Рука Аны сжалась на электрошокере. “Не трогай его”.
Девушка повернулась. Инстинктивно, Ана заблокировала мысли, следя за ней на расстоянии.
Девушка пристально на нее посмотрела.
— У тебя хорошо получается, — произнесла она. Голос был таким же ровным, как гладь озера в безветренный день. Ана перестала притворяться и встретилась с ней глазами. Девушка не напоминала девочку, ей было что-то около девятнадцати или двадцати. Она была одета в черную рубашку и брюки. На шее висел золотой треугольный интерфейс с белым кругом в центре - символ Коллегии. На поясе болтался металлический прут парализатора.
— Кто ты? — спросила Ана, ей не удалось унять дрожь в голосе.
— Табита, — девушка ответила так, словно говорила о кошке или собаке или человеке. Словно имя ничего для нее не значило.
— Почему ты здесь?
— Хотела увидеть кто ты такая.
Дрожь скатилась по позвонкам Аны.
— Что это значит?
— Ты мне интересна. “Я девушка с размытым лицом”.
Ана сосредоточилась на сохранении спокойствия. Что давалось довольно трудно после таких слов.
— Кто тебя послал?
— Никто.
— Ты не заберешь моего отца. Я тебе не позволю.
— Ты мне снилась, — сказала Табита.
Странные образы вплелись в мысли Аны. Она на садовой дорожке двухэтажного дома на расстоянии вытянутой руки от девушки с размытым лицом, словно его еще не нарисовали. Ана смогла только разглядеть глаза - большие глубокие колодца черного цвета.
— Раньше я жила внутри Пульса, — бесстрастно продолжила Табита. — Мне было девять, когда мы с мамой попали туда. Нам сказали, что аренда на этих улицах дешевая и что это перспективный район. Многие молодые семьи переезжали туда. Но через несколько недель появился Пульс. Я смогла уйти, а мама нет. И куда бы я направилась без нее? — Табита моргнула - самая яркая эмоция с того момента, как она вошла в морг.
— Ты выросла с арашанами?
— Я одна из них.
— Но ты работаешь на Коллегию.
— Если я буду работать на Эвелин, она освободит мою мать. Она находит мой талант полезным и занимательным. Также как и твой.
— Мой? — каждый мускул на теле Аны напрягся. Отвращение к Эвелин Найт выплеснулось на поверхность.
— Да, она знает, что Пульс не остановит тебя.
Бросив взгляд на призрачные контуры тела отца, Ана вспомнила, как вчера он говорил о том, что не понимает причин, почему Эвелин за ней следит. Может все дело в Пульсе? Она наморщила лоб. Вибрация парализатора давила на нее, увеличивая дискомфорт.
— Почему Пульс не может нас остановить? — спросила она.
— Мозг некоторых людей работает по-другому, — ответила Табита. — Мне кажется, именно поэтому пять процентов людей не впадают в гипноз. — Она медленно наклонила голову. — Через несколько месяцев моя мать снова смогла двигаться, шить и следить за садом. Организм адаптировался. Изредка она даже рисует. Иногда кажется, будто она снова очнулась… — Девушка запнулась, словно воспоминания внезапно исчезли. Глаза впились в Ану. — Мы тоже приспосабливаемся. “Но по-другому”.
Ана вздрогнула. Под маской лица Табиты все еще не наблюдалось никаких признаков того, что она разговаривает в голове Аны. Может ей все это мерещится? Табита откинула простыню, накрывавшую голову Эшби, и указала на красную точку на шее.
— Замороженная разновидность жидкого яда. Еще час и он растворится.
— Спасибо, — заикаясь, произнесла Ана.
— Не благодари меня, сомневаюсь, что судмедэксперт придет вовремя, — она накрыла мужчину и задвинула поднос обратно.
Осознав, что в ближайшее время возможность получить ответы на вопросы исчезнет, Ана шагнула к девушке.
— Если люди приспосабливаются и способны функционировать в Пульсе, — сказала она, — какой смысл в длительном воздействии на арашанов?
— Арашаны являются средством для достижения цели.
Глаза Аны сузились, когда у нее появился вопрос: что является целью. “Мальчик? Эксперименты? “
— Заставь Эвелин поверить, что она слаба. Это единственный способ остановить ее.
— Как это сделать?
Табита уже направилась к захлопывающимся дверям и остановилась.
— Я так понимаю, тебе не безразличны “просветители”? — не оборачиваясь, сказала она. — Они в опасности.
— В опасности? Но смотрители же ушли.
— Два дня назад в водоснабжение Просвещения добавили бензидокс.
— Зачем?
— С бензидоксом в крови люди двигаются и действуют под Пульсом, словно загипнотизированные. Просветители попадут под его влияние, и им будет приказано уничтожить друг друга. — Девушка толкнула рукой дверь морга и выскользнула в коридор клиники. Вибрация ослабла вместе с ее шагами.
Несколько секунд Ана не могла пошевелиться, словно ее тоже обездвижили.
Домбрант размял плечи, быстро приходя в себя.
— Что произошло? — спросил он, потянувшись за дубинкой. — Я слышал голоса.
— Ты мог нас слышать? — спросила Ана в замешательстве. В то же самое время на его интерфейсе вспыхнул красный свет, сопровождаемый звуковым сигналом.
— Пора убираться отсюда, — сказал Домбрант, неуклюже разминая мышцы лица. Ана подбежала к Коулу. Он качался на месте взад-вперед не в состоянии с этим справиться. Она обняла ладонями его лицо.
— Коул, — сказала она. — Коул, пойдем, нам нужно идти. — Его глаза вяло пытались сфокусироваться. — Вот так, — нежно сказала она. — Идем. Все кончено. Ты не спишь. — Переплетя его пальцы со своими, Ана осторожно направила Коула за Смотрителем к выходу.
Домбрант затрусил впереди них по подвалу клиники. Молодого Смотрителя, который должен был за всем следить, нигде не было видно. У лифта загорелась стрелка “вниз”, сообщающая, что кто-то спускается.
— Лестница, — сказал Домбрант. Они выбрались на бетонные ступени и замерли в тишине. Красные лучи с интерфейса Смотрителя отблескивали на кирпиче. Он включил программу инфракрасного излучения. За стеной раздался звонок, и двери лифта разошлись. Индикатор выявил трех человек, вышедших в коридор всего в метре от них. Ана затаила дыхание.
Ей показалось, что она сдерживала его, даже когда они находились в ста метрах от больницы, направляясь обратно к загруженной станции метро Сент-Джонс-Вуд. Ана перелезла через низкое заграждение в сторону пустыря и стала пробираться сквозь кусты ежевики и траву, пока дорога не скрылась с глаз. Домбрант с Коулом последовали за ней.
— Что там произошло? — спросил Домбрант.
— Отцу сделали укол какой-то разновидности замороженного жидкого яда, — сказала Ана. Пускаться в объяснения не было времени. — Если мы вскоре не отправим его на вскрытие, яд растворится. Эвелин Найт сойдет с рук еще одно убийство.
Кожа между бровей Коула пошла складками, как будто думать ему удавалось с трудом.
Домбрант пролистал список имен на интерфейсе.
— Кто бы ни спустился вниз, когда мы ушли, это был не судмедэксперт.
— Мы можем перевезти отца? В другое место?
— Нет времени.
— Я не понимаю, — сказал Коул. — Зачем кому-то приходить с парализатором в морг и говорить тебе об этом? Откуда они узнали, что мы будем там? Откуда они узнали, что парализатор на тебя не подействует?
— Эта девушка - арашан.
— Арашаны, о военном эксперименте над которыми рассказывала Лайла?
— Эксперименте Коллегии, — поправила Ана.
Коул сощурил глаза. Напряжение от парализатора все не проходило.
— Так как она покинула гнездо?
— Табита Плум, — вмешался Домбрант, читая информацию, проецируемую на вытянутую руку. — Девятнадцать лет. Посещала школу Бромли до девяти. Затем внезапно ее бросила. Их с матерью объявили без вести пропавшими. Дело закрыли несколько месяцев спустя. Она появилась в платежной ведомости Коллегии через пару месяцев после семнадцатилетия. И она отметила свой стержень в клинике через несколько минут после меня.
Коул прижал ладони к лицу.
— Что такое? — спросила Ана.
— Мигрень. С тех пор как мы вышли оттуда такое ощущение, что голова вот-вот взорвется.
— Коул… Есть еще кое-что, — она взяла его за руку, понимая, что это не лучший момент, но они не располагали такой роскошью, как время. — Нам нужно попасть в Просвещение. — Нахмурившись, он печально посмотрел на нее. Вероятно, он мечтал о том, чтобы новостей больше не было. — Думаю, Коллегия планирует инсценировать внутреннюю атаку. Она загрязнила водоснабжение бензидоксом и собирается настроить людей друг против друга.
***
Они ехали в черном автомобиле Домбранта. Ана не знала, что они будут делать, когда доберутся до Просвещения. Вероятно спецслужба Коллегии или тот, кто собирался разжечь внутренние распри, воспользуются парализаторами для излучения вибраций. Что означает, что Домбрант с Коулом не смогут защититься. Они могли только надеяться на то, что пребудут вовремя и успеют предупредить остальных.
Коул всю дорогу не мог спокойно усидеть на месте и сообщение за сообщением отправлял в Просвещение. В нижней части хайгейтской деревни в паре метров от северной стены Просвещения Домбрант свернул на боковую улочку. Он припарковался напротив одноэтажного здания из красного кирпича с висящей над входом вывеской: “Станция смотрителя”.
— Не подождете минутку, — сказал Домбрант.
Ана наблюдала за тем, как он перебежал через дорогу и исчез внутри. Она откинулась на заднее сиденье, плохо себя чувствуя и нервничая.
— Ты доверяешь ему? — спросил Коул.
Женщина в сером костюме. Смотритель Домбрант позади женщины с электрошокером.
— Он нужен нам, — ответила она.
Коул зажмурился. Он надавил двумя пальцами на лоб.
— Это парализатор? — спросила она. — Ты уже с ним сталкивался?
— Нет. В ту ночь, когда я ждал тебя перед Общиной, а парни твоего отца использовали ту же вещь, последствия были не такими.
— Может он что-нибудь делает с гелевыми имплантами.
— Ана — сказал Коул морщась. — Тенджери показал тебе не атаку на Просвещение? — Она покачала головой. С хмурым лицом он откинулся на спинку сиденья.
С дорожной сумкой на плече появился Домбрант. Он пересек дорогу и забрался в машину, бросив вещи на пассажирское сиденье.