– Здесь думать нечего. Спрячемся под мостом и спасём, когда бросят в воду,– решил юноша.
– Это не так-то просто. Вода зимой в реке холодная, и не исключено, что мост будет взят под охрану, – предупредил Сократ.
– Это не имеет для нас никакого значения. Второго такого благоприятного случая нам может больше не представиться. Нырять в реку для моряка – сущий пустяк. Соломон, ты готов?
– Конечно, готов. А далеко ли отсюда река?
– Нет, близко. Я вас провожу до моста, – сказал старик, и они вышли из таверны, оставив девушек одних.
Все трое быстро добрались до реки.
– Ну, с Богом, – сказал Сократ, – будьте очень осторожны. Охраны я не заметил, но все равно, действуйте скрытно. Если повезёт и вы спасете девушку, быстро возвращайтесь обратно в таверну. Это единственное для вас безопасное место в этом городе.
– Спасибо тебе, Сократ, за всё! – благодарно воскликнул Соломон.
– Благодарить пока не за что. Вот когда спасёте девушку, тогда и будем радоваться все вместе, -сказал на прощание добрый грек и удалился.
К счастью, ночь выдалась на редкость безлунная. К тому же начался сильный дождь, какой бывает в последние зимние дни во Фракии. Вокруг была страшная темнота, но всё это очень радовало Иосифа, ибо лучшей погоды для столь рискованного мероприятия невозможно было даже представить. Очертания широкой водной глади едва виднелись сквозь густые кусты.
– Нам надо спрятаться под мостом,– решил шкипер, – там нас, наверняка, не заметят.
Они бесшумно зашли в воду и поплыли к срединному пролёту моста. Чтобы было легко плыть, Иосиф и Соломон ещё в таверне освободились от верхней одежды, но всё равно – плыть в холодной воде было трудно. Течение Марицы в Адрианополе довольно быстрое, и потому пловцам пришлось изрядно потрудиться, прежде чем они смогли доплыть до срединного пролёта моста. Здесь они вышли из воды, поднявшись по выступам опоры, и сели на них. Застыв в таком положении, они стали ждать. Дождь продолжался и лил настолько сильно, что спрятавшиеся под пролётом шкипер с племянником совсем озябли. В таком состоянии они прождали довольно долго.
Наконец, сверху послышался топот конских копыт и турецкая речь. Голоса были тоненькие, будто женские. Кони остановились на середине моста, и скоро сверху сбросили тяжёлый брыкающийся предмет, зашитый в мешок. Он шумно бросился в воду и камнем пошёл на дно. Люди, сбросившие его, внимательно проследили, как он тонет, и, удостоверившись, что всё в порядке, удалились.
Соломону не терпелось прыгнуть в воду, однако Иосиф его придерживал.
– Погоди. Пусть уйдут. Ничего с ней не будет, сейчас достанем, – умерил пыл племянника Иосиф.
Он точно заприметил место падения тела, и оттуда ещё два шага вперёд по течению. Как только голоса и топот копыт стихли, Иосиф, набрав в лёгкие побольше воздуха, прыгнул в намеченное место. Вслед за ним плюхнулся Соломон. Река оказалась намного глубже, чем ожидалось. Доплыв, наконец, до дна, дядя и племянник начали лихорадочно шарить по речному дну. Будто две слепые черепахи они прощупывали руками и ногами подводный ил. Это продолжалось около двух минут, и Соломон уже стал чувствовать непреодолимое желание вдохнуть живительный воздух. В воде он потерял дядю и в отчаянии всплыл наверх. Когда он вынырнул, вокруг никого не было. Соломон жадно сделал несколько вдохов и снова нырнул. Погружаясь, он внезапно натолкнулся на тяжело всплывающий предмет. Это был мешок, который Иосиф толкал наверх из последних сил. Соломон подхватил его вытащил из воды. Через мгновение вынырнул обессиленный шкипер. Он пробыл под водой больше, чем Соломон, и потому жадно глотал влажный от дождя воздух. Они вместе затащили мешок с телом на опору моста и только потом смогли перевести дух.
– Никогда бы не мог подумать, что Ребекка такая тяжёлая, – с трудом выговорил Соломон, тяжело дыша.
Иосиф достал из-за пояса кинжал и осторожно стал вспарывать мешок. Оттуда показалось лицо девушки с завязанным ртом. Иосиф быстро освободил её от верёвок и спасённая издала тихий стон.
– Хвала Господу, она жива, – решил он, – теперь отдохнём и переправимся на берег…
В таверне все лихорадочно поджидали возвращения Иосифа и Соломона. Старик Сократ не мог найти себе места и нервно расхаживал по комнате. Елена без конца подходила к окну и напряжённо всматривалась в темноту, а Ирина тихо сидела на лавке, отрешённо уставившись на гипнотизирующий свет оливковой лучины. Время давно перевалило за полночь, а они не возвращались. Непрекращающийся дождь усиливал напряжение. Неожиданный стук в дверь заставил всех вздрогнуть.
– Это они! – радостно вскрикнула Елена и побежала открывать дверь.
На пороге стоял мокрый Аллаэтдин и довольный улыбался. Радость Елены непроизвольно перешла в удивление, которое не мог не заметить хитрый ншанджи.
– Ты как будто не рада моему приходу? – спросил он, переступая порог, – такое впечатление, что ты ждала вовсе не меня.
– Что ты! Я очень тебе рада, – мигом пришла в себя девушка, – но, честно говоря, не думала, что ты придёшь в столь поздний час.
– Что поделаешь. С этим молодым султаном работы прибавилось достаточно. Что ни день, то новые указы и распоряжения. Работаем до поздней ночи. Мне сообщили дома, что ты искала меня днём. Я подумал, что у тебя что-то случилось, вот и явился в столь поздний час.
– Да, я приходила к тебе, – ответила Елена, неловко скрывая смятение, – ничего серьёзного нет. Просто… Просто я очень соскучилась по тебе! Вот и пришла днём сама.
Последние слова девушки прозвучали ещё более неубедительно, и Аллаэтдин, будучи искушённым в любовных делах, сразу почувствовал в её голосе фальшивые нотки.
– Может ты пригласишь меня сесть? – с укором произнёс он, – а где же Сократ-ага? Неужели заснул?
Сократ всё это время скрывался на кухне и всё слышал. Неожиданный приход ншанджи привёл всех в замешательство. К тому же с минуты на минуту сюда могли явиться Иосиф с Соломоном, да ещё, возможно, приведут спасённую Ребекку. Совсем нежелательно, если этот дворцовый чиновник увидел бы их. Если он догадается, то непременно выдаст.
– Я уже собирался лечь, как услышал твой голос и поспешил вернуться, – начал почему-то оправдываться трактирщик.
Аллаэтдин теперь точно был уверен, что в доме что-то произошло, но продолжал играть роль пылкого любовника, чтобы досмотреть до конца разыгрывающуюся драму.
– Не беспокойся. Можешь спокойно отправляться спать. Мы с Еленой посидим, поговорим. Она любит, когда я рассказываю ей любовные истории, хотя сегодня об этом что-то не просит.
– Хочу, непременно, – замялась прелестница, – но давай это сделаем наверху, наедине.
– Знаешь, я сегодня так утомился, что хочу пока посидеть, поесть что-то вкусненькое, а затем, может, и пойду с тобой наверх.
Нежелание ншанджи удалиться вызвало плохо скрываемую нервозность у обитателей таверны. Со стороны было ясно видно, что они ждут кого-то и не хотят, чтобы Аллаэтдин его увидел. Он же, наоборот, хотел непременно дождаться развязки.
– Я вспомнил очень красивую любовную историю. Если хочешь, расскажу?– сказал неугомонный Аллаэтдин, направив на девушку проницательный взгляд.
– Хочу, конечно, – нехотя проговорила Елена, нервно поглядывая в окно.
– Давным-давно жила одна влюблённая пара. Ну, вроде нас с тобой, – лукаво заулыбался ншанджи,– и вот, когда юноша признался своей девушке в любви, она сказала:«Чтобы я поверила в твою любовь, ты должен ради меня спрыгнуть с самой высокой скалы». На что юноша ответил:
«Я согласен это сделать, но только в твоём присутствии. Ты подымешься вместе со мной на эту скалу».
Они поднялись туда и подошли к краю пропасти. Тут юноша повернулся к девушке и сказал ей только два слова. После чего они вместе спустились вниз, поженились и жили долго и счастливо до конца своих дней. А теперь догадайся, какие два слова сказал юноша своей возлюбленной?
Елена уже почти не слушала эту красивую легенду-загадку, ибо снаружи послышался шум приближающихся людей. Через мгновение дверь отворилась, и в комнату вошли сильно промокшие Иосиф с Соломоном. На руках они держали молодую девушку, которая была без сознания.
– Давайте её наверх,– распорядилась Елена и, не обращая внимания на Аллаэтдина, пошла за ними.
– Что здесь происходит? Кто эти люди, и откуда эта женщина?– стал допрашивать он Сократа серьёзным тоном.
Тот пожал плечами и ответил:
– Эти люди спасли утопленницу из реки. А мы им помогаем. Что здесь зазорного?
– На этой утопленнице одежда из прозрачной, дорогой ткани. Такую носят только наложницы и одалиски султана,– проговорил, догадываясь обо всём, ншанджи, который к тому же отлично разбирался в женских нарядах.
Он стоял спиной к открытой двери и не мог видеть, как сзади к нему осторожно подошёл Лев и в мгновение ока своими сильными руками скрутил Аллаэтдина. Ншанджи, руки которого, кроме пера и бумаги, не держали ничего тяжелее, не смог оказать серьёзного сопротивления крепкому парню, и потому через минуту сидел на том же стуле, но связанный толстыми верёвками и с кляпом во рту.
– Молодец, Ирина! Вовремя привела Льва, – похвалил свою дочь Сократ.
Ирина радостная и довольная тем, что смогла хоть чем-то помочь, сказала:
– Я бежала ко Льву изо всех сил и, кажется, успела вовремя.
– Поди наверх, помоги Елене. Она приводит в чувство Ребекку, – велел ей отец.
– Это не Ребекка, – услышали все голос Иосифа, медленно спускавшегося по лестницам.
– Как это не Ребекка? – удивился трактирщик,– кто же это в таком случае?
– Я не знаю кто. Но то, что это не моя племянница, в этом я ничуть не сомневаюсь.
– Выходит, вы спасли совсем другую? Но ведь в мешке должна была быть именно Ребекка.
– Ох, не знаю, Сократ. Не знаю, – сказал шкипер и устало опустился на стул.
В это время Соломон и Ирина отогрели спасённую и уложили в тёплую постель. После чего напоили горячим отваром из успокаивающих трав, который готовил сам старик Сократ. Он хорошо разбирался в целебных растениях и знал, каким средством можно облегчить любую хворь.