Над головой скрипнули половицы. Коул предостерегающе посмотрел на Ану. Несмотря на то, что они шли на встречу с Лайлой, оба были как на иголках.
С верхнего этажа донесся звук шагов. Закачалась лестница. Кто-то спускался вниз. Сквозь открытые пролеты ступеней Ана разглядела одетую в темное фигуру. Плотный черный корсаж. Прямые черные волосы.
— Лайла? — произнес Коул.
— Коул?
Девушка проскакала по лестнице, но, увидев брата, остановилась. На лице радость сменил испуг.
— Это я, — сказал он. — У нас на лице импланты.
Некоторое время Лайла изучала его, затем медленно преодолела последние несколько ступеней. Они встали лицом к лицу. Девушка осталась стоять на первой ступени, чтобы не пришлось смотреть на него снизу вверх. Через секунду Лайла протянула руку и ткнула пальцем в его подбородок, затем в выпуклый лоб. Из нее вырвался нервный смешок. Она переместила взгляд на Ану и широко раскрыла глаза.
— На улице я бы просто прошла мимо, не узнав вас, — сказала она.
Коул улыбнулся и притянул ее к себе. Как только она оказалась в привычных объятиях, ее тело расслабилось. Затем Лайла отстранилась от брата и обняла Ану.
— Это была ты? — спросила она. — В Трех мельницах?
— Что ты здесь делаешь? — сказал Коул, пресекая ее вопрос. — С кем ты пришла?
— Со мной.
Ана и Коул повернулись и увидели стоящую в дверном проеме Клеменс, ее светлые глаза блестели. Солнечный луч озарил ее лицо. То же тревожное чувство, которое Ана испытала во время первого знакомства с Клеменс, снова посетило ее.
Коул выглядел удивленным:
— Ты не должна была приводить Лайлу.
— Вряд ли это было так же опасно как то, что вы сделали, — запротестовала сестренка. — Видео из Трех мельниц повсюду. Люди сходят с ума. В центре Города прошел небольшой бунт. Похищенную Чистую девушку отвезли в больницу. Нашли ее родителей. И начали процедуру закрытия комплекса.
У Аны подогнулись колени. Тэмсин в безопасности. “Слава богу”.
— Ана? — сказал Коул, обняв ее, чтобы успокоить.
— Думаю, вам следует немного поесть.
Клеменс передала Ане с Коулом термос с еще теплым домашним бульоном, который принесла с собой. Пока они уничтожали его, Лайла рассказывала об эвакуации из Просвещения, затем в подробностях описала протекающий дом, в котором они остановились с Симоной, Рафферти и другими, наряду с несколькими установленными рядом в поле палатками, потому что не смогли все поместиться в доме и соседних амбарах.
Похлебав суп, Ана снова почувствовала твердую почву под ногами. Она внимательнее присмотрелась к Клеменс. Коул тоже наблюдал за ней. В конце концов, Клеменс попросила Лайлу сходить на болото и набрать воды, чтобы они смогли приготовить чай.
— Так почему ты все-таки здесь? — спросил Коул, когда они остались втроем.
— Тенджери просит разрешения поговорить с Аной, — сказала она.
Какое-то время Ана не могла сообразить, о ком говорит Клеменс. Затем поняла: Тенджери - шаман Нганасана. Странный трепет от предвкушения пробежал по ней.
Лицо Коула стало непроницаемым, как твердая чистая стена.
— Он здесь? — спросила Ана с сомнением.
— Нет, — сказала Клеменс.
— Но как… — Ана осеклась. Несколько недель назад Лайла рассказала ей о Взгляде Коула. Она утверждала, что когда Коул спал, шаман помог ему выйти в духовный мир, показав на дверь. Коул прошел через нее и словно перенесся в будущее.
Ана скрестила руки.
— Он хочет поговорить со мной во сне? — скептически спросила она. Клеменс кивнула. Ана посмотрела на Коула. Его лицо было красным и напряженным. Он очень мало говорил о Взгляде, но Ана всегда думала, что это невероятное событие. Тревожное и странное, да. Но в основном, экстраординарное. Испытывая противоречивые чувства, Ана направилась к сигнализации. Та тихо пикала, потревоженная приходом Клеменс и Лайлы. Она отключила ее, как показывал Сетон. Она почувствовала на себе взгляд министра Просвещения. Часть ее хотела знать, кем был Тенджери - человек, отдавший секте всю свою веру. Действительно ли у него была эта странная сила или он просто был искусным фокусником? Мог ли он найти ее во сне?
— Ана, — сказал Коул, подойдя к ней. — Давай выйдем. — Она последовала за ним, пройдя мимо Лайлы, с любопытством глядевшей на них. С минуту они шли, молча, и остановились у края болота.
— Я не уверен в этом, — сказал он, потирая затылок. — Мне это не нравится.
— Но ты же прошел через это, — сказала она. — Что не так?
— Все эти истории про ангела зашли слишком далеко.
— Ты думаешь, Клеменс передала Теджери, что я ангел и поэтому он хочет со мной поговорить?
— Ты не ангел, Ана.
— Я знаю, — сказала она. — Но ты боишься, что я могу им быть.
Коул поморщился, затем оглянулся через плечо на башню. Клеменс стояла в проеме, ее лицо было слишком далеко, чтобы можно было что-то на нем прочесть.
— Так что там случилось в Писаниях? — спросила Ана.
— Загадка, — сказал Коул, начиная ходить взад-вперед. — Я… Большинство толкований трактует, что ангел умирает, вызвав Падение.
Внутренне Ана осталась спокойной. Вот почему он не хотел, чтобы она это делала. Коул считал, что шаман мог ей что-то показать, что повлияет на ее образ мышления и направит ее на путь, откуда не будет возврата. Но было ли лучше жить в неведении или рисковать, зная? Он не сможет заставить ее сделать то, чего она не захочет.
— Коул, — сказала она, поймав его за руку и остановив. — Если бы у тебя был выбор вернуться на восемь лет назад и отказаться от Взгляда шамана, сделал бы ты это?
Коул опустил голову.
— Нет, — наконец произнес он.
Ана взяла его руку и пропустила сквозь нее пальцы.
— Я не собираюсь бежать от того, что меня больше не пугает. Так я поступала раньше и жизнь вокруг меня просто исчезала. — “Она исчезает до тех пор, — подумала она, — пока ты не станешь чем-то маленьким, скрюченным в темной комнате, в надежде, что никто не включит свет”.
— Не знаю, Ана. Ты должна понимать, что у Тенджери есть какая-то цель. Если он тебе что-то и покажет, то это, потому что он хочет повлиять на твои решения.
— Но это мои решения. Ты сам так говорил, Коул. Будущее не предначертано. Ни в наших генах, ни в звездах. Все зависит от нас.
Минуту они стояли, наблюдая как утки глубоко ныряют в воду. Вдали Лайла вытеснила Клеменс из смотровой башни и побежала в их направлении.
— Твой отец, — задыхаясь, произнесла она, когда добралась до них. — С ним все в порядке, но он попал в какую-то странную аварию. Он в больнице. Показали по новостям.
***
Позднее, когда Ана лежала рядом с Коулом в односпальном мешке, ее мысли перескакивали с последнего разговора с отцом к тому, что он находится в больнице со сломанной ногой. В новостях сообщили, что причиной послужила неполадка в тормозах, отчего машина на скорости съехала с дороги, но Ана подозревала, что отец с Домбрантом таким образом пытались уйти от спецслужбы Коллегии. Что она не могла понять, так это почему? Ана думала над тем, зачем главе Коллегии арестовывать знаменитого доктора Барбера или бесконечно держать его где-то под замком. Но отец не был так самонадеян.
С того утра в ней начало расти чувство. Все началось, когда она увидела Хелен и Тэмсин, и глубоко укоренилось, когда она узнала о присутствии Председателя в день смерти матери, которая впоследствии затеяла с Аной свои игры. Она жаждала справедливости. Ей хотелось открыть, каким монстром является Эвелин.
— Нервничаешь? — прошептал Коул, которому тоже не спалось. Она переживала, но и хотела, чтобы это случилось быстрее. Если шаман действительно сможет прийти к ней во сне, что он позволит ей увидеть?
***
Ана стояла возле теплой походной плиты в центре палатки, ощущая дезориентацию. Девушка не могла вспомнить, как здесь очутилась. Палатка по форме напоминала конус и придерживалась двумя большими деревянными жердями, связанными вместе высоко в центре и спускающимися к креплениям у земли. Стены покрывала светлая холстина. С металлической цепочки, натянутой между опорами палатки, свешивались горшки. В одном углу были разбросаны постельные принадлежности, меха животных и подушки. С другой стороны стояли потрепанный стол, деревянный стул, стеклянные чашки, миски, сложенные коробки.
Она нахмурилась. У нее было чувство, что она должна знать, что здесь делает, это вертелось на кончике языка, крутилось в мыслях. Но когда она попыталась сосредоточиться, то поняла, что не знает ничего конкретного - ни откуда она, не своего имени, ни возраста. Было ли это важно? Она не была уверена.
В палатке было темно. Свет лился только из установленной высоко в центре простой лампадки. Она сделала шаг по шаткому полу из незакрепленного деревянного настила в поисках двери. Когда девушка отошла от плиты, на нее повеял ветерок. Напротив спальной зоны, с другой стороны палатки, на холщовой стене между жердями собрались свободные складки. Девушка отодвинула ткань и увидела разрыв между слоями. Скользнув вглубь, один из слоев закрыл за ней вход. Она отодвинула второй сгиб материала и вынырнула на воздух настолько холодный, что у нее перехватило дыхание.
Ана находилась в огромной долине, окруженной горами с покрытыми снегом вершинами. Вдали на другом берегу реки разросся густой сосновый лес. Впереди воздух облизывали языки костра. Собака породы хаски стояла перед палаткой, выжидающе за ней наблюдая.
— Привет, — произнесла она. Собака развернулась и потрусила по сочной траве к огню. Через несколько шагов она остановилась, ожидая пока девушка за ней последует.
Собака привела ее к пожилому человеку с кожей цвета корицы, длинными волосами и высокими скулами. Он расположился у огня, тряся что-то похожее на высохшую тыкву, наполненную семечками. Его грязный плащ хлопал на ветру.
Первая хаски присоединилась ко второй и вместе они принялись что-то разнюхивать в траве.
— Я сплю, — сказала Ана.
— Тогда, возможно, ты могла бы согреть небо, — ответил мужчина. — Здесь холодно. Сейчас лето, но все равно холодно.