и наблюдая за ней.
— Должно было быть так. Но все, чего мы добились - это месяцы, если не года, бюрократических и следственных комитетов. Кто сказал, что они не такие же коррумпированные, как Консультационная комиссия? Эвелин Найт явно желала тест на Чистоту так же сильно, как и Девид Торелл.
Коул сел и протянул руку.
— Иди сюда. — Она уныло поплелась через комнату. Он заставил ее сесть рядом с собой на спальные мешки, взял ее руку, положил себе на ладонь, и стал поглаживать ее пальцы другой рукой. — Мы посеяли мысль. Сегодня по всей стране люди узнали, что тест на Чистоту никогда не был объективным предприятием. Сегодня, благодаря тесту, Найт и Торелл - два самых могущественных человека в стране. Это семя, мысль, что все не так как следует, растущая сейчас в народе, готовит их к истине.
— Но что если абсолютной истины не существует? Что если тесты отчасти верны? — “И я унаследовала гены, от которых заболею, как и мама? “
— Может абсолютов не существует, — сказал Коул. — Но в истине есть эстетика. Гармония, правда, красота - они взаимосвязаны. Части единого целого. И тебе всего лишь нужно взглянуть на Город, чтобы понять, что ложь должно быть повсюду. — Он вытянул руку и стал накручивать прядь ее коротких волос.
Внутри нее перекручивались беспокойство и желание. Ее ладони покрылись потом. Учили ли этому в Просвещении? Джаспер вырезал подобную цитату на обратной стороне кулона в виде звезды, в котором она прятала диск министра. Красота - это правда, правда красива. ” Совпадение? Или что-то еще? “
Сейчас она не могла думать о Джаспере. Или шамане. Или Просвещении. Ей вообще ни о чем не хотелось думать. Она склонилась к Коулу, коснулась губами татуировки у него на шее.
— Я хочу, чтобы ты был первым…
Его рука перестала накручивать прядь волос.
— Не нужно спешить.
— Мне просто нужно знать, если мы это сделаем… — она покраснела. — Я не хочу забеременеть.
— Существуют способы избежать этого, — пробормотал он. Большим и указательным пальцем он приподнял ее подбородок. Когда она встретилась с ним взглядом, он посмотрел на нее, словно желая убедиться, что она действительно этого хочет, а не просто потому, что этого хочется ему.
Ее покалывающая кожа, влага, дыхание, каждая клеточка, тянувшаяся к его прикосновениям. Она наклонилась к его губам. Его рука легла ей на затылок, и его рот раскрылся, сильно вдавливаясь в ее. В ней взорвалось тепло. Она обвилась вокруг него, втягивая каждый его дюйм. Переплелись их животы, бедра, грудь, рты. Его пальцы проникли к ней под футболку и начали двигаться вверх по спине. Она закрыла глаза, дрожа всем телом, позволяя желанию ощутить его рядом пройти через все ее тело. Его руки исследовали ее грудь, затем спустились к животу и проникли в спортивные брюки. Она замерла. Никто никогда не прикасался к ней так. Кого она разыгрывала? Никто по-настоящему никогда не целовал ее. Он начал отстраняться, но она опустила руку вниз, не давая ему остановиться.
Мягко, нежно он продолжил. Все ее тело содрогнулось. Их поцелуи стали жестче, ненасытнее. Она потянула его за футболку. Их губы оторвались друг от друга, пока он помогал Ане снимать ее с себя.
— Не нужно спешить, — снова произнес он, еле дыша.
В ответ она нежно укусила мягкую кожу на его плече и стала целовать его грудь. Он застонал, и звук его желания сжег все мысли и весь страх.
10
Подозрения
Эшби Барбер проснулся от звона своего интерфейса. Он уснул полуголым на диване в гостиной. Когда он открыл глаза, от света у него затрещала голова, отчего ему пришлось снова их закрыть. Мужчина проигнорировал телефон — пусть кто бы это ни был оставит сообщение. Он сильно устал, хотел пить и был раздражен. Но когда интерфейс начал звонить снова, Эшби подумал, что это могут быть новости от Джека Домбранта и ответил. Он пожалел об этом, как только услышал голос на другом конце.
— Еду к тебе.
“Эвелин Найт”. Его глаза широко раскрылись. Боль в висках усилилась. Он уже несколько лет напрямую не общался с Председателем Коллегии. Восемь лет, если быть точным. Он привел себя в сидячее положение. Пустая бутылка из-под виски, зажатая между его голой ногой и софой, скатилась на ковер.
— Эвелин? — старательно произнес он.
— Буду через десять минут, — послышалась пауза, затем она повесила трубку.
На кухне Эшби поменял кофейный фильтр, залил литр воды, часть которой плеснул себе на лицо. Пока кофе процеживалось, он поспешил наверх, принял душ, затем надел чистую рубашку и галстук. Восемь минут спустя с кружкой черного кофе в руке он вернулся в гостиную, на экране шли новости канала Би-би-си. Он еще никогда в жизни так быстро не избавлялся от похмелья.
В конце подъездной дорожки раздвинулись автоматические ворота, когда Эшби подошел к ним. Снаружи припаркованным у тротуара стоял автомобиль Эвелин. Она ждала на заднем сиденье - силуэт за тонированными стеклами. Ее водитель открыл для Эшби дверь со стороны пассажира. Он сел рядом с Председателем, смущенно поправляя галстук. Дверь захлопнулась. Ботинки водителя затопали по тротуару к переднему сиденью. Эшби провел рукой по своим светлым волосам. Он ощутил на себе блаженную улыбку Эвелин.
— Эшби, — произнесла она с мягким смешком. — Выглядишь нервным. — Она положила свои унизанные кольцами пальцы поверх его правой руки, неловко покоившейся на кожаном сиденье. Автомобиль выехал на дорогу, направляясь к Хэмпстед-лейн. За Эшби ворота у его дома вновь автоматически закрылись.
Он повернулся и внимательно посмотрел на женщину, которую столько времени избегал. Эвелин все еще выглядела молодо, ближе к сорока, чем к пятидесяти пяти. Она была как никогда прекрасна и опасна.
— Надеюсь, мы можем стать друзьями, — сказала она.